Игра без козырей

– Ты устал, – внезапно сказал Чарлз. – Я засиделся у тебя.

– Нет-нет. Я прекрасно себя чувствую, не беспокойтесь.

– Я хорошо знаю тебя, Сид. – Он встал и положил сигару в пепельницу. – Твое понимание фразы «прекрасно себя чувствую» не соответствует общепринятому. Если ты как следует не окрепнешь, чтобы приехать в Эйнсфорд в конце следующей недели, дай мне знать. Но я буду ждать тебя.

Он ушел, а я принялся размышлять над тем, что все еще чертовски быстро устаю. Может быть, старость. Я усмехнулся. Старость в тридцать один год. Старый, усталый, разбитый Сид Холли. Бедный старичок. Я показал потолку язык.

Пришла сестра, чтобы сделать вечерние процедуры.

– Вам принесли подарок, – весело произнесла она, будто разговаривала с умственно отсталым ребенком. – Не хотите открыть и посмотреть, что в пакете?

Я забыл о свертке, который оставил Чарлз.

– Разрешите, я развяжу пакет? Я хочу сказать, что вам, наверно, трудно это сделать одной рукой.

Сестра была очень доброй.

– Спасибо, развяжите, пожалуйста.

Она достала из кармана маленькие ножницы и разрезала тесьму. Потом развернула бумагу и с сомнением посмотрела на толстую книгу в темной обложке:

– Видимо, для вас эта книга что-то значит. Я хочу сказать, что обычно пациентам не приносят такие книги.

Она вложила мне в правую руку толстый том, и я прочел название, вытесненное золотыми буквами по темной коже: «Очерк коммерческого законодательства».

– Тесть специально принес эту книгу. Он хочет, чтобы я прочел ее.

– А, ну конечно, понимаю, так трудно придумать подарок для человека, которому нельзя есть фрукты и многое другое.

Она быстро принялась за дело, высокопрофессиональная, умелая сестра. Наконец она ушла и оставила меня одного.

«Очерк коммерческого законодательства». Я полистал страницы. Определенно, книга рассказывала о законах, по которым работают компании. Солидная юридическая книга. Вовсе не легкое чтиво для инвалида. Я положил ее на столик возле кровати.

Чарлз Роланд был хитроумным человеком, и это доставляло ему много удовольствия. Он возражал не против моего происхождения. Он полагал, что Дженни нарушила его критерии интеллектуальности, выйдя замуж за жокея. Прежде он никогда не встречал жокеев, сама мысль о скачках казалась ему сомнительной, и он заранее считал любого, кто связан со скачками, либо жуликом, либо кретином. Он хотел, чтобы обе его дочери вышли замуж за умных мужчин. Красота, происхождение, богатство не имели для него значения. Он хотел иметь умных зятьев, которые составляли бы ему компанию. Джил наградила его, выбрав Тони. Дженни разочаровала, выбрав меня. И он огорчался, что его дочь вышла замуж за дурака, пока не выяснил, что хотя бы в шахматы играть со мной можно.

Зная его хитроумные уловки, я понял, что он не просто так принес эту книгу, не взял первую попавшуюся и не выбрал по ошибке. Чарлз ради какой-то цели хотел, чтобы я прочел ее. Позднее она должна была стать полезной – мне или ему. Возможно, он надеялся ввести меня в бизнес, поскольку я невысоко зарекомендовал себя в агентстве Рэднора. Книга означала легкий толчок. Толчок в определенном направлении.

Я перебрал в памяти все, о чем говорил Чарлз, стараясь понять ход его мыслей. Он настаивал, чтобы я приехал в Эйнсфорд. Он отослал Дженни в Афины. Он рассказал о скачках, о новых соревнованиях в Сендауне, об Аскоте, о Джоне Пэгене, Картере, Уолли Гиббонсе… Насколько я мог судить, это не имело никакой связи с коммерческим законодательством.

Вздохнув, я закрыл глаза. Действительно, я не очень хорошо себя чувствовал. Не надо мне читать эту книгу и идти туда, куда подталкивает Чарлз. Но… Почему бы нет? Ведь сам я ничего не хочу и ничего не могу предложить себе взамен. И я решил выполнить эту скучную домашнюю работу. Завтра.

Может быть.

Глава 2

Четыре дня спустя после приезда в Эйнсфорд, ближе к вечеру, я спустился из своей комнаты и увидел в центре холла большой ящик, а возле него Чарлза. Вокруг по паркету на пол-акра разлетелись стружки, белые и кудрявые. На низком столике лежали первые трофеи, вытащенные Чарлзом из ящика. Я решил, что это обыкновенные камни.

Взяв один из камней с отшлифованной стороной, я заметил на шершавом выступе наклейку: «Порфир», и ниже: «Минералогический фонд Карвера».

– Я и не подозревал, что у вас такой страстный интерес к кварцам.

Он окинул меня невидящим взглядом, который, как я уже знал, не означал, что Чарлз не расслышал или не понял вопроса. Такой взгляд говорил, что он не намерен ничего объяснять.

– Сейчас выловим что-нибудь еще.

Чарлз по локоть погрузил руку в ящик.

Я положил на стол порфир и взял другой камень размером с квадратное яйцо, очень красивый и прозрачный, как стекло. «Горный хрусталь», – сообщала этикетка.

– Если хочешь сделать что-нибудь полезное, – предложил Чарлз, – напиши на чистых этикетках названия минералов. Этикетки у меня на письменном столе. Потом сними ярлычки фонда и приклей новые. Но этикетки фонда сохрани. Нам придется снова приклеить их, когда мы будем возвращать образцы.

– Хорошо, – согласился я.

Следующий камень оказался тяжелым и поблескивал золотом.

– Они ценные? – спросил я.

– Да, некоторые из них очень дорогие. Но я пообещал в фонде, что у меня они будут в полной сохранности, потому что приглашен частный детектив, который останется в доме до тех пор, пока я не верну образцы.

Я засмеялся и принялся заполнять новые этикетки, списывая названия с инвентарного листа. Камни уже не умещались на столе и перекочевали на пол, хотя Чарлз по-прежнему нырял в ящик.

– В прихожей еще один, – заметил он.

– О нет!

– У меня большая коллекция, – гордо объявил он. – И не забудь, пожалуйста, что я собираю минералы уже долгие годы. Долгие годы. Запомнил?

– Долгие годы, – подтвердил я. – Вы специалист по кварцам. Да и кто не стал бы специалистом по камням, проведя всю жизнь в море?

– В моем распоряжении ровно один день, чтобы изучить свою коллекцию, – улыбнулся Чарлз. – Завтра к вечеру я должен знать все названия наизусть.

Он принес второй ящик, который оказался гораздо меньше и был весь в печатях, что придавало его содержимому особую важность. Чарлз принялся доставать оттуда образцы, каждый из которых был закреплен на черной пластинке. Фонд Карвера оценил их в ошеломляющую сумму и, должно быть, совершенно серьезно воспринял сообщение о приглашенном детективе. Там не выпустили бы из рук эти камни, если бы увидели, в каком я состоянии.

Мы работали вместе, обмениваясь этикетками, и Чарлз, словно заклинание, бубнил под нос названия минералов:

– Хризопраз, авантюрин, агат, оникс, халцедон, тигровый глаз, сердолик, басанит, кровавик, цитрин, морион, раухтопаз… И почему я только за это взялся?

– И правда, почему?

Он опять окинул меня невидящим взглядом:

– Теперь можешь проверить, я все их знаю.

Мы перенесли кварцы в столовую, где он уже освободил для них книжные полки над камином от классиков в кожаных переплетах.

– На полки поставим кварцы позже, – решил Чарлз, накрывая обеденный стол толстым фетром, – пока давай их сюда.

Мы разместили все камни на столе, и Чарлз начал ходить вокруг, запоминая названия. Камней было около пятидесяти разновидностей. Когда он попросил проверить его, естественно, что половину названий он забыл. Трудно держать в голове разные названия так похоже выглядящих кристаллов.