Сладкий соблазн

За последние годы у него выработались определенные пристрастия. Он всегда предпочитал брюнеток. У одной из красивейших женщин, которых он знал, были короткие иссиня-черные волосы и миндалевидные глаза цвета зеленого винограда. Волосы Молли длинные, с рыжеватым отливом и слегка вьются. А глаза у нее круглые и карие, как каштаны.

Его всегда тянуло к высоким женщинам, спортивным, стройным, с длинными ногами и маленькой грудью. Зато малышка Молли вся состоит из округлостей.

Но главным качеством, необходимым для женщин, которых Рейф со множеством предосторожностей допускал в свою жизнь, была независимость. Никто ни за кого не цепляется. Никто никому ничего не должен. Единственной причиной, по которой он расстался с Белл, было то, что к сорока годам в ней неожиданно проклюнулась тяга к семейной жизни.

Молли выбивалась из строя по всем параметрам. Женщина, которая вырастила двух младших сестер? Никогда. Если бы после гибели родителей она зажила собственной жизнью и оставила сестер у родственников, это было бы дело другое, но она не из тех людей, которые бегут от ответственности.

«Вот именно. Как будто ты не кормил и не воспитывал пятнадцатилетнего пацана, когда и сам едва-едва сводил концы с концами».

Ну ладно, значит, у них с Молли есть что-то общее. «Тем больше поводов держаться дальше друг от друга», – сказал себе Рейф.

– У тебя, наверное, руки устали. Все уже прошло, правда. Видишь? – Молли пошевелила пальцами. Маленькими ровными пальцами с розовыми ноготками.

– Ты уверена? Завтра у нас тяжелый день.

– Ты уберешь с дороги это проклятое кресло, когда будешь уходить?

«Хорошо еще, свет неяркий, – подумал Рейф. – Лампы не нужны, чтобы распознать соблазн, когда он сидит прямо перед тобой, опираясь на локти в ямочках, подогнув одну ногу и вытянув другую».

Рейф поставил ступню Молли на пол. Женщина вздохнула. Он провел ладонью у нее под коленкой и заметил, что она затаила дыхание.

– Ты боишься щекотки, – заключил он.

– Только когда ты трогаешь меня под коленями, – выдохнула Молли.

Ну, что ж, надо ведь было проверить.

Позже Рейф пришел к выводу, что они оба этого хотели. Его пальцы скользнули в ямочку под ее коленкой, а она толкнула его в грудь своей маленькой, пухлой ступней. Совсем как ребенок… дерзкий десятилетний ребенок. В отместку Рейф навалился на нее и принялся щекотать подмышками.

Так все и получилось. Постель почти вся съехала на пол. Рейф стянул вниз и остальное. Он не привык заниматься любовью на коврах даже самых лучших гостиниц, и знал, что сейчас должно произойти. Он понял это, когда открыл ее дверь.

Десятая глава

Проведя пальцами по мягкой, скомканной ткани ее пижамной куртки, Рейф спросил:

– Ты всегда в этом спишь?

– Да… нет… иногда.

– Мне нравятся решительные женщины.

Куртка оказалась расстегнутой, словно по волшебству. Молли мысленно выругала себя за то, что сама накликала на себя беду. Это заняло добрых полминуты. Она попыталась убедить себя, что не может влюбиться в мужчину после нескольких дней знакомства, но она ни разу не испытывала чувства, так сильно похожего на любовь. Даже в самом начале, когда Молли относилась к Рейфу с подозрением и хотела, чтобы он уехал, в глубине души она знала, что этот мужчина создан для нее. Если бы только он мог сказать о ней то же самое…

И все же, хоть что-то у нее останется.

Теперь они были равны. Это была та же природная магия, которая толкнула их в объятия друг друга в прошлый раз, но сейчас к ней добавилась нежность. От мысли, что все это может оказаться прощальным подарком, Молли захотелось плакать.

Рейф выпустил изо рта ее сосок и скользнул вниз по ее телу.

– Позволь… – хрипло прошептал он.

– Ой, пожалуйста… не надо, – пробормотала Молли, чувствуя, как приятная дрожь пробегает по ее безвольному телу.

Он сделал это, и спустя несколько долгих мгновений Молли вскрикнула от удовольствия. Затем, пока угли страсти еще тлели, он вошел в нее и они слились воедино, крепко прижимаясь друг к другу, шепча ласковые слова и растворяясь в вихре острого, безумного наслаждения.

На следующее утро Рейф с опаской поглядывал на нее. Молли прятала глаза, но стоило ему отвернуться, и он чувствовал на себе ее взгляд. Почему-то она выглядела печальной. Видит Бог, он не хотел, чтобы Молли жалела о случившемся. Рейф подумывал о том, чтобы вызвать ее на откровенность (как говорится, карты на стол), но он всю жизнь стеснялся разговаривать о сексе. К тому же он по-прежнему чувствовал себя выбитым из колеи. Трудно сказать, что именно его беспокоило, но что-то важное в его жизни изменилось навсегда.

Прежде чем углубляться в размышления (если об этом вообще стоит размышлять), Рейф решил держаться от Молли подальше. Расстояние в тысячу миль позволит взглянуть на все трезвым взглядом.

– Как твоя нога?

Молли взглянула на него с таким видом, словно он бросил в нее живую мышь. Затем, пропустив вопрос мимо ушей, взяла свой список и начала читать:

– Две смены одежды, верхней и нижней, для обоих. Зубные щетки, зубная паста, дезодорант, увлажняющее молочко… Анна-Мария почти не пользуется косметикой. Ты не знаешь, что нужно Стю для бритья? Еще им понадобятся ручки и блокноты и… все остальное.

Рейф назвал крем для бритья известной фирмы и предложил купить набор одноразовых станков.

– У Стю остался бумажник. Твоя сестра потеряла сумочку, так что ей придется заново получать водительские права, карточку социального обеспечения…

– Библиотечную карточку.

– Ну да, как же я мог забыть о библиотечной карточке? – воскликнул Рейф, и Молли улыбнулась. Словно солнце выглянуло из-за туч после трехдневной бури.

За завтраком они распределили обязанности. Молли снова и снова перечитывала свой список, а Рейф тем временем делал какие-то записи и сердился из-за того, что офис страховой компании открывается слишком поздно. Никто из них не заговаривал о прошлой ночи, как если бы в их номере находился кто-то третий. Они старались не смотреть друг на друга, старались не упоминать ничего личного.

Молли с деловитым видом натянула черный свитер и джинсы. Больше одеть ей было нечего. Слава Богу, пояс не слишком тугой. Иногда она кривила душой и уверяла себя, что это не жир, а отеки. Но вес остается весом. И сантиметровую ленту не обманешь. А она ведь считает себя убежденной реалисткой.

С помощью новой темно-розовой помады и румян ей удалось придать лицу более-менее свежий вид. Взглянув на часы, она сказала:

– Магазины вот-вот откроются. Надо выйти заранее, чтобы спокойно отыскать торговый центр… по-моему, он на этой же улице, в двух или трех кварталах к югу. Или к северу?

Рейф ткнул пальцем в красочную картину на стене рядом с дверью.

– Это какое направление?

Молли моргнула.

– Наружу?

Он покачал головой.

– Лучше спроси у консьержки.

– Чего?

– Не «чего», а «кого». Это женщина, которая сидит в фойе за столиком рядом с пальмой в кадке.

Молли нахмурилась.