Манипулятор. Глава 013. Финальный вариант

– Ну! – смахнула пот со лба кладовщица. – Тогда ничем помочь не могу! Стой, жди!

Иногда поставщики сами заносили свой товар в склад, когда его было мало или из-за спешки. Мы же привезли много, к тому же я и так натаскался за день достаточно, чтоб еще и работу грузчиков выполнять. Устал. Нет уж. Спасибо. И я продолжил слоняться по складу, меря его шагами и пялясь на стеллажи и поддоны, заваленные товаром. И тут все было по-прежнему, ничего нового. Мимо снова прошла Катя, шаркая шлепанцами по затертому до дыр линолеуму.

– Скучаешь? – произнесла она.

– Кать, чего бы вам такого еще привезти, а? – вдруг выдал я.

– В смысле, чего бы привезти!? – уставилась та на меня удивленно, остановилась.

– Ну, товар какой вам привезти, чтоб и стоил подороже, и продавался хорошо!? – уточнил я и обвел руками склад. – Что вот из всего этого хорошо продается? Не тяжелое чтоб и денежное. Вот сейчас что хорошо продается?

– Ну, не знаю, – пожала плечами Катя, сделала пару шагов, замерла, задумалась.

– Дихлофосы привези, Рома!!! – выкрикнула из-за стеллажей Галя.

– Дихлофосы!??? – удивился я. – А почему дихлофосы?

– Кстати, да! – развернулась Катя. – Вези дихлофосы! Влёт сейчас уходят! Вон, вчера поставщик привез десять коробок арбалетовского дихлофоса, за день все забрали!

– Ничего себе! – прикинул я стоимость коробки – вышла тысяча рублей. В среднем с «Пересвета» в неделю мы получали под двадцать тысяч. А это – десять, и за день!

– Это что такой большой спрос на дихлофосы!? – озадаченно произнес я.

– Так сезон же, Ром! – донесся голос Гали.

– Сезон же, – сказала Катя, подойдя вплотную.

– А почему сезон? Когда он у дихлофосов? – продолжил я задавать вопросы.

– Так жара же, мухи кругом, – Катя замотала в воздухе руками, изображая борьбу с мухами. – Все лето сезон, да, Галь!? С мая и до сентября.

– Да, все лето!! – крикнула из глубины склада Галя. – С апреля даже!

– И весь сезон такие продажи!? – все удивлялся я.

– Да не, – отмахнулась Катя. – Весной так себе продажи, по чуть-чуть, а потом уже – больше и больше и вот сейчас очень хорошие продажи.

Я задумался.

– Так что – вези, – кивнула Катя.

– Так, все, закончила я с этим! – вышла из-за стеллажей Галя, смахнула пот со лба и бросила накладную на стол. – Сейчас тебя будем принимать, перекурим только!

– Ой, да приму я! – оживилась Катя, протянула руку. – Где твоя накладная?

– Тут она, Кать, на! – протянула Галя бумагу напарнице. – Все, пошла я курить.

– Слушай, Кать, так сколько дихлофосов везти и каких!? – загорелся я мыслью.

– Арбалетовские лучше всего продаются, их вези! – сказала та. – А вообще, любые вези, все уйдут, их сейчас прям метут покупатели!

– И сколько же везти?

– Ну, коробок по двадцать пару видов можешь смело везти, а можешь и больше, по тридцать, – уверенно махнула рукой кладовщица. – Все равно продастся.

Со стороны лестницы донеслись мерные шаги – грузчик нес наши первые коробки. Катя ушла принимать товар. Я же будто выпал из реальности – идея поставки дихлофосов в «Пересвет» заняла мои мысли. Дело выглядело срочным. Я спустился на рампу, оставил сдачу товара на отца и снова пошел в торговый зал. Там, на полке одной из витрин стояли два баллончика. Других дихлофосов не было. Сердце учащенно забилось, учуяв жирную и пустующую товарную нишу. Записав цены, я вернулся к отцу. Едва мы выехали из базы, я пересказал отцу разговор с кладовщицами.

– Ооо! – протянул задумчиво отец. – Это – интересно!

– Вопрос, где взять столько дихлофосов!? – возбужденно замахал руками я. – Даже двадцать коробок это двадцать тыщ! Бартер? Раз сможем взять, а потом не дадут, залезем ведь в долг! Завтра позвоню с утра в «Арбалет» и в «Сашу», больше дихлофосы никто не возит! Только у них можно взять!

– Позвони! – оживился отец и тут же закурил.

В половине шестого прохладные струи домашнего душа сбили с тела дневной жар, вернув, наконец, сознанию ясность мысли. Пора было идти за выручкой. Мы разделились – отец направился в сторону рынка, я – в торговый центр. «Да уж, третий месяц работает, а все болтается на уровне рентабельности», – подумал я, сняв с кассы отдела чуть менее двух тысяч. Про отдел в магазине не хотелось и думать. Неприятная мысль о том, что его придется закрыть, все настойчивее вертелась в голове. Угнетало еще то, что оба отдела мы пустили на самотек. «Нанять работника? Бессмысленно. Вся прибыль уйдет на оплату его же работы. Да и то, если человек попадется толковый. Что вряд ли. Самим уделять больше внимания рознице, наняв водителя-экспедитора для развоза товара, освободив так себя от ежедневной рутины?» Нанять и посадить на нашу «газель», означало угробить ее за год. Я видел такие машины – громыхающий кусок битого железа. «Нанять водителя-экспедитора с машиной? Дорого. Его зарплата сожрет половину прибыли. Это еще полбеды». Важным виделось другое – я понимал, что прекратив появляться на складах баз, я потеряю «пульс» торговли. Я вертел ситуацию в поисках решения, позволившего бы сохранить и развить два отдела, и не находил его. Расчет на розницу как на локомотив бизнеса не сработал. Оставался избитый вариант – резкое увеличение оборота в опте. Нам жизненно был нужен сильный поставщик-производитель. Мы раскорячились между двумя ступенями бизнеса, и это злило. Я шел домой и злился. Двадцать минут я накручивал себя мыслями о нашей системной проблеме и близящихся непростых решениях. Все, вроде бы, так хорошо шло, развивалось, и вот, надвигался момент отступления, регресса.

Я вернулся домой в полдевятого. Закинув ногу на ногу, отец уже сидел за столом на кухне, ужинал, размеренно жуя котлету с недовольным лицом.

– Ну, какие там дела!? – нетерпеливо спросил я с порога. – Сколько наторговали?

Отец дожевал, зыркнул на меня внимательно, пару раз нервно дрыгнул ногой и озвучил суммы. Киоски выдали выше нормы, даже отдел в магазине наторговал за тысячу. Услышав такое, я ощутил подъем настроения и принялся наливать чай, глянул на отца. Тот все так же мерно жевал и пристально смотрел на меня.

– Чего ты так смотришь!? – удивился я.

– Ничего, – буркнул отец.

Я сел напротив с кружкой чая, прихватив кусок хлеба и котлету. Принявшись есть, назвал сумму выручки в центре. В коридоре послышались шаги, вошла мать, глянула на нас испепеляюще, налила себе кофе и ушла. Отец покончил с едой, принялся за чай.

– Надежда Петровна тебе опять написала, – произнес он сдержанно.

– О!? А что ж я там не доложил!? – удивился я, понимая, что мог и упустить что-то.

– У Надежды Петровны – три позиции и у Полины – одну, – сказал отец. – Записки у тебя на столе лежат около компьютера.

Я вскочил, пошел в дальнюю комнату и вернулся с записками обратно.

– Мда, жаль! Прозевал где-то, вроде все положил, но, проглядел, значит, – почесал я в затылке, неловко осознавая свою оплошность. – Надо будет довезти завтра.

– Это – все твоя спешка! – произнес отец. – Я тебе сколько раз говорил – не спеши, собирай внимательно!? Все без толку!

– Да я и так нормально всегда собираю! – уловив смену тона разговора, опешил я и остался стоять посреди кухни. – Я по-другому не умею!

– А я тебе говорю, собирать надо нормально! – надавил голосом отец. – А не так, чтоб без конца недовозы были!

– Я собираю, как могу! – завелся я. – Не нравится, давай, поменяемся местами, ты будешь собирать, а я укладывать!? Я тебе уже это говорил!

– Это проще всего свалить работу на другого!

– Я не сваливаю! Я еще раз говорю, собираю, как могу! Я не могу, как ты, собирать по часу одну накладную, мы так до вечера со склада не уедем! Хочешь, собирай сам! А я буду укладывать и в машину носить!