Карнивора

– Ты все-таки покорми птиц, Марика.

Петух на заборе одобрительно блеснул темным глазом.

* * *

Кейза застала мальчика в кровати – тот сидел, откинувшись на стену и скрестив ноги, и смотрел прямо перед собой. На появление ведьмы Кристофер никак не отреагировал. Кроме него, дома никого не было.

Кейза помедлила, оценивая позу мальчика и выражение лица, после чего подошла и тяжело опустилась на кровать Марики прямо напротив него, ровно в том месте, куда он смотрел до того. Кристофер вздохнул и отвел взгляд в сторону.

Некоторое время они молчали.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила наконец Кейза. Мальчик ничего не ответил.

– Марика сказала, что ты болел.

Кристофер слабо поморщился.

– И что вы видели волка.

Он поморщился еще сильнее.

– И еще она чем-то расстроена.

Кит резко тряхнул головой, откидывая челку со лба, и впервые посмотрел на Кейзу.

– Это она сказала?

– Нет. Это мне так кажется. Но чаще всего мне кажется правильно.

Кит снова посмотрел в сторону.

– Так что у вас тут произошло?

Мальчик опустил взгляд и стал сосредоточенно ощипывать шерстяные нитки на своих носках.

– Кристофер, – настойчиво позвала Кейза.

Он тихо вздохнул.

– Я испугался, – еле слышно пробормотал Кристофер.

– Чего? Волка?

Кит кивнул.

– Ну и что? Это очень правильно. Было бы странно, если бы ты не испугался волка, который вышел из Леса в нескольких шагах от тебя.

Кит вскинул на нее глаза, и они были пронзительно черными.

– Но Марика не испугалась! – почти крикнул он.

– Очень даже испугалась, я думаю.

– Нет! Она не дрожала от страха, как я! И не валялась потом с температурой! И еще… – голос Кристофера сорвался.

– Что?

– Она меня закрыла собой, – прошептал Кристофер. – От волка. А я сидел, как истукан, и не мог даже пошевелиться. Выходит, я – трус.

Кит замолчал и опустил голову.

– Кристофер, – тихо позвала Кейза и слегка подалась вперед. Кит глянул на нее из-под челки. – Марика сама – волк. Она не испугается волка, даже если столкнется с ним нос к носу. Она вообще мало чего боится, и я не скажу, чтобы это было хорошо. Человек должен бояться. Иначе он не научится ничего ценить.

– И что же я ценю, раз так испугался? – грустно спросил Кит.

– Ты ценишь свою жизнь. Это куда лучше, чем бездумно разбрасываться ею направо и налево.

– Но Марика ничем не разбрасывается. Она просто храбрая.

– Марика – это Марика, – жестко отрезала Кейза. – А ты – это ты, Кристофер, и то, что ты, выросший в городе мальчик, испугался волка, не страшно. А вот то, что ты расстраиваешь Марику – очень нехорошо. Может, Марика и храбрее тебя – так что же, ты хочешь ее за это проучить?

Кит удивленно посмотрел на Кейзу.

– Я не хотел ее проучить, – совершенно искренне сказал он. – Мне просто…

– Что?

– Стыдно.

Кейза слегка усмехнулась, после чего встала и побрела к выходу. На пороге она слегка обернулась.

– Стыд – это хорошо, Кристофер, но какой толк в нем другим? Никогда не позволяй своему стыду вставать между тобой и другим человеком. Это несправедливо.

Кит молча глядел из-под золотистой челки.

– А теперь иди на улицу. Я думаю, немного солнца и свежего воздуха пойдут тебе на пользу.

Во дворе Марика носилась кругами, разгоняя испуганных куриц по углам. Корзина с зерном по-прежнему стояла нетронутой.

– Марика, мне кажется, ты занимаешься не тем, – заметила Кейза с крыльца. Марика остановилась, убрала со лба спутанные волосы и виновато покосилась на кур.

– Да, бабушка. Извини. Я сейчас.

Кейза снова усмехнулась, медленно спустилась по округлым ступенькам и поковыляла в сторону Леса. Пройдя по тропинке уже довольно далеко, она остановилась. Лес ровно дышал, как старик, придремавший у очага. Еще немного, пару дождей, пару холодных ветров, и он уснет, и только на белом снегу пойдут цепочки следов, мелких и крупных, испуганных и спокойных, и среди них обязательно встретятся и те, что оставили эти двое.

Кейза прислушалась. Сквозь сонную дремоту осеннего Леса она услышала детские голоса.

– Что ты делаешь?