Девочки Талера

Мы дурачимся и смеемся, потом я иду гулять с малышкой, а когда возвращаюсь, весь дом пахнет ванилью и корицей. Вбегаю в кухню, и когда вижу на столе румяный пирог, не выдерживаю и начинаю хлюпать носом.

– Эй, победительница турнира, ты чего? – изумляется Робби, когда я реву, утыкаясь ему в плечо.

– У меня, – шмыгаю, – все получилось…

– Конечно получилось! – гладит он меня по голове. – А чего ж не получиться с таким-то учителем прекрасным?

И мы снова смеемся, я – сквозь слезы, Робби – с грустинкой в глазах. Полинка спит рядом в люльке, а Робби учит меня, как с помощью кондитерского пакета делать надписи из шоколада.

Я стараюсь так, что даже язык высовываю. По-моему, получается красиво. «Полинке 1 месяц». И цветочки еще по бокам пририсовываю.

Раздаю всему персоналу праздничные бумажные колпачки на резинке, которые привез водитель из супермаркета вместе с шарами и свечками для торта. Кто хочет, надевает. Мы с Робби и Полинкой в колпаках угощаем всех пирогом с чаем, охранники помогли надуть шары, и моя девочка смотрит на них широко распахнутыми глазенками.

Полька очень забавная в своем колпачке. Мы поем ей: «С днем рождения тебя!» и, кажется, она понимает, потому что радостно улыбается, запихнув в рот пальчик.

Все очень уютно и по-домашнему, и я снова представляю, что это мой дом тоже. Что мы с Тимом на кухне у Робби празднуем первый месяц жизни нашей дочки. Он сидит возле нас с бумажным колпаком на голове и ест пирог, который я испекла впервые в жизни.

«Вкусно, сладкая, он такой же вкусный, как и ты…»

* * *

Вечером укладываю Полинку, приглушаю свет и опускаюсь в кресло. Уходить не хочется, за всей этой суматохой я ужасно устала. И от одной мысли, что нужно ползти вниз, в душ, потом к себе, охватывает тоска. А если Полька проснется и начнет капризничать?

Оглядываюсь на ванную в детской. А что, если принять душ здесь? Чистые полотенца тут всегда есть, хорошенько оботрусь и снова надену свою одежду. Как раз малышка крепче уснет.

Набираюсь смелости и иду в душ. Быстро вспениваю дочкин гель и также быстро его смываю. Я уже натренировалась укладываться в несколько минут. Заворачиваюсь в сухое полотенце и выхожу из ванной.

Полинка спит беспокойно, во сне вздрагивает и взмахивает ручками. Почему-то понимаю, что, если уйду к себе, и получаса не пройдет, как придется бежать обратно. Решаю побыть в детской еще какое-то время.

Сажусь в кресло, плотнее запахиваю полотенце. Неумолимо клонит в сон, а еще как магнитом тянет к комнате Тимура. Снова, как и вчера, накатывают воспоминания, и как я ни отворачиваюсь, взгляд каждый раз притягивается к двери в его комнату.

Наконец, решаюсь, осторожно открываю дверь и вхожу в темную спальню. Сажусь на кровать, рукой глажу прохладный шелк – Тимур любит шелковое постельное белье. Беру его подушку, подношу к лицу. Пахнет Тимом. Тонко, чуть уловимо, но пахнет.

Обнимаю и крепко прижимаю к себе, представляя, что это он.

– Я соскучилась, Тим, – говорю тихо подушке, – как же я по тебе соскучилась…

Ничего ведь не случится, если я лягу на минутку? Я потом все поправлю, Тимур не узнает, а я совсем немножко полежу, подышу его запахом, вспомню, как он меня любил на такой же шелковой постели…

* * *

Тимур

Целый день до самого вечера только и делаю, что встречаюсь с людьми, о существовании которых до сегодняшнего дня не подозревал. Смотрю на мелькающие лица и думаю, нах, ой, сори, зачем я согласился на предложение Шерхана? Вернулся бы вечером домой и смотрел, как Ника гуляет за домом с дочкой.

Хорошо, хоть с утра успел с ней поговорить. Полчаса придумывал повод, чтобы написать или позвонить, а она, умница, первая фотки мелочи прислала. У меня дыхание сбилось, так боялся натупить и написать херь какую-то. Но вроде пронесло, даже получилось поездку в Европу на Рождество пообещать. Все равно куда, я бы и сейчас полетел с ними.