Продана замуж

– 6 Богдан -

Барби неприятно сидеть, но она держит лицо, пытается играть в недотрогу, мать ее. И мне в целом похрен. Чем бы ни тешилась, лишь бы слушалась и тихо себя вела. Но чуйка прямо орет, что с этой принцессой я ещё хлебну.

Однако сейчас реально не до неё. В городе неспокойно, даже пришлось несколько дней мотаться дела разруливать. Не всем понравилось, что завод Борисовский теперь подо мной, пусть и на законных основаниях.

– Я хочу поехать к отцу, – всего лишь поднимаю на неё взгляд, как Барби тут же добавляет: – на могилу.

– Сейчас не время.

– Почему?

Опять голос повышает, и меня типать начинает.

– Я, похоже, мало тебе влил… – стрекоза бледнеет, стискивает нож с вилкой. Кстати тоже надо бы отследить момент этот.

– Почему нельзя? – снова спрашивает, но уже тише. Нет, похоже, не безнадежна.

– В городе мутно. Пока это опасно.

– Но ты же выезжаешь!

Один взгляд, и снова осекается.

– День-другой роли не сыграет, – все же снисхожу до пояснений. – Поедешь как только устаканится.

В итоге кивает. Да, все же не безнадежна.

– А что мне тогда делать? Чем заниматься?

– У отца дома чем занималась?

– К поступлению готовилась.

– Вот и займись тем же, – предлагаю очевидный вариант.

– Ты разрешишь мне учиться? – у нее столько удивления в голосе, что все же поднимаю на девчонку взгляд.

Да, прав был папаша ее – слишком юная. Ребенок совсем. И теперь вот она будет рядом по жизни. Дуреха с наивными понятиями о жизни. Вот удружил старый лис. Хотя за это я и правда, считай, поймал удачу за хвост. Знай я заранее, согласился бы?

Да даже не раздумывая. Принять в семью стрекозу эту, а в обмен получить столь многое? Выбор очевиден.

– Если ты не будешь делать мне нервы.

Барби застывает, мне даже кажется, дышать перестает. Словно сурикат на выгуле.

– Я могу сама выбрать, где учиться?

– А что с этим какие-то проблемы?

Жена, наконец, отмирает, едва заметно ерзает и пытается не морщиться. Глупая. Я и так знаю, что ей больно.

– Я не успела подать документы из-за свадьбы.

– Хорошо. Скажешь Авдею что и куда – он организует.

– Кому?

– Он чуть позже найдет тебя, – поясняю.

– То есть я смогу съездить в университет? – и такая жгучая надежда у нее в голосе. Даже жаль становится куклу обламывать.

– Я разве это сказал? Институт выберешь – все будет устроено. В сентябре пойдешь, если ситуация в городе наладится.

– А как же медосмотр? –  раздраженно фыркает стрекоза. – Ты же сказал, что меня должны в клинику были отвезти. А теперь, выходит, и плевать, что там со мной не так.

И опять этот ее взгляд с вызовом. Ох, мало по заднице выхватила, мало. Но времени устраивать повторный урок тупо нет.

– Будет тебе медосмотр, – кидаю, поднявшись на ноги. – А ты пока подумай над своим поведением.

Выхожу из дома, а у самого внутри зудит противно что-то. Будто деталь какая-то выбивается из общего механизма. И походу все из-за занозы этой малолетней.

Бросаю взгляд на часы – и так подзадержался. Некогда.

На место подъезжаю с опозданием. Рустам уже ждет.

– Не торопишься, – замечает он, подавая мне руку.

– Обстоятельства.

– Молодые да стройные, – ухмыляется друг.

– А еще борзые и краев не видящие, – киваю.

– Слышал про отца ее. Неожиданно.

Мы оба молчим. Сабуров мужик немногословный. Как и я, собственно. На том и сошлись когда-то в детдоме.

– Твой долг ему закрыт.

Рус напрягается.

– Ты…

– Как и мой тебе.

– Старый пень, – качает он головой. – Все ж таки переиграл, значит.

– Ты знал? – тут же напрягаюсь.