Расплата за любовь

– Не поверишь, лично знакома, – усмехнулась я.

– Ни фига себе, – присвистнул Колька.

– Вот так, – развела я руками.

– Ты это поосторожней с ним, – предупредил он. – Мало ли что этому придурку в башку взбредёт.

– Что ж вы меня так все воспитывать любите, – посетовала я. – Можно подумать, у меня своей головы нет.

– Тебя воспитывать, себе дороже, – усмехнулся Колька. – А кто ещё рискнул?

– Лебедев твой обожаемый, – отозвалась я.

– В друзья набивается? – поинтересовался он.

– Чёрт его знает, – пожала я плечами. – Разговорчик у нас только что был весьма прелюбопытный.

– Что приставать пытался? – нахмурился Колька.

– Лучше бы приставал. С этим я хоть знаю, как бороться.

– Ну не томи.

– Он меня в убийстве Игоря подозревает, – выдохнула я. – И, знаешь, так складно всё получается, что можно сразу признательные показания писать.

Колькина физиономия приобрела бордовый оттенок.

– Вот сука! – рявкнул он так, что я от неожиданности подпрыгнула. – Да как у него язык повернулся тебе в лицо такое сказать!

– Как видишь, сказал, – развела я руками.

– Да я ему морду набью! – рассвирепел Колька. – Да он у меня кровью умоется!

Колька разошёлся не на шутку. Я встала, подошла к нему и положила руки ему на плечи.

– Спокойно, друг мой, спокойно, – тихо сказала я.

Вообще-то Колька вполне безобидный, несмотря на откровенно бандитскую внешность. Но если вывести его из себя, что достаточно сложно при его ангельском характере и безграничном терпении, он становился совершенно неуправляемым и может запросто претворить свои угрозы в жизнь. Так что за здоровье Андрея Александровича я волновалась не без основания.

Я немного помассировала ему плечи, и Колька начал постепенно остывать, но глаза его продолжали метать гром и молнии.

– Вот гад, – продолжал возмущаться он. – Да я не удивлюсь, если он сам Игорька и грохнул, а на тебя свалить хочет!

– Интересная мысль, – пробормотала я.

– Что? – переспросил Колька.

– Да так, мысли вслух, – отмахнулась я. – Значит так, друг мой, я сама разберусь с Лебедевым и его больными фантазиями. Тебя прошу только об одном, чтобы ни одна живая душа не узнала о нашем разговоре. А с меня отчёт для Жукова, только завтра, договорились?

– Не вопрос, – отозвался он.

– Ну, ладно, я пойду.

– Ты, если что, заходи, – отозвался Колька и уткнулся в компьютер.

Я встала, помахала ему ручкой и вышла из кабинета. Зашла к себе, взяла сумку и наконец-то покинула здание.

– Интересная картинка вырисовывается, очень интересная, – пробормотала я, выезжая со стоянки.

Проигнорировав поворот к родному дому, я, взглянув на часы, поехала на улицу Мира. Одна мысль не давала мне покоя, и я решила её проверить. На этот раз я не оставила машину у магазина, а заехала во двор. Заглушила мотор, вышла и, закурив, немного осмотрелась. Всё-таки здесь очень живописный район: обилие зелени, нет крупных промышленных предприятий, лесопарк рядом, да и центр города недалеко. Всё это вполне могло компенсировать не очень большую площадь местных квартир. К вечеру жара спала, мамочки с колясками высыпали во двор. Детки копошились в песочнице, мальчишки постарше гоняли на велосипедах или играли в футбол. Я затушила сигарету и направилась к группе старушек, удобно разместившихся на скамейке в тени кустов акации. Ещё издалека среди них я заметила Розу Константиновну. Она тоже меня узнала.

– Здравствуй, Лерочка, – улыбнулась она.

– Добрый вечер, – улыбнулась я в ответ.

Старушки с интересом поглядывали на нас. Я предъявила удостоверение, и интерес усилился троекратно.

– Что, всё ищите? – поинтересовалась Роза Константиновна.

– Ищем, – кивнула я. – Можете ответить на пару вопросов?

Старушки дружно закивали.

– Кто раньше жил в той квартире? – начала я, привалившись к дереву и скрестив руки на груди.

– Анастасия Антоновна, в прошлом году умерла.

– Она одна жила?

– Да, дочка у неё, Наташенька, за москвича замуж вышла и уехала. Навещала иногда, внука стала ей на каникулы привозить. Егорушка, красивый такой мальчик. Потом она с мужем развелась, снова сюда вернулась. Опять замуж вышла. Живёт с мужем где-то то ли на Лядова, то ли на Ладожской, где-то в том районе.

Я усмехнулась. Да, район немаленький, если учесть, что эти две улицы находятся в разных его концах.

– Когда вы Наталью последний раз видели? –задала я следующий вопрос.

– Так на похоронах и видели. Ещё про Егорку её спрашивали. Она говорит, на север уехал, на заработки значит.

Я снова усмехнулась. Уж не знаю, какие на зоне заработки. Но мои собеседницы, не обращая внимания на мои усмешки, неслись дальше:

– А около месяца назад смотрим, парень какой-то в квартире поселился. Егорка вернулся, конечно, повзрослел, но узнать всё равно можно.

– Один жил?

– Да вроде бы. Приходили к нему иногда друзья, девчонок водил, каждый раз разных. Музыка у него постоянно играла, не очень громко, так что особо не мешала. А потом друг к нему приехал, в армии вместе служили.

– Когда это было? – насторожилась я.

– Да накануне этого.