Мамина дочка – 2

– Постараюсь, в Палате церемоний могут разрешить осмотр тел, – вздохнул Конрад. – Только я ведь не смогу обнаружить следы магии, я не маг.

– Привлеки магов, у вас же есть! Как нет?! В департаменте правопорядка нет ни одного завалящего мага-криминалиста?! Я уж не говорю о некромантах!

Я была в натуральном шоке. Нет, я понимаю, в Империи магов мало, магия только-только делает первые шаги, но блинский блин! Рядом развитая магически страна! Оттуда маги приперлись! А тут ни средств противодействия, ни обнаружения? Один придворный маг в чине архимага, и вот все-превсе на нем? От защиты дворца и персоны императрицы до вопросов общей безопасности страны? Меня тогда не удивляет магический мор. Удивительно, что подобное не каждый год! Тут департамент нужен по магии! Что, нету? А управление по расследованию магических правонарушений? Опять нету? У-у-у!

Почему-то мне кажется, что здешние тетки слишком уж беспечны. Или просто не видели, какой страшной может быть магия. Не просто наполнять крем от морщин или кристаллы для нагрева плиты. Маги Станверии мало того, что сильны, они еще и мужчины. С острой нехваткой женской ласки. Тут не только бунтующее либидо, порождающее гендерный конфликт, но и магическое противостояние. Либо кто-то планомерно расшатывает безопасность. Либо намеренно скрывает масштаб опасности от матриархов знатных семейств. Явно не мелкая сошка, это рыба крупная и приближенная к власти. Облеченная доверием и вхожая во все высокие дома.

Рассвет застал Конрада в кладовой. Муж, растрепанный, с горящими глазами, ползал между полками, смотрел через лупу и радостно вскрикивал, когда находил вязь заклинания. Разумеется, больше всего их было в кухне и кладовой: для охлаждения, от крыс и мышей, стазиса, от грибка и плесени, от муравьев, от разбития посуды и даже от сквозняков. Мессерти – дом богатый, могли себе позволить оборудовать кухню и кладовые по последнему слову магической технологии.

Я только посмеивалась. Лупу из драконова хрусталя, честно украденную мной из Ордена магов, я все это время носила с собой, пристегнутой внутри кошелька. Втихорца я через нее давно обсмотрела уже весь свой дворец, не то, что столичный небольшой дом. Кроме мелких кухонных и греющих амулетов для бассейна ничего не нашла. Ну, регалии рода, само собой, диадема, колье, брачное мамино кольцо светились, если на них через лупу смотреть. Только я не знала, что там наверчено, в заклинаниях не разбираюсь. Вот, теперь порадовала мужа. Пусть работает, ему нужнее.

Мы умылись, оделись, вместе позавтракали. Видно было, что Конрад в нетерпении готов сорваться с места.

– Госпожа моя супруга! – Конрад смотрел умильно и восторженно. – Вы позволите мне удалиться?

– Беги, конечно, трудись. Береги девайс, второго такого в империи не найдешь. Старайся пользоваться им ненавязчиво, не привлекая внимания. И никому не давай в руки. Я поеду в имение. Там много дел накопилось. До встречи, мой дорогой супруг.

– Я счастлив, что ваш выбор пал на меня, – Конрад отвесил низкий поклон.

Уф, я молодец! Пережила собственную свадьбу! И даже вполне успешно брачную ночь провернула. Муж надолго нейтрализован, могу заниматься своими делами. Приказала Лойсу запрягать Белочку.

Утро только начиналось, по улицам полз туман, причудливо завиваясь возле столбов и скульптур. Щебетали птицы, простолюдины торопились на работу, помощники молочников и пекарей оставляли свои кувшины и пакеты у дверей домов.

Лойс подогнал ландо, я погрузилась в него и почти задремала, уютно свернувшись на мягких подушках под пледом. Барн и пятеро стражников сопровождали меня верхами.

Глава 4

Я даже не сообразила спросонья, что произошло. Коляску ощутимо тряхнуло, заржала Белочка, зазвенели мечи. Я подскочила и свалилась с сиденья. На меня кто-то прыгнул сверху, придавил и замотал мне голову плащом. Ну, размотаться и быстро всех победить не могу при всем желании, я не Лара Крофт. Ну, дам пару пинков, так это для нападающих не убедительно, а мне точно не поздоровится. Поэтому я поджала ноги и свернулась компактным узлом, защищая голову и живот. Пока идет драка, надо не мешать. Авось спасут.

Коляска дернулась и снова двинулась. Да еще как быстро! Судя по топоту копыт, рядом скачут всадники. Явно больше, чем было. Грохот подков по мостовой сменился мягким топотом проселочной дороги. Примерно через полчаса коляска остановилась. Меня, заботливо закутанную в плащ, перенесли из моей коляски в другое транспортное средство. Судя по всему, в закрытую карету с наглухо задернутыми шторками. Темно стало и душновато.

Я отнеслась к своему похищению философски. Не пыталась кричать, брыкаться, кусаться и все прочее. Мне надо здоровье сохранить и целенькой остаться, а то утихомирят дубинкой по голове, оно мне надо? Синяки и ссадины дам не украшают. В конце концов, меня только второй раз похищают! Интересно же!

Попаданкам не так везет, они и рабынями бывают, и вообще, не в своем теле в себя приходят. Я, по крайней мере, сама собой осталась, что не может не радовать. И опять же, не нищенка, не крестьянка, а очень даже обеспеченная родовитая особа. Так что похищение – это ерунда, переживу. Буду считать, что это входит в программу.

Перенесли меня бережно. Даже туфельки на ногах остались. Связали руки кое-как, не туго, чисто формально. Значит, убивать пока не будут. Выкуп, скорее всего, запросят. А зачем еще похищать? О соперницах думать глупо, кто же из-за мужика на такое в империи пойдет? В происки родственниц я тоже не верила, адекватные остались во дворце, им живется неплохо, а у злобных нет денег на наемников, я же с них три шкуры содрала за пользование семейным имуществом, им не до покушений, самим бы ноги не протянуть. Гораздо больше меня беспокоила участь моего отряда, как там Барн, живой ли?

По моим ощущениям, прошло не меньше двух часов. Карета остановилась, с меня сняли плащ. Я облегченно вздохнула свежий воздух и потерла лицо. Солнце светило вовсю, дверца кареты был распахнута и мне вежливо предложили руку. Да уж, помощь мне была действительно необходима, тело затекло, пришлось уцепиться обеими руками за рукав похитителя и покинуть карету со стоном и кряхтением.

Мне дали размять ноги, сопроводили в кустики, снова довольно небрежно связали и усадили под большим дубом на подушках, вытащенных из кареты. Мы были на лесной опушке. Проселочная дорога уходила дальше в лес.

Похитители разожгли костер, начали раскладывать припасы. Ни одно лицо знакомо не было. Крепкие парни, типичные наемники: загорелые лица, кожаные дублеты, короткие клинки, грубый смех и пошлые шутки. Десять человек. Много. Меня в Ордене немножко поучили замки открывать и тайники искать, а раскидать такой отряд – это с детства тренироваться надо. Или гранату иметь, а лучше парочку. Или пузырек с ядом, вон котелок-то, недалеко. Правда, скорее всего, меня той же отравой первую и накормят.

Карета, как карета, наемная, скорее всего. Простая, черная, без гербов.

Я облизала губы, пить хотелось нестерпимо.

– Водички не желаете, госпожа? – мне протянули запотевшую фляжку.

– Лойс? Ты? – вот ведь подозревала, что постановочное знакомство к добру не приведет!

– Я, госпожа! – Лойс сел на корточки и осклабился.

– Предатель, – с подозрением понюхала фляжку, отлила из нее на ладонь и лизнула.

– Нечего всякую шваль с улицы в дом брать, – наставительно сказал Лойс.

– Твоя правда, – согласно кивнула и сделала глоток. Вода оказалась чистая и прохладная. – Ну и почему ты меня продал задешево? Тебе платили мало? Обидели чем?

– А то как же! И жалованье маловато, и обидели, – охотно ответил Лойс. – Вы и обидели. Нечего нос драть было. Хорошая госпожа в доме всем внимание оказывает, и стражникам, и садовникам, а уж конюху – первым делом! Мужскую стать проверить, допустить до тела. Я не хуже всякого наложника и обращение с дамой очень понимаю!

– Оборзел, – констатировала удивленно.

– Побрезговали, да? – прищурился Лойс. – Мной дамы помоложе и покрасивше не брезговали! Я у лиры Зекки любимый конюх был! И у лиры Ченны! Как вернется она с прогулки, так и задержится в конюшне…

– И чего ты хочешь? – оборвала его саморекламу. – Сам понимаешь, я обратно в конюхи тебя теперь не возьму.

– Денег и славы, разумеется, – слегка удивился Лойс. – Кому нужна ваша коню-ю-юшня на одну лошадь! Одно название!

– А что прославлять будем? Предательство госпожи?

– Нет, конечно! – возмутился Лойс. – Спасение от разбойников!

– А, так это ты меня спасаешь сейчас вон от тех разбойников, – понятливо кивнула и прикрыла глаза. – Ну, как спасешь окончательно, скажешь, а то я ведь могу сразу и не сообразить. Кстати, Белочку и коляску мою куда дели?

– Коляску продадим, перекрасим, на лошадь тоже покупатель найдется, – буркнул Лойс, пряча фляжку.

Следовало поразмыслить. Я и поразмыслила за предложенным мне перекусом: ломтем вареной говядины, черным хлебом с солью и зеленым луком. Ничего приятного и обнадеживающего не надумалось.

К сожалению, меня не ждали в имении. Мы с Эрвом не обговорили точных сроков. После свадьбы молодоженам предоставлялась «неделя уединения», на вдумчивое созидание наследницы, так что в ближайшие три дня мое отсутствие никого не встревожит. Розалия и Сабина тоже не станут навязываться, это же неприлично – мешать молодоженам. Конрад знает, что я в имении, считать иначе у него нет причины. А если мои охранники и Барн убиты, то даже сообщить о похищении некому.

Особенно, если разбойнички забрали оружие и гербовые перевязи. Мало ли кого ограбили и порезали ночные тати? Дело житейское. Правда, дело было ранним утром и в черте столицы, но что-то я сомневалась в расторопности стражи на рассвете. Люди устали за ночное дежурство, ждут пересменки, а не нового вызова. Магов-поисковиков нет в принципе. Выходит, и спасать меня особо некому.

Я недовольно засопела. Такая прорва мужиков вокруг, и все самой опять придется делать, и спасаться, и убегать. Неправильно как-то тут устроено все.

Прищурившись, посмотрела на солнце. Когда мы выехали, оно вставало слева. Сейчас почти над головой и немножко справа. Едем, следовательно, приблизительно на юго-восток. Это не моя провинция, пока еще коронный домен. Если продолжим движение, то выйдем в земли… чьи ж там земли-то? Я нахмурилась, вспоминая карту. Вроде бы там такое лоскутное одеялко, что сразу и не вспомнишь, небольшие поместья, а провинция Ромбальди.

Когда род набирает весомую силу, то его корона обкусывает, чтоб неповадно было. Вот и этих обкусали, там контрабанда, тут фальшивомонетничество, заговор, измена – были бы люди, а статья найдется. От тех Ромбальди только название и осталась.

Если поедем по левому берегу реки, то провинция Ромбальди, а если по правому, то Джуфино. И от моих земель мы удаляемся. В моих землях-то я худо-бедно примелькалась, люди меня в лицо знают. А тут… что, сережки или колечко бросить на месте привала? Браслет? Вот деревенские детишки будут счастливы! Лоскутки оторвать от платья? Так на нем тоже не написано «спасите Сению Мессерти». Но, с другой стороны, предположим, что меня все-таки будут искать. Значит, каждый след подспорьем будет. С меня не убудет, украшений на мне много. Мне нужно только рассыпать тут бусы. А для этого порвать нитку, и все. Дел – на секунду. Даже если заметят, все равно хоть две-три бусинки да закатятся, знаю я за ними такую подлость. Как ни собирай, потом еще несколько дней будешь находить бусины в самых неожиданных местах. Собранное ожерелье всегда короче рассыпавшегося.

Так и сделала: прикусила слегка нитку зубами, и она ожидаемо порвалась, когда меня поднимали с насиженного места. Абсолютно без моего участия. Я невинно хлопала глазами и причитала, а Лойс лично мои бусики собирал, ругался так, что заслушаешься. Конюх, да. Квалификация!

После привала меня снова погрузили в карету. К моему неудовольствию, мы несколько раз меняли направление, свет падал то справа, то слева, то вообще сзади. Кружили, следы заметали. Ближе к закату снова остановились. Ждали, не спешиваясь, минут двадцать, переминаясь и тихо переговариваясь.

Я подсматривала в щелочку, вид был прелестный. Купы темно-зеленых деревьев, сумеречная долина, прорезанная светлыми ниточками дорог, живописная деревушка на берегу реки, где в окнах начали зажигаться огоньки.

Наконец раздался топот копыт, бряканье металла, ржание лошадей. Приближался большой отряд. Мне стало тоскливо. Куда ж их столько на одну меня? Ненавижу чувствовать себя беспомощной и слабой. Типичная дева в беде, ау, где мой спаситель? А лучше десяток.