Седые холмы

– «Соединение фронтов», – объявил нам с Катей Сергей.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Это его называют местным «Мамаевом курганом»?

– Именно. Ещё когда не существовало канала, а только суша и голые степи, вся местность была испещрена окопами, наглые фашистские танки шли напролом и тут же подрывались на минах. Землю, пропитанную кровью, усеивали трупы бойцов. Здесь шли ожесточённые бои на подступах к Сталинграду. Примерно в этих местах в ходе легендарной операции «Уран» двадцать третьего ноября тысяча девятьсот сорок второго года встретились войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов.

Обычно в таких местах, посвящённых войне, у Кати непременно наворачивались на глазах слёзы. Странно, но в этот раз она не чувствовала никакого кома в горле и плакать вовсе не хотелось. Хоть бы одна слезинка упала, думала она. Ничего. Девушка смотрела словно заворожённая на четырёх солдат, отлитых из бетона, двое из которых пожимали друг другу руки, а двое других стояли позади: один – с грозным лицом, усами и в каске держал в руках пулемёт, другой – трубил в горн, возвещая о судьбоносной встрече. За спинами этих белокаменных людей высились знамена – тех самых фронтов, которые тогда, в ноябре сорок второго, здесь соединились.

– В это сложно поверить, – заговорила Катя, – с одной стороны арка, с другой – этот монумент. Каких же титанических трудов это стоило всё построить? А сохранить, чтобы дошло до наших дней? Невероятно. Мне раньше казалось, что «Родина?мать» на Мамаевом кургане – предел человеческих возможностей…

– Наверное, это потому, что ты не бывала на юге нашего славного города?героя, – говорил я, провожая взглядом арку шлюза. Она пробуждала во мне детские воспоминания.

– Ты о чём?

– В самой южной части Волгограда берёт своё начало этот канал. Там первый шлюз с такой же аркой. Ну, почти такой же – во всяком случае, очень похожей. А тут канал заканчивается. Тринадцатым шлюзом. И представь себе – эта водная трасса тянется вдоль Ергенинских склонов сто один километр. И сейчас мы выйдем к Дону, а потом – в Цимлянское водохранилище. Его ещё называют тут морем за невероятно огромные размеры.

Катя вскинула бровь.

– Надо же, – улыбнулась она, – я никогда об этом ничего не слышала.

– Ты, словно, открываешь с нами этот мир, – хихикнул Сергей.

– Это и правда так, – произнесла она с грустью. – Нас с сестрой воспитывала старенькая бабушка. Жили мы очень скромно. Маме с папой приходилось работать на нескольких работах, чтобы прокормить семью, и возможности куда?то ездить у нас не было.

Я улыбнулся и взял Катю за руку.

– Помню как в детстве, – вдруг вздумалось мне поделиться с ней своими воспоминаниями, – мы с бабушкой гуляли в парке, где за берёзовой рощей начинался вход на первый шлюз канала. Тогда, в девяностых, все шлюзы были открыты и любой желающий мог попасть на их территорию, посмотреть на корабли и как они шлюзуются. Так поступали и мы.

Я посмотрел в сторону берега, усыпанного булыжниками, на которых расселись рыбаки. Рядом кружили чайки, хищно высматривавшие добычу. Одна из птиц кометой припала к воде, выхватила цепким клювом мелкую рыбёшку и стремительно взмыла в небо, скрывшись затем в аллее пирамидальных тополей.

– Мы жили неподалёку от шлюза, – продолжил я свой рассказ. – По вечерам с отцом ходили на пирс ловить рыбу. Бывало, наловишь краснопёрок или бычков, принесёшь их домой, сунешь пакет маме, а сам бежишь во двор к мальчишкам. Пока мяч по полю гоняешь, она в это время рыбку бережно почистит, в муке обваляет и на раскалённой чугунной сковородке обжарит. Тут же на другой сковородке шкворчат баклажаны.

– Хм, типичный аромат летних волгоградских двориков, – заметил Сергей. – Жареная рыбка, «синенькие» под майонезиком с чесночком и петрушкой. Эх, объеденье!

– Замолчите оба, сейчас же! – не выдержав, закричала Катя. – Я выскочила из дома, не успев позавтракать.

Мы с Сергеем весело расхохотались.

Ветер принёс речной запах вперемешку с ароматом степных трав. «Волна» покинула канал и впереди перед ней простиралась бескрайняя водная гладь. Позади оставались ограждающие дамбы канала, по краям которых возвышались белоснежные башни маяков. Верхушки их были увенчаны лёгкой колоннадой, а по фасадам с четырёх сторон развешены изображения носовых частей корабля из металла. Тихие волны Цимлянского водохранилища ласкали огромные валуны у подножия донских возвышенностей, на которых дальние уголки полян окрашивались шалфеем в фиолетовый цвет. В заводи, поросшей щетиной камыша, Катя отыскала глазами одинокую цаплю. Любуясь длинноногой грациозной птицей, она мысленно внушала ей: ищи своего принца, не стой тут одна?одинёшенька. Цапля наклонилась к воде и рывком вытащила из неё что?то длинным красным клювом. Очевидно, поймала добычу, подумала Катя, и улыбнулась.

В этой безмятежности наедине с дикой природы она ощущала себя невероятно комфортно, и думала только об одном, чтобы ещё чуточку растянуть путешествие – лишь бы теплоход шёл только вперёд.

Глава II

Русская Византия

В Пятиморске обнаружилась только одна малоприятного вида кафешка вроде вокзального буфета, однако мы твёрдо решили в ней отобедать. Под стеной в тени беспокойно спала собака, из дверей дома напротив нас пристально разглядывал какой-то мужчина, а к ограде прислонились трое подростков – в их молчании ощущалось нечто опасное. Катя боялась чужих собак, подозрительных мужиков и хулиганов; крепче сжимая смартфон, она торопливо шагнула вместе со мной и Сергеем в кафешку. За стойкой торчала усталая девица и пилила ногти, в дальнем конце допивали кофе парень с девушкой. При виде серой стойки и блюда с двумя трубочками со сгущёнкой под грязным стеклянным колпаком у Кати мелькнула мысль: как же надо проголодаться, чтобы прийти сюда есть.

– Три чашки кофе, пожалуйста, и какие?нибудь бутерброды, – обратился Сергей к девице за стойкой.

– Бутербродов нету, – сквозь зубы отвечала та, продолжая стачивать пилкой ногти.

– Может быть, тогда пирожки?

– Пирожков тоже нету.

– А что есть? – тут я не выдержал.

– Вот, – девица кивнула в сторону блюда с трубочками.

– Это и всё?! – удивилась Катя.

– Всё. А что вы хотели? Вам тут не курорт, – огрызнулась девица.

– Оно и видно, – пробубнил я.

– Тогда нам по?прежнему три чашки кофе и эти премилые трубочки, – улыбчиво произнёс Сергей.

Девица нехотя повернулась к полке и загремела чашками. Мы тем временем заняли ближайший стол. Катя принялась разглядывать фотографии и видео, которые она наснимала во время речного путешествия. Листая файлы один за одним, она медленно расплывалась в улыбке. Внезапно дисплей обрёл чёрный цвет и вместо фотографий появилось имя входящего вызова – Валера. Катя вздрогнула и нервно перекинула взгляд с меня на Сергея.

– В чём дело? – спросил я, заметив на её лице тревогу.

– Это муж сестры, – ответила Катя. – Наверное, они обнаружили пропажу ключей и обо всём догадались. Господи, что мне теперь делать?

– Не отвечай, – сказал Сергей.

Катя вопросительно посмотрела на меня – я растерянно пожал плечами. Она снова опустила глаза на смартфон – он продолжал беззвучно вибрировать в руке. Но через мгновение стих.

– Фух, – выдохнула Катя.

– Может, стоило с ним поговорить? – спросил я.

– Я не хочу с ним разговаривать.

– Всё?таки ты взяла машину без спроса…

– Почему я вообще должна была спрашивать? – возмутилась Катя. – Это и моя машина тоже. Наша с сестрой, а не его. Но они оба не хотели мне её давать…

Едва успела она договорить, как смартфон снова завибрировал и на дисплее показалось имя Валеры.

– Дай я с ним поговорю, – Сергей протянул руку к смартфону, но Катя не позволила ему взять его.

– Нет, это наше семейное дело.

Она нажала на кнопку, сбросив вызов, и смартфон замолчал.

– Послушай, – заговорил я ласково с Катей, – если не хочешь с ним разговаривать, то напиши сообщение в мессенджере. Напиши, что с тобой и машиной всё в порядке. Пришли фото. Сестра с мужем наверняка волнуются.