Дед Мороз умер, рассчитывай на себя

– Правую руку засуньте в трусы так, чтобы она разместилась вдоль тела.

Игорь послушался, почувствовав себя мясом, которое готовят разделать как тому душе угодно. Левую руку умело увлекла симпатичная девушка в белом халате.

– Вставляю катетер. – предупредила она.

Игорь ни стал вглядываться в процедуру (да и не удобно в лежачем положении), поморщился от возникшей боли и решил посчитать лампы, но его отвлекли.

– Расскажите, что видите.

Игорю вспомнилось, как в детстве за полночь смотрел с бабушкой по трубчатому телевизору черно-белый фильм про русского в плену у немцев. Подробностей не помнил, но на него произвело неизгладимое впечатление то, как русский на спор пил водку и за каждый выпитый стакан получал сало и хлеб от гестаповца. Немец, начальник концлагеря, все ждал, что недоедавший военнопленный упадет замертво, но не тут-то было. Отвечая, сам же выпивал свой стакан, передавая очередь. Русский не сдавался и принимал дозу водки. В итоге русский победил и немец, отказывающийся дальше напиваться честно выдал выигрыш. Сразу после спора призовой деликатес победитель поделил поровну с каждым пленным. Нарезали мелкими равными кусочками и взвешивая на весах, чтобы никого не обидеть. То была воля пленного, хотя он мог съесть сам до крохи. И немец не понимал решения военнопленного.

«Каждый раз, когда пью, представляю, что на спор, выигрываю у коллег возможность сдружится и было проще работать. Чтобы они подсказывали при выполнении текущих обязанностей и помогали исправлять появляющиеся ошибки. А хлеб с салом делю с семьей. Никакой гребанный профессор не разгадает, что это заложило в меня происходящее. Как смог нимб меня растоптать, чтобы я выбрал смерть?».

Подобная версия также объясняла пристрастие к алкогольным напиткам, но вызывала сомнение в правдоподобности, так как явно пришла после того как применили наркоз. Из-за начавшегося мыслительного потока говна он так и не расслышал, что вопрос задали ему. Для того, чтобы поймать момент, когда он провалиться в искусственный сон, чтобы над телом устроили шаманские пляски с кучей инструментов во главе со скальпелем. Заговорил сам с собой:

– Как будто рябь по потолку. Как под кислотой, пространство играет…

Желтое такси и орущий Сза:

– Про таких как ты говорят «поверхностный»! Не удосужился «Гамлета» дочитать до монолога «быть или не быть…». Это же таблица умножения для любого, это подсказка, лозунг. Ты же, Игорек, всю жизнь придерживался «быть»! На твою смелость люди, знающие тебя, близко ориентировались! Думаешь, ты, ошибался? Да, ты, как рыба в воде жил! Тебе доказывать логичность своих действий не надо, здравомыслящим все понятно. А ты плачешь, словно детка, переживаешь какого-то хуя! Что ты теперь сделал, загадав смерть? Ты убежал от проблем, поджав хвост! Сучара! Я тебя, пиздобол ссаный, всю жизнь вытаскиваю от смерти! А знаешь почему?

Игорь равнодушно уставился в окно. Пальцы ног холодило, тело явно остывало.

– Потому что за тобой забавно наблюдать. Ты нескучный, творческий, смешной, страстно влюбленный в жизнь человечек. Бывает замечаю, как твои поджилки трясутся, как ссышь, дерьмо роняя, но, блядь, идешь в ту степь, что манит тебя. И не сбить с дороги ни отсылкой к чужому горю на этой же пашне, ни классической ловушкой как из чтива, когда ты с молоденькой и залетевшей. Надо тебе это, и ты берешь это в руки. А теперь чего сотворил, гандон?

Игорь снял контактные линзы с глаз и заглянув в боковое зеркало. Закат превращался в ядерный взрыв. Сза как будто понял, что пассажир раскаивается в содеянном и дал по газам, пытаясь настигнуть запасной спасительный маршрут. Обгоняя машины, он не жалел техники, как его подрезала лада седан баклажанного окраса. Матершинник Сза стойко промолчал. Следом его подрезал джип Acura, уносясь вслед за ладой. Сза снизил скорость и вскоре остановившись уткнулся в зад баклажановому седану.

– Вылезай. – приказал таксист и сам поспешил покинуть место.

Игорь покинул салон и подошел к Сза, открывающему задний багажник лады. Он успел рассмотреть, как четверо длинноносых размахивали пистолетами в сторону джипа Акуры. В азартной разборке на них не обращали внимание.

– Лезь! – приказал Сза кивая на пустой багажник.

Игорь засомневался. Он и раньше находясь на территории желтого такси не понимал, что происходит. После рассказов от Олега немногое прояснилось. Что ожидало не мог предугадать, должен был довериться Сза.

– Пора бы доверять мне! – подталкивал водитель желтого такси.

Крышка багажника лады смотрела на него закрепленным на внутренней стороне квадратным куском зеркала пятнадцать на пятнадцать сантиметров. Игорь глянул в него, в свои глаза: в правом в ночное окно стучала клювом и била крыльями сова, в левом в алюминиевом ведре плавал эмбрион. Плохая галлюцинация.

«Кто сказал, что дорогу переходят на зеленый сигнал светофора?» – подумал Игорь и завалился в багажник. Сза захлопнул крышку, вернулся к такси и дождался как седан рванул за джипом.

– Тишь – ешь! – послушалось Игорю.

«Пришел в себя» – коротко заключил писклявый голос.

Игорь лежал в реанимации, удаляли трубку из горла. Болело тело: задница от двух уколов перед операцией, левая рука с установленным катетером, шея, спина и особенно нос и рот. Он предполагал, что, согласившись на операцию, пошел на суицид. Явно недоразумение измученной психики последнего месяца, обогащённой острыми событиями.

Для достижения требовалась, чтобы анестезиолог или хирург трагически ошибся под влиянием нимба. Сза же оказался могущественней. Словно нимб сработал в том алгоритме, на который настроен. Смерть же Игоря была не нужна тем, кто управлял буфером, что создал нимб.

Оставалось ждать пока наркоз отпустит, так прошел час. Пару раз тошнило. Писклявый голос повторял: «Дыши. Сосредоточься на дыхании.». Помогало. Прошел еще час.

Из реанимации его на каталке доставляли до палаты. Медсестры шутили про женские измены. Было не сложно догадаться, что Игорь им понравился особенно после того как, осмотрели его голышом. Добрались до палаты. Они заботливо помогли переползти на койку и сунули утку. Игорь, настолько изнутри давило на мочевой пузырь, не дожидаясь ухода медсестер воспользовался уткой, чем не вызвал не приязни. После операции множество неудобств давило на пациента, избавится хотя бы от одного – это прекрасная возможность быстрее приблизится к обыденному комфорту.

Игорь решил поспать, но храп соседа, трясся стены палаты, рушил планы. Подступала боль из носа, от того, что давили тампоны. Болело горло. Игорь выбрал перспективы – отвлечься, посмотрев на смартфоне заранее скачанные полнометражки. Выбрал японское аниме «Ди – охотник на вампиров» и погрузился в фэнтази. Наушники не закрывали от потока носоглоточных звуков однопалатника. Но переползать в платную палату до снятия перевязки не хотел. Требовалось потерпеть неудобства. Глотать было больно. «Пить нельзя было до вечера» – так рекомендовала медсестра.

«Как бы не заорать матом о том, что все кажется адом!»

Теперь жест, которым за неделю до розыгрыша лотереи одарил бывших жен и любовницу, выглядел напрасным. Не стояло им баловать женщин, а каждый билет приносил по 11 миллионов рублей. Так он загадал нимбу после того, как посетил ЛОРа и подарил им по билету. Для себя, на какой-то непродуманный, но якорный случай загадал нимбу, что квартира Олега Борсяка, что располагалась в десяти минутах от компании «КьюТехо», перейдет в его собственность. Ни то, чтобы он рассчитывал обокрасть наследников и не научившихся зарабатывать на жизнь женщин, нет. Бывшие Олега являлись теми, что провели с ним в любви и радости долгие года, но из этого не следовало, что они достойны вознаграждения. Его квартиру в кирпичном доме, как штаб от инородной эксплуатации, считал нужным оберегать. Теперь же, сохранив жизнь, собирался переехать в неё.

В выздоровлении неприятных моментов хватало. На следующий день после септопластики[9 - Септопластикой называется операция, которая предполагает извлечение, моделирование и последующую реимплатантацию (т. е. пришивание обратно) искривленной части носовой перегородки.] удаляли марлевые тампоны из носа. Среди других пациентов Игорь не потерял сознания от мерзких ощущений: вытягиваемые из ноздрей тампоны не спешили покинуть обжитое, поэтому приходилось терпеть жжение и запах крови. Сдавленные пазухами тампоны выходя увеличивались в размерах, раздирая травмированные недавним хирургическим вмешательством стенки носа. После удаление нос не дышал. Врач объясняла это тем, что стенки воспалены и необходимо время на восстановление. Последующие пару дней прошли в наблюдении и промывке перегородок и пазух.

«В пятницу выпишите?» – робко спросил Игорь на третий прием.

«Да» – подтвердила врач-хирург Ольга Васильевна.

Каждый день два раза проводили чистку носа. Процедура занимала 10 минут, но болезненность зашкаливала от того, что в нос впрыскивали и распыляли различные жидкости. Тут же отсасывали гной, кровь и образовавшиеся от засыхания выделений корочки. Некоторые пациенты теряли сознание и их увозили на кресле-каталке. Ожидающие пытались не замечать бледные лица увозимых беспомощных мягкотелых пациентов, но каталка привлекала к себе, издавая шум, как скрипит резина готовящегося перевернуться автомобиля на резком повороте.

Молодой парень, которого оперировали в понедельник, 12 августа, что и Игоря, во вторник, после снятия тампонов из пазух носа, ослушался и сморкался. От чего осложнил заживание. В пазухах образовалась гематома! Страшило, что ожидало этого парня для исправления ситуации.

Игорь не хотел знать подробностей. Остерегался сморкаться, ему хватало своей боли. А сморкаться хотелось до безумия! Пришел вопрос: «А что будет, если чихнуть?» Игорь позабыл уточнить у врача безопасно ли чихать или надо сдерживаться, решив для себя чихать. Вот такими приемами за три дня больница проветрила ему голову от сумасбродной глупости, что накатывала в период СХУЯЛИ.

В четверг, на утренней процедуре Игорь разместился на кресле у ЛОР-комбайна. Начинающий отоларинголог, слепя пациента лобным рефлектором Романовского, эндоскопом для эффективного удаления болезнетворных микроорганизмов, гноя, слизи использовал аппарата для промывания. На этот раз процедура удаление инородных тел из носа, отсасывание, распыление вызвала у Игоря провал.

Оказавшись в обнимке с темнотой, вспоминал что-то важное для него. Оно постоянно ускользало, как будто он обладатель атеросклероза сосудов. Но затем издалека, а потом все ближе послышался голос Олега Борсяка.

***

– Представь, что нет маньяков, убийц. Насилия нет. Новости выдумывают. Все чисто много десятков лет. Безопасно ходить ночами по улицам. Немного подонков будет всегда. Никто не дернется. Нет гопоты. – в часы общения делился Олег. – Все умиротворенные. Живешь в искусственном обрамлении. Это повлияло на то, что в пробке на Новорижском шоссе я расслаблено наслаждался тем, что выходные лишь поехал принимать у бригады какой-то там этап возведения загородного дома. Чуть ближе прижался к машине из соседнего ряда. По логике остановившегося мотоциклиста – осознано перекрыл ему дорогу.

– Так-так. – Игорь подбадривал Олег, который не особо старался.

– Дело бы так. У меня стекло опущено, наслаждаюсь ароматами молодого лета и морщусь от выхлопов производимым дорожным потоком.

Мотоциклист приподнял забрало и обращаясь ко мне, поздоровался:

– Сука, какого хуя дорогу перегородил!

«Далее шел отборный мат, но до прокачки Сза озлобленному чувачку было далеко.

Вокруг образовалась тишина (кто-то заглушил автомобиль, кто-то выключил музыку, кто-то закрыл рот). Стекла были опущены у почти всех (берегли топливо) в этой бесконечно часовой пробке.

Напомнив себе, что я убийца и маньяк. Ты помнишь, про ограбление и про омовение?»

Игорь кивнул, надеясь, что Олег не станет отвлекаться на очевидное.

«Я-то думал, что вся гопота здесь, во моем автомобиле, ан нет. Злодеев пруд-пруди. Постарался успокоиться.

Как мог выкрутил руль вправо и проехал вперед насколько позволяло расстояние до впереди стоящего фольксваген Туарег. За внедорожником начиналось ограждение. В связи с проводимыми работами перекрывающее дальнейшее движение. Из-за таких разных по длине и ширине перекрытий на шоссе несколько лет подряд наблюдалась стабильная пробка. Поэтому до приезда мотоциклиста я прижимался к левому ряду, я без злого умысла перестраивался, чтобы заранее уйти с ужения дороги.