Правила против Законов

§1.7 Платон о целом и частях.

Платон рассматривает часть как идеалистический (эйдический) элемент понимая, что она обладает своеобразной необратимой двойственностью своего бытия. Это свойство обусловлено тем, что часть существует в тесной связи со своим целым, и в то же время она способна самостоятельно существовать и быть независимой. Внутри данной части содержится энергия, являющаяся отражением целого. Замечательный российский исследователь, философ и филолог А. Ф. Лосев сводит идеи Платона в категории «целого и частей» к следующим тезисам:

1) целое не есть многое и не есть все;

2) целое есть некое идеальное единство, не делящееся на пространственно-временные отрезки;

3) целое делится на такие части, которые несут на себе энергию целого, и в таком случае они уже не пространственно-временные отрезки, но идеальные моменты в единстве целого;

4) не будучи вещью и явлением, но идеальным единством, целое не подчиняется и обычным категориям вещи; оно может одновременно быть в двух, не будучи в каждом в отдельности; оно может быть во многом, не делясь по этим многим и не тратя своей энергии через это распределение и т.д. [45, С. 375].

Основываясь на своем понимании целого, Платон выводит понятие единого, имеющего три начала, как некой совокупной тройственности свойств, присущей душе, а значит и человеку. Это сводит учение философа к тождеству идей с христианской религией. Что наиболее удивляет и восхищает в диалогах Платона – Сократа – это масштаб мышления. В его труде «Тимей» творение Вселенной поражает своей глубиной и дальновидностью стратегического мышления. Вселенная по Платону не является конечной, и автор подчеркивает это в диалоге Тимея с Сократом о сотворении мира Вселенной неким абсолютным, относительно нашей Вселенной, Создателем, названным им Демиургом. «Весь этот замысел вечносущего бога относительно бога, которому только предстояло быть, требовал, чтобы тело [космоса] было сотворено гладким, повсюду равномерным, одинаково распространенным во все стороны от центра, целостным, совершенным и составленным из совершенных тел» [66, С. 437, б].

Демиург создал Космос как «единое целое – живое существо», состоящее из «целостных же частей, совершенное и непричастное дряхлению и недугам» [66, С. 436, б,]. А формы Вселенной, её очертания признал «из всех очертаний наиболее совершенные и подобные самим себе, а подобное он нашел в мириады раз более прекрасным, чем неподобное» [66, С. 436, с]. Помимо масштаба мышления, Платон дает глубину в детализации творения Демиургом вселенской души и наделяет её тройственностью свойств: самого Демиурга – вечносущего Бога – как «первый эйдос», сотворенного бога (второй эйдос) и «сущности» – как духа (третий эйдос). Душа, по мнению Платона, сотворена перечисленными выше тремя эйдосами. «Бог сотворил душу первенствующей и старейшей по своему рождению и совершенству, как госпожу и повелительницу тела» [66, С. 436, с].

«Из неделимой и вечно тождественной, пребывающей сущности, с одной стороны, и из делимой, становящейся в смысле тел – с другой, он замешал из обоих третий эйдос сущности, средний между ними, соответствующий и природе тождества, и природе различия, [иного], и в согласии с этим установил его посередине между неделимым из них и делимым в смысле тел. Кроме того, взявши три [образовавшихся таким образом эйдоса сущности], замешал их в одну всецелую идею, силою согласуя неподдающуюся смешанию природу различия, [иного] с тождеством. Смешавши же с сущностью [полученную идею] и превративши три [эйдоса] в одно целое, это целое он разделил на несколько следовало частей, так что каждая часть была смесью из тождества, различия и сущности»[15 - Платон, «Тимей», 35а-б (Платон. Тимей (перевод С. С. Аверинцева) // Платон. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. М., 1994)] [45, С. 378].

Продолжая идеи Платона и следуя логике подобия сотворения мира и вселенской души, а также её деления на целостные множества, на каком-то этапе развития Вселенной человек тоже был сотворен из субстрата смеси по образу и подобию. То есть при сотворении человека также было задействовано три эйдоса: первым эйдосом был сотворенный Бог, вторым эйдосом сущность, дух и третьим эйдосом – душа, имеющая свойства с единым и разделимым в тождестве с единым. В платоновском представлении душа является участником сотворения человека, как Бог и дух.

Платон не останавливается и дает представление единого в четырех смыслах, которые можно упрощенно свести к следующему:

1. Если единое – только единое и само тождественное, оно – ничто; если оно нечто, оно – еще и иное, то есть уже многое, так что единое – одновременно и единое, и многое, и само тождественное, и само различное…;

2. Если бы не было мышления, не было бы движения смысла, не было бы инаковости, не было бы оформления единого, не было бы самого единого;

3. Если свойство движения ума – инаковость, значит, сам ум универсален;

4. Энергия ума, отличная от ума, в тоже время тождественна ему и путь ума тождественен с тем, что движется по этому пути. [45, С. 365]

У Платона мышление представлено основой единого, «движением смысла». Единое наделено двойственностью состояний «одновременно и единое, и многое», «само тождественное и само различное». Энергия ума – «отлична и тождественна уму», из чего следует универсальность ума. Логика Платона выходит за рамки формальной[16 - Формальная логика – это наука о мышлении, предметом которой является исследование (http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/4364) умозаключений и доказательств с т. зр. их формы (формы логической) и в отвлечении от их конкретного содержания (Формальная логика // academic.ru URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1311/ФОРМАЛЬНАЯ (https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/1311/%D0%A4%D0%9E%D0%A0%D0%9C%D0%90%D0%9B%D0%AC%D0%9D%D0%90%D0%AF)).], её можно представить в следующем виде:

1. Энергия ума – есть ум;

2. Энергия ума – не есть ум;

3. Энергия ума – есть ум и не есть ум.

Первый тезис утвердительный. Второй тезис отрицательный, он противоречит первому. Третий тезис исключает противоречие через допущение объединения первого и второго, как целого, то есть единого. Квантовая физика использует аналогичную логику.

В логике Платона черное не противостоит белому и не находится в противоречии, оно допущено в представлении с белым сосуществовать без противоречия, что справедливо. Платон допускает подобный метод в исследовании больших категорий философии. Надо отдать ему должное: без подобной стратегии было бы трудно углубляться в области, которые требуют большего осмысленного подхода, чем традиционные дисциплины. Следует обратить внимание, что Платон оценен нами как лучший из философов, принимая во внимание ценность его идей. Теперь же можно сказать, что он лучший и в логике. Очевидно, что логику, как инструмент мышления философа, следует в дальнейшем рассмотреть более детально.

§1.8 Выводы к главе 1

На примере рассматриваемой фундаментальной категории знаний о «целом и частях» в выборке семи выдающихся мыслителей человечества мы не смогли выявить прогресса в развития философской мысли. Процесс развития скорее носит неопределенный характер и, при всем многообразии философских идей, не несет полезности для развития общества предположительно по двум причинам:

1. Анализ категорий понятий о сущностях (энтелехия, эйдос (1-3), монада, Абсолютный дух, Бог) способом формальной логики (аналитика Аристотеля) ограничивают исследователей, не являются предикатами определения истинности суждений и потому не имеют достаточных оснований. Формальная логика задает пределы человеческому разуму, создавая философский парадокс тысячелетий: постижимое становится непостижимым.

2. Отсутствие синтеза философских идей, как следствие, ведет к разрыву связей (разделению) между философией, наукой и политикой, и, как закономерный итог, к практической неприменимости философских-стратегических идей в обществе. Потенциал идей общества на протяжении тысячелетий, остается нереализованным.

Глава 2. Причины упадка первой (фундаментальной) философии. Проблема логики

§2.1 Идеализм минус метафизика равно позитивизм

В середине XIX века в философии возникли проблемы, связанные с отсутствием синтеза идей в фундаментальных категориях познания, определяющих смыслы бытия и существования человека и человеческого общества – разумного доминирующего вида на Земле. Ответы на вопросы о том, что есть человек, сознание, взаимодействие общества с природой, продолжают оставаться в рамках гипотез, теорий и концептуальных подходов. Философы не смогли прийти к единому мнению, которое могло бы служить синтезом их общего знания. Ни одна из идей в философской категории сущности за более чем две с половиной тысячи лет не была применена в определении причин проблемы устойчивого развития древних городов, современного общества, не разработаны и универсальные методики исследования социума, человеческого мозга и Вселенной.

Упадок фундаментальной философии и одновременный рассвет науки, прорывные открытия, рассвет технологий и технического прогресса в XIX веке объясняют разворот идеалистических концепций в сторону позитивизма и в целом к науке. В начале XX века очень точно этот разрушительный для философии период подметил известный российский философ А. Ф. Лосев, сказав, что «современность возжаждала синтеза более, чем всякая другая эпоха. Философская мысль расплачивается теперь своей беспомощностью и тоской по высшему синтезу за слепое самоотдание технике и "открытиям" XIX века…». Философская мысль, проделала долгий тернистый путь, блуждая «в лабиринте гносеологической схоластики», всецело утопая в «безрелигиозности, под знаком которой протекала вся новая культура». С горечью и иронией он сообщает об «утомленности» исследовательской мысли, смотрящей в бесконечность все с тем же «вековечным вопросом: что есть истина?» [45, С. 32]. «Философия подвергается нападению сверху и снизу, ей враждебна религия и ей враждебна наука. Она совсем не пользуется тем, что называется общественным престижем. Философ совсем не производит впечатления человека, «исполняющего "социальный заказ"…» – с горечью констатировал сущность проблемы Н. А. Бердяев, говоря о неуважительном отношении к современным философам: «Поистине трагично положение философа. Его почти никто не любит» [6, С. 75].

Появление позитивизма стало естественным объективным явлением – реакцией на отсутствие синтеза в ключевых категориях философских идей и в целом отсутствия единого понимания модели мироздания и роли человека в нем, его целеполагания во взаимодействии с природой. С позитивистской точки зрения метафизика стала главной конфликтной линией, заключающейся в обнаружении противоречий между разработкой системы философских знаний и свидетельствами, которые не имеют достаточных оснований. Таким образом, она подлежит исключению из научного дискурса из-за использования иррациональных методов познания истины, основанных на домыслах и предрассудках. По мнению В. В. Лесевича, «метафизика субъективна, свои данные она не проверяет фактами действительного мира. Метафизика – это «благоухающий пустоцвет» [39, С. 24]. Таким образом, основоположник позитивизма Огюст Конт (1798–1857) и его последователи (эмпириокритицизм, неопозитивизм, постпозитивизм) выхолостили метафизику в философии, предложив искать истину в рамках конкретных наук, что привело к отказу от исследования целого в традиционном понимании. В результате философия стала рассматривать изучение целого через анализ его составных частей.

Стратегические вопросы философии в середине XIX века выпали из области исследования, так как не соответствовали эмпирическому нарративу позитивизма, материализма и науки. В начале XX века Карл Ясперс подвел некий итог развитию философии, сравнив её с развитием науки, высказавшись по этой теме более, чем определенно: «В отличие от наук, для философского мышления не характерен прогресс. Мы, определено, существенно продвинулись по сравнению с древнегреческим врачом Гиппократом. Но едва ли мы можем сказать, что продвинулись дальше Платона. Только в материале научного познания, которым он пользовался, мы находимся дальше. В самом же философствовании мы, возможно, еще вряд ли достигли его. То, что ни одна форма философии, в отличие от наук, не находит всеобщего, единодушного признания, должно корениться в природе самого предмета философии» [120, С. 1]. Совершенно точное утверждение: дальше Платона продвинуться не удалось, но вот в предмете ли философии обстоит проблема, следует уточнить.

Очевидно, что научный подход ограничил логику исследователей и поставил их в рамки доказательных суждений, что привело к выработке новых подходов и теорий: «методология науки (Конт (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%82,_%D0%9E%D0%B3%D1%8E%D1%81%D1%82), Милль (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B8%D0%BB%D0%BB%D1%8C,_%D0%94%D0%B6%D0%BE%D0%BD_%D0%A1%D1%82%D1%8E%D0%B0%D1%80%D1%82)), научная картина мира (Спенсер (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%B5%D1%80,_%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%B1%D0%B5%D1%80%D1%82)), психология научного творчества и научного мышления (Мах (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%85,_%D0%AD%D1%80%D0%BD%D1%81%D1%82), Дюэм (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%8E%D1%8D%D0%BC,_%D0%9F%D1%8C%D0%B5%D1%80)), логический анализ языка науки (Шлик (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BB%D0%B8%D0%BA,_%D0%9C%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%86), Рассел (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B5%D0%BB,_%D0%91%D0%B5%D1%80%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD), Карнап (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BD%D0%B0%D0%BF,_%D0%A0%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%84)), лингвистический анализ языка (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%BE%D0%B1%D1%8B%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0) (Райл (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B0%D0%B9%D0%BB,_%D0%93%D0%B8%D0%BB%D0%B1%D0%B5%D1%80%D1%82), Остин (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BD,_%D0%94%D0%B6%D0%BE%D0%BD_(%D1%8E%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82)), поздний Витгенштейн (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B8%D1%82%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D1%88%D1%82%D0%B5%D0%B9%D0%BD,_%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B3)), логико-эмпирическая реконструкция динамики науки (Поппер (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BF%D0%BF%D0%B5%D1%80,_%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BB_%D0%A0%D0%B0%D0%B9%D0%BC%D1%83%D0%BD%D0%B4), Лакатос (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%BE%D1%81,_%D0%98%D0%BC%D1%80%D0%B5)). Дух позитивистской концепции соотношения философии и науки отражена фразой О. Конта: «Наука – сама себе философия» [32].

Подобные подходы перевели философскую мысль в прямую зависимость от достижений науки, ограничив мыслителей рамками сугубо рациональных подходов. Человеческая цивилизация всецело отдала стратегические вопросы на откуп науке, и любая яркая и неординарная философская мысль, выходившая за пределы факта, определялась субъективной, что не соответствовало эмпирическому характеру научной истины, считалась абстракцией или фантазией того или иного мыслителя. Важно отметить, что наследие древнегреческой школы, равно как и заслуги немецкой классической философии и в целом достижения философов эпох средневековья и просвещения, нашими современниками были отвергнуты не иначе, как по гегелевскому принципу «отрицания отрицания». Эволюция развития по Герберту Спенсер (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%B1%D0%B5%D1%80%D1%82_%D0%A1%D0%BF%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%B5%D1%80)у «путём ветвления, от однообразия к многообразию»[26, С. 18] в области знаний о бытие человека не происходит, что в высшей степени парадоксально. Апории Зенона, отражающие проблематику диалектики движения, «наука смогла вполне оценить только в ХХ веке, когда возникли и сложились такие отрасли физического знания, как квантовая механика и релятивистская физика» [53, С. 68].

Диалоги Сократа в трудах Платона [64, 66, 65] до сих пор остаются предметом споров среди интеллектуалов и философов на протяжении тысяч лет, так как содержат глубоко недооцененное наследие идей о смыслах и сущности человеческого бытия, прочно связанных невероятно сложными логическими построениями, не потерявшими актуальности в наши дни. В вопросах «целого и частей» не просматривается эволюционное развитие идей, стоит согласиться с Карлом Ясперсом: «для философского мышления не характерен прогресс» [120, С. 1]; но, согласившись с этим утверждением, мы также должны согласиться, что прогресс характерен для науки. Итак, приходим к тезису – философское мышление не прогрессивно, научное мышление – прогрессивно.

Вывод не оптимистичен: между философскими идеями не произошло синтеза. Кризис в философии, выраженный в отсутствии эволюционного развития идей, привел философию к вспомогательной роли наблюдателя за достижениями специальных наук, что породило на свет новый предмет научного знания, как «философия науки»[17 - Философия наук – раздел философии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F), изучающий понятие, границы и методологию науки (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D1%82%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B8). Также существуют более специальные разделы философии науки, например, философия математики (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B8), философия физики (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D1%84%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D0%BA%D0%B8), философия химии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D1%85%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D0%B8), философия биологии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%B1%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%B8), философия медицины (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%BD%D1%8B), философия психологии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%B8) (Философия науки // wikipedia.org URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Философия_науки (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B8)).], что в свою очередь дало начало таким прикладным разделам философии, как философия математики, философия физики, философия химии, философия биологии, философия антропологии (Гегель), философия психологии и т. д.

Российский философ Леонид Поляков дал исчерпывающий ответ относительно современной философии, сказав, что «Платон имел универсальную систему, Аристотель был систематиком, и так вплоть до Гегеля. Потом философия распалась на департаменты, отдельные участки, и "философ" исчез как вид. Есть эстетики, этики, гносеологи, онтологи, биоэтики и т. д.» [82].

Процесс деления философии на части завершен. Следует ли из этого, что и философская мысль претерпела некоторое подобие измельчения и, по сути, «выродилась» из целого, став множеством её осколков?

В то же время современная наука под другими названиями пробует вводить в теоретическое рассмотрение перечисленные философские категории. Так, монады рассматриваются как теория вложенных пространств, а при добавлении качества – в виде фрактальных структур. Взаимосвязь частей и целого описывается с помощью квантовых пространств и макроквантовых эффектов. Таких примеров можно привести множество. Поэтому одним из важных вопросов, на которые необходимо ответить, относится к пониманию смыслов, что есть философия, которую так категорично поделили современники Гегеля и их последователи, ссылаясь на отсутствие прогресса в ней. Попробуем ответить на этот вопрос, рассмотрев доминирующие методы определения истины в формальных законах логики, действующих в науках и философии по сей день.

§2.2 Проблема логики

Для установления истины в философской категории целого и частей исследователи использовали методы доказательной, формальной логики, в той или иной степени пытались обосновать свои положения, но прийти к синтезу или некой единой общепринятой позиции не смогли. В данном подразделе рассмотрим категорию логики более детально.

Поставим вопрос: что есть логика? В различных источниках, подобно категории «целое и часть», не сложилось единого мнения на этот счет; споры по этому вопросу ведутся и по сей день. В некоторых представлениях исследователей под логикой понимается «наука о формах и приемах рационального мышления, устанавливающая условия правильности рассуждений», в других называют «наукой о правильном мышлении», «способность к рассуждению». Но что значит правильно мыслить, рассуждать и делать умозаключения? На мой взгляд, логика – это инструмент мышления человека. Мышление – одна из форм проявления сознания человека. Но что такое сознание – наука ответ дать не может.

Фундаментальный и неоспоримый вклад в развитие логики внес Аристотель, поэтому следует рассмотреть логику суждений самого Аристотеля, которую он использовал при исследовании философской категории сущности.

Со времен Фалеса до Аристотеля под философией понималась человеческая мудрость или любовь к мудрости, Аристотель же стал законодателем строгих правил и систематизации философский понятий, суждений, требующих более совершенных доказательных методов в определении истины. Возможно ли мудрость или, тем более, любовь к мудрости заковать в правила и подвергнуть систематизации понятий? Ему было недостаточно знаний Фалеса, Пифагора, Эмпедокла, Сократа, Платона и др., философствующих о сущности природы и человека, которые он считал весьма противоречивыми. Устранение проблемы отсутствия доказательств в философской категории сущности Аристотель посчитал для себя принципиальной задачей.

Рассуждая о происхождении всего, он решил искать истину в «началах», полагая, что раз «геометры» в качестве доказательств приводят аксиомы, то по праву должна быть и наука, которая могла изучать «сущности» доказательно, приводя аксиомы. Но он тут же задается вопросом: «Однако же если [науки] о сущности и о доказательствах отдельны, то которая же из [них] двух господствующая и прежде явилась? Самое всеобщее и начало всего – это ведь аксиомы». В рассуждениях о том, что должно изучать природу вещей, а что природу сущности, Аристотель приходит к пониманию, что изучение «всех сущностей» должно быть делом разных наук. Предположение только «одной науки о всех сущностях» он посчитал «неразумным». [3, С. 97–98]. Таким образом, Аристотеля можно по праву считать первым философом, кто возвел философию в ранг науки, разделив на два раздела познания. Первой философии он предоставил право изучать природу сущности (фундаментальность), второй же отвел роль изучения природы вещей и самой природы (прикладные направления). С тех пор, видимо, именно Аристотель стал тем отправным началом, кто задал тон деления разделов философии на категории познания. Аристотель разделил, по сути, неделимые разделы, систематизировал категории и вывел законы «аналитики», в основе которых заложил принцип разрешения противоречий, выраженный тремя законами логики: закон тождества, закон противоречий, закон исключения третьего.

К чему привел импульс деления – сегодня отчетливо видно; философия, став наукой, самопроизвольно, как бы «естественно», разделилась на множество, всецело растворившись в науке, что её перестали замечать совсем. Гегель в своих трудах, исследуя категорию сущности, опирался на диалектический метод в доказательной логике Аристотеля и внес свой значимый вклад в онаучивание философии. Его вполне можно считать последователем Аристотеля.

Приведем некоторые суждения, выводы и умозаключения Гегеля и проанализируем их. На мой взгляд, сочинения Гегеля содержат вариативный субстрат идей в базовых терминах Платона (например, «ничто», «нечто»), а суть платоновских идей – в развитии абсолютного духа в доказательной логике Аристотеля, от чего развитие Абсолютной идеи в человеческом обществе отличается неспособностью преодолеть рубеж развития в Объективном духе. Поэтому уже в «Энциклопедии философских наук» у Гегеля появляются выводы о развитии наций и народов в контексте развития Объективного духа с суждениями подобного рода: «Негров следует рассматривать как младенческую нацию, не выходящую еще из состояния незаинтересованной и чуждой всяких интересов непосредственности. Их продают, и они позволяют себя продавать, совершенно не размышляя о том, справедливо это или нет» [15, С. 61]. Не правда ли, отчетливый расистский вывод? Автор подводит базу этики европейских «продавцов» живого товара.

Гегель подчеркивает, что рассматривает этот вопрос в «духовном плане», по сути объясняя «неразвитым» афроамериканцам «обоснованные» причины, по которым просвещенная Европа присваивала их природный и человеческий ресурс.

Учитывая, что мы рассуждаем в философских категориях, следует привести еще один пример, чтобы данные выводы Гегеля прозвучали еще более несуразно. Экологический след среднего современного европейца в 16 раз, а среднего американца в 20 раз превышает экологический след среднего африканца [126]. Из этого следует, что в противоречии с природой находятся как раз европейцы и американцы, а не африканцы и индейцы. Логично предположить, что в XIX веке у африканских народов экослед был нулевым, это приводит к вопросу к гегелевскому Объективному духу: что он вообще думает о понятии справедливость, фундаментальном вопросе, поставленном Сократом еще в IV веке до н.э.? Очевидно, что в наличном бытие Объективный дух предпочел развиваться через европейцев, за счет африканцев в ущерб природы и, полагаю, достиг в XXI веке своего предела. А не по этой ли причине странных на первый взгляд рассуждений в XIX веке Объективный дух предпочел развиваться не через идеализм Гегеля, а через позитивизм Конта и материализм Энгельса, Маркса и в конце своего развития утолил жажду знаний в потребительском формате капиталистического общества?

Рассуждая так обо всем и ни о чем, и в тоже время о чем угодно и как угодно за раз можно не беспокоиться об истинности выводов, так как логика рассуждений о частном относительно логики об общем по смыслам не сводима ни за раз, ни вообще никогда.

Пытаясь выйти за рамки Аристотелевой логики, Гегель в ней же и увяз с головой. Именно из этой логики истекают стремления систематизировать мир наличного бытия в ощущениях и придать ему в представлении диалектические обоснования тем языком трудно сочетаемых терминов, той остроты повествования и драматизма сюжетной линии, что у читателя никогда нет полной уверенности в том, что несвободное и сумрачное «нечто» когда-нибудь увидит свет от вечно бегущего от него «ничто». Логика Аристотеля не предназначена для выявления истины в категории сущности, социума и природы, что с очевидностью доказывает в своих работах Гегель [14, 15, 13]. Хоть Гегель и соглашается с Кантом в том, что «логика Аристотеля не продвинулась ни на шаг вперед», но сам мыслитель, к сожалению, в этом направлении так и не продвинулся.