Робеющих вотчин.
– Иди-ка ты, мил человек,
Душу не трави!
Слабый выдох паданиц[172 - Па?даница – опавший плод.]
Кроил размах полотен,
День урочил: «Падай ниц —
С пелён не пойти».
Выстудил горячий тын
Поднять парус лодей,
Сечь вёслами вычуры вех
В зарево равнин.
А ты пришёл взять всё тёплым,
Звать свистом добрым,
Но пусто вокруг:
Взору темнеет дно
Тиной веки укрыть,
Щеки упрятать в ил.
Горько, горько знать истому!
Запах дома в кулаках
Просит вернуться,
Смять в недоуздок
Скулы косые ремнями древними,
Бронзой одеть
Юный задел мятежный.
Зреет печаль уёма[173 - Уём – от «унимать», «унять».].
Судит разлив окоёма,
Жалят обиды вести:
Радость испуг заневестил, —
И выдали даром.
Слёзы рвёт плетью
Ветер столетий
Выголить локоть,
Держать одиноко
Огонь.
Июль 1991 г., Москва
Вслед за мной
Гулял до срока,
Не чуял око,
Игрался в травах пьяной молитвой.
Угроз не ведал,
Лукавил веткой,
Стрелой лохматил сумраки рытвин.
Нашёл в ночи
Исход начин,
И поплыла голова…
Ладонью вытер
Горячий выдел,
Тебе в колени бросился плакать.
Искал защиты,
Да криво шиты