Последний день Земли

Последний день Земли
Дмитрий Владимирович Симонов

Весь мир занимался своими обычными делами, пока в один день не услышал голос создателя, который объявил всем, что он перестает бороться за эту планету. Все кто будет достоин спасения, будет дана возможность спастись в созданных порталах, остальные же остаются на растерзания демонам. Успеет ли Гриша добраться до портала в городе, который сошел с ума? Сможет ли он спасти своих друзей? Изменится ли его душа? Или он умрет смертью мученика на этой оставленной Земле с ее заблудившимися душами?

Дмитрий Симонов

Последний день Земли

Крики соседей разбудили Гришу, и, как бы он ни пытался снова уснуть, это уже не получалось. К тому же, к крикам присоединились звуки перфоратора, что окончательно приговорило его сон к смерти. Потирая глаза, он умылся и побежал к столу. Мама с явно свежими синяками на лице угрюмо подала ему жареную яичницу с сосиской и отвернулась обратно к плите. Когда Грише было шесть, он еще не совсем понимал, откуда у мамы синяки на лице и теле. Но сейчас ему было уже двенадцать, он был почти взрослым, и он прекрасно понимал, откуда они берутся. Посмотрев на отца, который в зале пил пиво и что-то нецензурно кричал в адрес телевизора, он сжал что есть мочи кулаки и побежал на него. Попытка стукнуть его по голове была для того что укус комара. Гриша вскрикнул: «Не смей бить мою маму!». Но тут же получил пощечину и откатился в сторону. К тому же, защищать свое чадо бросилась мать, но она только повторила подвиг сына, и вот они уже вдвоем лежали поверженные и слушали нотации отца, который в гневе метался из угла в угол.

– Вы смотрю, вконец охрнели. Я, значит, кормлю это маленькое говно, работаю, как проклятый, а он тут в героя решил поиграть. Ты вообще заткнись, с тобой мы поговорим позже, а теперь ты, говно, – и тут он, что есть силы, пнул мальчика под живот, так что тот застонал от боли. – Еще раз надумаешь поднять на меня руку, я возьму тебя за ноги и покрашу тут все косяки в красный цвет. А теперь шуруй из дома, чтобы я тебя до вечера не видел.

– Я не брошу маму, – еле слышно проговорил Гриша.

– Знаешь, даже несмотря на то, что ты мне, сука, не родной, это вызывает восхищение. Ладно, может я действительно переборщил. Давайте так, ты шуруй с сосиской на улицу. И я тебе обещаю, что ничего не сделаю твоей маме. Как тебе сделка?

– Обещаешь? – поднял заплаканное лицо Гриша.

– Обещаю. Так что давай быстрее тащи свою жопу на улицу, а тут все будет хорошо. Эй, женщина, тащи мне пива, а то это закончилось, и не смотри так, сделаем вид, что ничего не было.

Пока мать несла пива буйному алкоголику, Гриша думал, как он еще мал, чтобы соперничать со взрослым. Получив разрешение идти на улицу, осознавая, что мама все равно не будет в безопасности, он понимал, что своим присутствием сделает только хуже. И отдавал себе отчет, что своим необдуманным поступком он сделал хуже.

– Мам, извини, я не подумал.

– Ничего страшного, защитник мой, иди, гуляй, вот тебе денег, возьми что-нить вкусненького в магазине. Не переживай, я как-нибудь выкручусь.

Тут из зала послышался крик.

– Я долго буду ждать, или надо кому-нибудь еще втащить, чтоб мне пива принесли?

– Все, беги, все будет хорошо.

Сидя на лавочке возле песочницы и восстанавливаясь после трепки, он смотрел на карапузов. Видя, как они играют в войнушку и кидают в собаку камни, он думал, как ему защитить своего родного человека. Видя картину, как одного из малышей начала кусать собака, он понял, что сегодня он совершил ту же ошибку, что и этот малец. Переоценив свои силы, пацан бросился на собаку, а та догнала его и дала, как следует. Но что Грише явно не понравилось, так это то, что друзья малыша сидели на крыше ларька в безопасности, и никто не спешил помочь своему другу. Увидев, что все вокруг просто наблюдают за страданиями мальца, Гриша схватил палку и побежал на собаку. Та, увидев угрозу со стороны, начала убегать, тявкая на обидчика.

– Ты до дома дойти сможешь? – увидев одобрительный кивок, он пошел обратно к лавочке. В его голове сложились пазлики. Если он в следующий раз увидит, как отец обижает мать, то он воспользуется палкой для ее защиты. Он уже представлял в своей голове, как он все проворачивает и побеждает злодея, но тут ход его мыслей перебили крики из-за дома. Любопытство взяло вверх, и он, как ошпаренный, побежал смотреть, что там происходит. Подбежав с палкой к концу пятиэтажки, он увидел следующую картину.

Подростки чуть постарше его самого кидали камнями в бомжа. Тот отбивался, как мог, бросаясь камнями в них. Непонятно было, кто на кого напал, кто защищается. Он видел только эту переброску камнями и угрозами. Мальцы кричали в голос на бомжа. «Султан бомж, султан бомж, вонючий бомж, отсоси у меня за деньги. Давай я дам тебе полтос, а ты поцелуешь меня в жопу». Матов становилось все больше, мужик, черный, как смола, в разорванной куртке, пытался им что-то ответить, но его было не слышно. Подростков было около десяти, и вся эта сцена напоминала ему кадры из канала ВВС, когда гиены нападали на старого льва. Они то подбегали, то снова убегали, дразня бомжа. Но тут один парень подбежал очень близко, и, не успев вовремя увернуться и отбежать, получил от Султана камнем в ногу.

Удар был сильный, судя по стонам подростка. Бомж быстро воспользовался шансом и резко подбежал к пакостной гиене, несмотря на камни и бутылки, которые полетели в его сторону. Подняв подростка за шкварник, он начал пинать его под жопу, тот плакал и умолял, чтобы его отпустили, но молитвы ни к чему не приводили. Он получал все больше и больше от разъярённого бомжа. А все его друзья перестали поддерживать его огнем и наслаждались зрелищем, как бомж дает люлей их другу. Гриша понял, что уже видел такую ситуацию сегодня, когда все мальцы, убежав от собаки, сидели и смотрели, как она кусает самого слабого из их группы. Подбежав с палкой к бомжу, он думал, что эффект будет как с той собакой. Но того ничуть не смутила палка, он остановился и уставился на Гришу, а по округе раздался смех и поддразнивающие крики.

«Смотрите, герой-малолетка, сейчас еще один огребет, капец, он, наверное, думает, что его палка – это какой-то меч». Бомж смотрел на Гришу, ожидая удара и пытаясь предугадать, в какое место будет бить малец. Глядя на Султана, Грише было как-то не по себе, он не видел в его глазах злобы, как и у той собаки, они больше были наполнены тоской и печалью. Понятно было, что он ни в чем не виноват, как и понятно было то, что, если он начнет драку с бомжом, то он в ней не выиграет. Вокруг все подбадривали его, мол, давай, бей его, даже тот плакса, который болтался в кулаке у Султана, молил, чтобы Гриша его спас. И тогда он принял решение. Он опустил палку, и встал прямо.

– Пожалуйста, извините этого мальчика, он уже и так получил по заслугам, единственное, что я могу сделать, это предложить вам мои двадцать рублей, которые мне дала мама на питание. Многие кричали, что вы там что-то делаете за деньги, не надо ничего делать, возьмите эти деньги как плату за его свободу, – он протянул руку с мелочью.

– Не надо мне ничего. Я пойду, – напоследок Султан пнул под сраку плаксу-неудачника, и двухметровое вонючее чудовище удалилось в сторону леса. А подростки подбежали к горе-героям. Они окружили Гришу, и к нему подошел самый здоровый из них, конопатый Антон.

– Зачем ты дал ему уйти, придется теперь искать его в лесу. Но ты можешь помочь нам его найти. Пойдешь с нами?

– Нет спасибо, у меня есть другие дела.

– Ну, раз так, тебе надо заплатить за то, что сорвал нам веселье над Султаном.

– Я вам платить не буду, – и, как только он это произнес, то получил удар под живот по тому же месту. А через мгновение круг замкнулся, первым его пнул конопатый главарь, а после начали все остальные. Грише и оставалось-то, что прикрывать голову, но даже так он видел, что и плакса, которого он защищал, тоже его пинает. Не оставив от мальчика живого места, Антон пошарил по его карманам и забрал все деньги. Даже когда все ушли, Гриша оставался лежать неподвижно, спустя минуты он только начал шевелиться. Он понимал, что домой идти ему нельзя, и он побрел к речке, чтобы отмыться от крови и привести себя в порядок. Подойдя к железнодорожному мосту, он увидел, что там горит костер. Возле него сидели рыбаки и, вместо того, чтобы заниматься делом, пили водку. Увидев их, Гриша не смутился и начал отмываться от крови и грязи. И если они не вызвали у него желания общаться, то у них была масса вопросов. И с каждым взглядом и секундой их любопытство и жалость брали вверх.

– Эй, малец. Что у тебя случилось? Иди к нам. Расскажи, что произошло, может, мы чем-то сможем помочь, – наконец-то выпалил один рыбак, ожидая за своих слова одобрения окружающих собутыльников.

– Да! Расскажи, что случилось, малец? Мы ведь взрослые и можем помочь, – но Гриша упорно не поддавался провокациям и делал вид, что не слышит криков рыбаков.

– Ну и черт с тобой, нужна будет помощь, подойдешь. Серега, наливай еще, – и рыбаки принялись дальше «ловить рыбу» в бутылке водки.

– Почему ты к ним не идешь? – зазвучал звонкий детский голосок.

Оглянувшись по сторонам, он никого не увидел, из-за чего нарвался на громкий смех. Уловив, откуда шел смех, он посмотрел на девочку, которая сидела над его головой под мостом. Не выдавая эмоции, он дальше принялся заниматься своим делом. Девочка спустилась и села рядом с ним. Белокурая, голубоглазая в коротком сарафане с двумя косичками на голове, она рассматривала ссадины и царапины Гриши. И, несмотря на то, что единственным шумом вокруг них был гул рыбаков, шум воды и ветра, она не могла обуздать свое любопытство и начала говорить первая.

– Ты что, со стройки упал? Или тебя побили? Понятно, значит побили. А я однажды чуть не умерла на стройке, мы играли в догоняшки, и, убегая от голи, я попыталась перепрыгнуть через яму с кирпичами. Но в самый неподходящий момент меня толкнули, и я упала на кирпичи, после этого я вылезла вся в крови и побрела к речке в это же место, что и ты, потому что не хотела расстраивать родителей, что порвала новые джинсы и замарала футболку. Поэтому я сначала и подумала, что ты упал, уж больно много ссадин и синяков. Не хочешь разговаривать, значит побили. А за что, не скажешь? Ну, не хочешь так не хочешь, пойду лучше с деревом поговорю, оно тоже не разговаривает, но от него хоть пахнет приятно.

– Я не говорил, что не хочу говорить, я не хочу говорить о том, откуда ссадины.

– Да я уже поняла, что побили старшеклассники, а тебя как зовут?

– С чего ты взяла, что старшеклассники?

– Они здесь были и ели мороженое. Хвастались мне, что побили какого-то малолетку с палкой и забрали у него деньги. Увидев тебя побитым и с палкой, я поняла, что это ты.

– Тогда зачем про кирпичи рассказывала и что упала, если заранее знала, что меня побили?

– Многие приходят к другим людям, чтобы поплакаться. Как я поняла, это вполне нормально для этого мира. Одни люди плачутся другим, все по кругу. Я думала, что ты один из таких.

– Но я другой? – с гордостью произнес Гриша.

– Да, ты другой, ты хуже. Ведь у плакс есть манеры, а ты так и не…

– Гриша… – перебил он ее.

– Вера! – послышался голос бородатого рыбака. – Иди к нам, папка хочет тебя кое о чем попросить, – она виновато улыбнулась Грише и побежала к отцу.

Гриша видел, как алкорыбак объяснял ей что-то, а потом передал какой-то предмет в руки. После этого ритуала она вернулась обратно к реке.

– Не хочешь сходить со мной в магазин? Мы бы могли продолжить наш разговор по дороге?

– Если ты меня подождешь, то я с радостью бы пошел.

– Извини, но я думаю, отец ждать не будет, как-никак у них все заканчивается. А если они долгое время не пьют, то потом начинают кричать и драться.

– Откуда ты знаешь?

– Поверь мне, я не раз такое видела. Ну ладно, продолжим как-нибудь потом.

– Хорошо, – и он принялся разглядывать алкоголиков, а его собеседница уже исчезла за лесом.