Укромные места

– Ну что ж, Егор, ваш уровень знания языка можно смело оценивать на твёрдую, несгибаемую тройку.

– А такие бывают?

– Только что появились. И поскольку наша главная задача – хорошее произношение, то можно подтянуть грамматику до четвёрки, она может быть как твёрдой, так и вялой, по вашему желанию, – Вадим усмехнулся и продолжил. – А после уже вплотную приступим к разговорным упражнениям, калибровке прононса, в зависимости от того в какой штат вы хотите переехать, вокабуляру ну и так далее.

– Думаю, можно остановиться на вялой четвёрке по грамматике. А что касается произношения, тут нужна только пятёрка и только… – Егор огляделся, убедившись, что они всё ещё одни в помещении и недвусмысленным жестом рук изобразил желаемую твёрдость, – Ну, вы меня понимаете.

Егор засмеялся и той же рукой, что секунду назад застыла в фаллическом величии, похлопал Вадима по плечу. Вадим не ожидал, что его невинная шутка, с едва заметным оттенком эректильного эвфемизма, так быстро и с такой с варварской прямотой обрушится на него же. Он не придумал ничего лучше и похлопал в ответ по руке Егора, чувствуя себя полным идиотом. Егор руку убирать не спешил. Вадим коснулся чужой руки больше пяти раз, ощущая нежной кожей своих рук мозолистые костяшки ученика. Рука казалась застывшей глиняной лапой. Хлопки Вадима начали потихоньку перестать в попытку скинуть чертову руку. Егор убрал её, медленно, будто вытер. Смотрел на Вадима он так, будто хотел сказать, что при желании мог бы держать руку на нём столько, сколько захотел. Вадим перевёл взгляд на пустую чашку Егора.

– Ещё чаю?

– Ноу сенкс, май педоугоуг.

– Всего лишь учитель.

– Ну, кто знает, может по жизни тоже что-нибудь от вас подчерпну?

Эта фраза, сказанная нейтрально или хотя бы с другой интонацией, могла быть расценена Вадимом как намёк на уважение. Прочитав он эти слова в переписке, именно так бы её и воспринял. Но будучи озвученной, смысл её представлялся уже не таким однозначным. Из всех интонаций, с которой она могла быть произнесена, Егор выбрал самую несуразную, в результате чего Вадим опять ощутил резкий укол. Полушутливая, с отчётливой ноткой глумежа, вкупе с многозначительным кривлянием, она подразумевала целый букет намёков, но явно не на уважение. Вадиму на секунду захотелось швырнуть кружки в лицо Егору, но мысль о том, что он уже потратил взнос за первый урок, быстро привела его в чувство. Он вспомнил, на что ушли деньги и сразу же почувствовал себя лучше, выдохнул и собрался с мыслями. В конце концов, какое ему дело до манер этого амбала? Да он может вести себя, как хочет: без конца травить мужланские шутки, заявляться на занятия в нижнем белье или даже пьяным, теребить его во всех местах, какие только пожелает, до тех пор, пока амбал оплачивает уроки, Вадим готов спускать тому все превратности его натуры.

– Итого, Егор, на сколько уроков вы рассчитываете?

– Думаю, начнём с двадцати, а там посмотрим. Готов начать с завтрашнего дня.

Вадим едва не подпрыгнул. Он чувствовал себя будто Марио, который нашёл заветный кубик с несметным количество монеток. Вадим положил кружки в раковину и повернулся к Егору:

– Вот это я называю гуд энд сириоз апроуч.

– Тут уже поддержать не смогу. Но для этого я тебя и нанимаю, – Егор встал и направился к двери.

Воображаемые пальцы, что держали натянутую улыбку Вадима за ниточки, резко их отпустили. Он вновь попытался сдержаться и у него почти получилось.

– Полагаю таким нехитрым способом, Егор, в нашем общении тобой очерчивается переход на «Ты», – большую часть фразы Вадим говорил в спину удаляющемуся ученику.

– Экзакли! – Егор резко развернулся. – Иф ю донт майн?

– Ого! А ты не так плох, как я изначально подумал.

Егор отвесил реверанс и взялся за ручку. Вадим достал телефон. Он уже придумал, как потратит

– И да, Вадим, есть ещё один момент, который я забыл упомянуть в нашем первом разговоре. Это, по сути, мелочь, и, думаю, ты не станешь возражать. – Егор хохотнул, будто вспомнил, что-то забавное. – К тому же, я уверен, продлится это не более двух-трёх занятий.

6

– Хани, айм хоум!

– Чего?

Аня выглянула из гостиной, полуодетая и с малышом на руках. Вадим стоял в прихожей с распростёртыми объятиями. Одну руку оттягивал вниз зажатый в ней огромный букет белоснежных пионов. Аня в замешательстве перевернула малыша и продолжила его покачивать.

– Это так ты встречаешь своего добытчика? – Вадим опустил руки. – Хотя, насчёт количества одежды я не против.

– Папа! – Сашка выбежал навстречу и вцепился в отца, примяв букет.

Вадим деланно приобнял сына свободной рукой и ей же отпихнул, освобождая дорогу.

– Иди-иди, сынок, занимайся. Через полчаса пойдём вместе погуляем, куплю тебе что-нибудь.

Насупившийся было Сашка, который специально старался закончить все уроки к приходу отца, а в результате получивший в награду жалкое, фальшивое объятие, счёл такой неожиданный компромисс весьма сносным и юркнул в свою комнату. Аня продолжала смотреть на цветы. Букет какзался ей таким огромным, что легко мог занимать треть прихожей. Она, наконец, поверила своим глазам и улыбнулась.

– Ну, слава тебе Божечки, очухалась. – Вадим чмокнул жену и почесал малыша по животику. – Давай меняться. Мене дитё, тебе цветы!

– Вадим, мне так приятно! Спасибо, дорогой.

– Мне почему-то хочется в ответ попросить у тебя прощение. Что же я за муж, раз цветы становятся таким событием для моей жены.

Аню слегка кольнула наигранная нотка в этом самобичевании, но виду она не подала. Вселенная слишком быстро ответила на её просьбу, поэтому жаловаться на что-то и тем более упрекать мужа за то, что он недостаточно убедителен в своих попытках порадовать Аню, было бы не лучшим проявлением благодарности. К тому же, судя по лицу Вадима, Вселенная только начала отвечать Ане.

– Боюсь, что следующий сюрприз может лишить тебя чувств, так что оглашу его, как только ты присядешь. Поэтому наполняй вазу и швартуй этих монстров, а я пока переоденусь. Сашка!

Вадим так резко и так громко позвал старшего, что малыш и Аня вздрогнули.

– Прости, родная. На эмоциях, просто. Есть повод!

Вадим замурлыкал и шлёпнул Аню сзади. Сделал это так как она любила, резко, снизу-вверх так что колючая волна расползалась по все пояснице. Это было пожалуй самым неожиданным и приятным ощущением за долгое время. И вот уж точно она не собиралась говорить мужу, особенно в свете минувшей ночи. Сашка уже стоял навытяжку перед родителями и тщетно пытался сдержать улыбку.

– Так, возьми братика и укачай. – Вадим передал малыша и быстро расстегнул пальто, глядя на себя в зеркало. – Имей в виду, на кону бонусная шоколадка. А если младший не проснётся на протяжении всей прогулки, можешь макать шоколадку в «Нутеллу».

Ане казалось, что укачивая малыша, она ненароком заснула и сама, и дивный сон вот-вот закончится. Потом она встала и начала выбирать вазу по больше, гадала, что за сюрприз подготовил Вадим, подрезала стебли и даже подставляла руку под ледяную воду, что бы наверняка убедиться, что это происходит наяву. Положив цветы в вазу она вдруг почувствовала, что Сашка во всей этой начинающейся истории играет роль какого-то служки, на побегушках её нарождающегося счастья. Она мысленно отчитала себя, за то, что растворившись в тепле, что излучал муж, она не обратила внимания на струящийся на детей холод. Аня позвала сына, но как только он вбежал на кухню, стало понятно, что ни тени обиды мальчик не испытывает. Перед лучащимися глазами Сашки кружили все обещанные сладости и в своих мыслях он уже бродил в шоколадном астрале. Ей даже стало немного обидно, что сын позволил так задёшево себя купить, но она вновь ничего не сказала. Аня посмотрела на букет.

– Нравится?

– Ага, – весело соврал Сашка и побежал обратно к себе в комнату выполнять поручение.

Аня проводила сына глазами, пытаясь поднять вазу. Вадим появился как по мановению волшебной палочки, обхватил её руки и прильнул к шее. В живот вспыхнул огонёк и она обхватила Вадима, прижав к себе.

– Оу-оу. Потерпи, май лав. Мы же приличные люди, как бы нам не хотелось обратного. Куда поставить?

– Пойдём, покажу.

– Да, госпожа.

Букет закрыл собой всё центральное окно. Аня успела поймать десятки любопытных соседских взглядов. Самой смешной были знакомая парочка, слабая половинка которой резко поворачивались в сторону партнёра и отчитывали его, кивая в сторону Аниного окна. Очевидные претензии рассерженной, и уже не такой слабой половинки артикулировались настолько выразительно, что их без труда можно было прочитать по губам. Аня рассмеялась, встретилась взглядом с насупившимся мужчиной и пожала плечами, посылая немые извинения. Вадим сидел на диване в одних джинсах, терпеливо ожидая пока Аня отцентрирует на подоконнике его подарок. Ему так не терпелось рассказать о своём главном подарке, что он решил закончить с переодеванием после.

– Кого увидела?

– Кажется, только что ты стал главным Толиным врагом.

– Переживу.