Герой 90-х. Душевное интервью

И да, я здесь беседую с тобой, возлюбленный мой читатель, и получается так, что ты берешь у меня бесконечное интервью. Кстати, если хочешь – задавай мне вопросы, и я с удовольствием отвечу на интересные.

Читатель: Добрый день. Будем знакомы: я – твой читатель и не только, но и нелицеприятный критик. Допустим, я понял, почему ты начал свой писательский труд. Но почему я должен это читать? Что ты хочешь мне сказать?

Здравствуй, очень приятно познакомиться. Я хочу рассказать тебе о чудесах. Странствуя по миру, я не закрывал глаз. А был я практически везде: практически во всех крупных городах и областных центрах нашей необъятной Родины и во многих-многих странах. Я общался с очень неординарными людьми, весьма энергетичными, и от избытка внутреннего себя они совершали безумные поступки. Я занимался бизнесом в девяностые. Я и мои герои попадали подчас в совершенно идиотские ситуации, а затем невероятными зигзагами и фортелями выпутывались оттуда. И если передо мной творилось фантастическое нечто, что ни в сказке сказать ни пером описать, то я вносил эту историю в свою записную книжечку, которая находится у меня в голове в специальном уголке мозга. Кроме того, вокруг происходили малопонятные вещи, которые невозможно объяснить рационально. Чистая мистика и трансцендентность. Их я тоже заносил в блокнотик. Часть моих рассказов имеют философский подтекст, другие же просто дурацкие истории из жизни маргиналов, зато, на мой вкус, веселые. И всеми этими наблюдениями я и хочу поделиться с тобой, мой драгоценный.

Наша еще недавно размеренная жизнь вдруг понесла сумасшедшим аллюром строптивого мустанга, и норовит сбросить в пропасть. А я очень хочу развлечь тебя по дороге и заставить улыбаться наперекор всему. Пожалуйста, дай мне такую возможность. А насчёт критики ты бы всё же поаккуратнее. Любой художник, хоть немного, но шизофреник, то есть лицо, не совсем психически здоровое. Поэтому выбирай выражения.

Читатель: Почему ты считаешь всех авторов шизофреникамми?!

Художник, кроме нашего понятного и общего для всех материального мира, находится также в личной Вселенной своих грёз. Иначе, откуда ему черпать своё вдохновение и дарить нам наиболее вкусные видения из своего внутреннего космоса?! Вот и я немного такой же. Главное, что я не кусаю людей на улицах и относительно безвреден для общества.

Читатель: Хочу уточнить: ты утверждаешь, что всё, что здесь рассказано – это чистая правда, и ничего, кроме правды, провалиться тебе на месте, если соврешь?!

Не хочу никуда проваливаться! Скажем так, как в Голливуде: «основано на реальных событиях». Всё. Да, именно так! Всё, о чем здесь пишу, основано на реальных событиях. НО! Во-первых, какие-то истории, полностью или частично, описаны со слов участников событий. Поэтому за них кровью не подпишусь. Однако учти, сами персонажи говорили примерно одно и то же, может быть, с разными оценками произошедшего. Во-вторых, я, как автор, естественно, имею право на свою долю художественного вымысла, на своё воображение и изображение, на свою личную палитру.

Читатель: А почему ты величаешь себя Графом?!

Более подробно отвечу позже. Но, да мой прадед по материнской линии был графом, хотя и не слишком зажиточным. Мои друзья-приятели во дворе дома номер 49 по Болотниковской улице города Москвы лет с десяти звали меня Графом, а потом во второй физматшколе и в институте – такая кличка. Симпатично. Гораздо лучше, чем, например Хмурый или Паша-Трындец.

Читатель: Согласен. А почему в подзаголовке «душевное интервью»?!

Здесь совсем простой ответ: потому что мы разговариваем с тобой по душам! По крайней мере, я стараюсь быть искренним с тобой.

Итак. Судья зафиксировал фальстарт, и мы возвратились на исходное. Стартовый пистолет поднят: «На старт, внимание, марш!»

Читатель: Хорошо, ты обещал что-нибудь новенькое про Андрэ Колисса, раз с него началось наше знакомство.

Это когда я тебе обещал?! Ну, ладно, изволь.

Нелегкая ослиная доля

Этот рассказ о свободе. О свободе быть самим собой. А любая свобода, естественно, порождает проблемы, потому что все удары судьбы свободному человеку приходится принимать на себя. И ни за кого не спрячешься, потому что никого вокруг и нет. «Свобода – это осознанная необходимость» – утверждал голландский мыслитель Бенедикт Спиноза.

Сама история произошла примерно в году этак 2010-м в соблазнительном Сочи где-то в июне. В то время 35-летний Андрюша служил федеральным инспектором по Сочи, поскольку это город федерального подчинения. Эта должность в штате Администрации президента РФ – в то время Дмитрия Медведева. Занимал федеральный инспектор милый, скромный трехэтажный особнячок. Вокруг маленький садик с кипарисами, мушмулой и фиговыми деревами. В смысле: сами деревья хорошие, просто на них созревал инжир. Созрев, он падал на дорожки, оставляя сладкие медовые кляксы фиолетового и зеленого оттенка на дорожках и на туфлях господина от Чезаре Пачотти. К садику прилагался садовник, к домику – горничная, к инспектору – секретарь и два менеджера и, ко всему коллективу – повар. В общем, удобненько и уютненько. С моря задувал легкий ветерок, на ветвях трещали цикады, в крохотном бассейне плескалась русалка. Неужели поверили? Реально, там и без русалки было красиво и уютно. Да и бассейна вроде бы не было, а может я просто позабыл.

И вот, как-то в начале июня, проснулся Андрюша у каких-то своих приятелей в гостях и заскучал. Ну, прямо сразу, как только спустил левую ногу с кровати. Ему было немного нехорошо, вчерашнее плескалось мутной жижей в мозгу и вспоминалось с трудом. Ибо ничто человеческое, включая похмелье, федеральным инспекторам не чуждо. При этом ему было не слишком плохо, а очень жестоко ему было как раз позавчера. О злосчастном позавчера помнит то самое фиговое дерево, попавшее в объятия руководителя, когда тот не вписался в поворот садовой дорожки.

«Прогуляться, что ли, перед работой?» – подумал наш герой. Есть у друзей яичницу с водкой совершенно не хотелось, да и сама мысль о еде с алкоголем пока ещё не вызывала оптимизма. «Первое – продефилировать, второе – нагулять аппетит, и уже третье – позавтракать и опохмелиться, а там уже не грех и поработать!» Андрей быстренько экипировался в легкий костюмчик и отправился воплощать в жизнь самые низшие потребности из пирамиды Маслоу. Тем более, что высшие уровни этой фигуры он в основном реализовал.

Завтракал наш герой в таких случаях в ресторане близлежащей гостиницы, по-моему, «Жемчужине». Это весьма большой интуристовский отель, построенный ещё при социализме времен «застоя», естественно, слегка переделанный в соответствии с духом молодого капитализма. Конечно же, его в гостинице все знали. А для начальника службы безопасности визиты Андрюши были сродни торнадо или цунами. Никогда не знаешь, что выкинет лицо с обширными должностными полномочиями, если это лицо Колесова!

И вот он вышел. Дышит полной грудью, поглощая озон и выделяя метан, углекислый газ и этанол. До гостиницы пятнадцать минут вдоль набережной. Завтрак там, понятно, закончился, но не для него. Идет Андрэ, как пишет, по набережной, как по Бродвею, настроение все лучезарнее, и белые тучки по синему небу, и белые яхты по синему морю – благодать! Но всё же чего-то не хватает для совершенной беспечной радости.

И вот, заглянув в переулочек, встречает наш Андрюшенька взглядом местного сельского труженика, который ведет на поводе осла. И не какого-то модельного, ухоженного, как дорогой арабский скакун, а посконного, кондового, так сказать, простого южнорусского осла. Безо всяких прикрас – шерсть свалявшаяся, как на бродячей собаке, на боках серые дыры недолинялости и хвост в репьях и какашках. И копыта у бедолаги не обработаны, не подрезаны, и на них наросли большие култыги. Сорваться в галоп не получится, как дамочке в обуви на высоченной платформе. Ну не лелеет его хозяин, не водит в ночное, не расчесывает гребнями, не обнимает ласково, а наоборот: заставляет без продыху пахать в поте ослиного лица. Или морды. Ослы, понимаете, в отличие от котов, сами себя не вылизывают. И пиар у них не задался. В общем, Осел с большой буквы. И с соответствующим выражением безнадеги, впрочем, и труженик села с утра тоже не сильно оптимистичен.

Вот оно: подумал Андрюша и аллюром в их сторону! Подходит к поводырю и сходу: «Почем осел?» Дехканин хлопает глазами, ишак ушами, и оба впадают в ступор. Колесе достает из кармана четыре сотки с портретом американского президента, сует их в одну руку крестьянина, выдирает из другой поводья и начинает тащить осла за собой. Ишак пробует поначалу упираться, а упрямство весьма в природе этих животных, но не тут-то было. Андрэ ростом под два метра, весом килограмм 140 и решает большие государевы задачи. А в смысле характера: так если Колесову вожжа под хвост попадет – его вообще не свернуть. И все длинноухие парнокопытные нервно курят в сторонке и умирают от капли никотина. Короче, с Андрюшей не забалуешь!

Вот только вращающиеся двери гостиницы осел преодолеть не смог. Морально не смог. Уперся из последних сил своих, стиснув ослиные зубы. Особенно, когда увидел в отражении темного оргстекла себя, ангажированного господином федеральным инспектором. Не теряясь, господин затащил животину в боковые, обычные распашные двери для персонала с багажом, и странная парочка потащилась на ресепшн. Именно что потащилась. Тут ишачку стало совсем невозможно сопротивляться: пол в фойе мраморный, натертый до блеска и очень скользкий.

– День добрый, а можно моему другу номер с видом на море? Оформите на мои документы! – Колисс кладет на стойку служебное удостоверение.

Обалдевшая девушка-администратор в униформе пыталась возражать, что это как бы животное, посмотрите же, это ведь осел, он ведь грязный, санэпидемстанция категорически запрещает, оштрафует, закроет, к нам с собачками и кошечками нельзя даже с ветеринарными документами!

На что Андрэ, грозно сверкая очами, рыкает: «Как смеешь ты оскорблять моего друга! Какой-такой осел?! Да он не слишком умен, и упрям. Но он верный товарищ. И вообще, на что вы тут намекаете? Что мои друзья – животные? Может я сам, федеральный чиновник второго ранга – не человек вам, а так из зоосада убежал?!»

Градус накаляется, несчастная пунцовая девица оседает под стойку, успев нажать кнопку вызова службы безопасности. Конечно, она узнала Колисса – его тут знали все. Стоит ему появиться на горизонте – так в воздухе пахнет тропической грозой, и никакие милиция с ФСБ не спасут! Он ведь государев опричник!

Начинает собираться беспечная публика, щелкают фотоаппараты, сверкают вспышки – чистый Голливуд. Появляется начальник службы безопасности и с ходу пытается снять напряжение: «Конечно, Андрей Евгеньевич, заселим вашего друга без проблем в самый лучший номер, вот только надо сначала прибраться. А так-то с номерами у нас напряг, самый сезон, аншлаг, но для вас-то мы в лепешку расшибёмся! Только надо там тапочки разложить, полотенчики развесить, спреем побрызгать, лебедя на постели изобразить. А вы пока пройдите в ресторан, позавтракайте с другом, там и номерок подоспеет». Видно, человек опытный знает: в таких случаях надо тянуть резину: глядишь – само образуется.

Вход в ресторан отсюда же, из фойе, только на пол-этажа ниже. Нужно спуститься по шести ступенькам – и вот он, «Хрустальный». Полукругом выходит на бассейн. Столики рядами, отельный завтрак закончился, и все уже прибрано за гостями. Полы мокрые от свежей швабры. Туда чинно прошествовали втроём: Колесов, его друг и начальник безопасности. Мигом нарисовался официант, вопросил: «Чего желаете-с?» – стараясь не смотреть на мохнатого Андрюшиного друга и не особо дышать, потому как запах от переживающего стресс ишачка исходит впечатляющий.

Андрей начал привычно распоряжаться: «Расскажите-ка сударь, и чем у нас тут кормят? А для начала принесите-ка что-нибудь моему другу. И пошустрее. Имейте в виду: он у меня – веган!»

Буквально через пару минут бегом выносят пластиковый тазик оранжевый, задекорированный фольгой для пущего гламура, в нём какая-то зелень рубленная, огурцы, авокадо, морковь и типа мюсли из зерна с орехами. Безопасники стоят неподвижно, как статуи, за ушами пружинки. Часть зевак-туристов переместилась вслед за нашими героями. И в фойе, и на ступеньках, и в шоке. Двойное удовольствие, понимаешь, у отдыхающих – никаких экскурсий посещать не надо! Не каждый день ишаки в гостиницу селятся и на завтраки ходят!

Осел к еде даже не притронулся, в милиции бы сказали: в «состоянии аффекта». Так что сложил невольник обреченно свои немаленькие уши, хвост обкаканный повесил и тоскует, как зек в кабинете следователя. А новый хозяин, он же государев вельможа, глумливо приговаривает: «Поешь-поешь, дружище, приятного аппетита!» – и миску под нос итальянским туфлём подпихивает.

Но надо бы и самому господину Колесову заморить червячка. Он наклоняется, берет со столика меню полистать, а другая рука машинально ослабляет повод. Почувствовав сладкий аромат свободы, четвероногий узник со всей дури дёргает башкой, вырывает веревку из руки Андрея и в три скачка оказывается у лестницы. Беглый осел, преодолев ступеньки, летит вон из роскошного плена так, будто вслед по нему с вертухайских вышек строчат пулеметы. При этом орет дурниной на всё фойе, и это не какие-то там «иа-иа», а сотни децибел иерихонских труб. Но «летит» – это чересчур громко сказано: пол слишком скользкий, бедняга буксует по поверхности, как «Феррари» газом в пол со старта. Выглядит его аллюр весьма комично, зад заносит вправо и влево. Но сила воли плюс упёртый характер делают своё дело. Бедная скотина, наконец, влетает во вращающиеся двери, со стуком ударяется лбом в органическое стекло и с испугу опорожняется. Причём хорошо оформленным стулом и в немалом количестве.

Прозрачные врата в сочинский рай продолжают вращаться, выбрасывая беглеца наружу. Теперь уже вольный житель прерий, продолжая радостно реветь, превращается в точку на горизонте. Гости четырёхзвездного отеля, сотрудники, администраторы и уборщица тетя Зоя со шваброй застыли в театральном драматизме. Повисла пауза. И только двери продолжали ритмично вращаться на мягких подшипниках, размазывая кругом тонким слоем остатки ослиного вчера.

А в ресторане, прикрывая лицо руками, заливисто ржет наш дорогой Андрюша, весь такой в белом. Точнее: в кремовом. День удался!

Этот рассказ о свободе. О свободе осла быть самим собой. Недавно разговорился с дамочкой либерального толка. Она мне в лицо: Россия, мол, тюрьма народов, тоталитарный режим как застенки гестапо, и невозможно проявить себя по-настоящему. Вывернуть наружу своё внутреннее Я. Только попробуй, выйди со своей правдой – и всё, руки за спиной в браслетах.

И это она мне! Три высших образования, кандидат юридических наук, занимался бизнесом в веселые девяностые, меня расстреливали и взрывали, в тюрьме сидел… Поверь, милочка, я знаю, что такое свобода, и это совсем не о том, что надуло в твою голову с «демократического запада»! Свободу у нас забрали, всучив в руки смартфон! «Свобода – это осознанная необходимость» – утверждал голландский мыслитель Бенедикт Спиноза. Мне кажется, что рассказ прекрасно раскрасил его формулу.

Читатель: Не может быть! Ишака в отель, откуда ты это знаешь?

Как откуда?! Сам Колисс рассказал.

Читатель: Ну, тогда точно враньё! Хотя придумано неплохо.

Не спеши с выводами. Я все его истории пробивал прямо как следователь, допрашивал свидетелей с пристрастием. В данном случае мне всё подтвердил безопасник. Говорит: весь Сочи перекрестился и выдохнул перегаром, когда этого маргинала в Москву перевели. Надвигалась Олимпиада-2014, и такого упыря нельзя было в городе оставлять!

Читатель: А почему его вообще на Сочи назначили?

Андрэ родом из Новомихайловки, там в Союзе был пионерский лагерь «Орлёнок», да и сейчас есть, об этом будет ещё история. Так что он местный сочинский.

Читатель: Да, были люди в наше время… И что сейчас с Колиссом?

Живет и здравствует, чего и всем желает. Похудел изрядно или, правильнее, постройнел, но живет теперь заграницей. Вернулся бы на родину и продолжил колесить-куролесить, но не даёт гипертрофированное чувство долга. Слишком многим и слишком много задолжал, и мне в том числе весьма прилично. Но ты, мой драгоценный читатель, не торопись. Ты еще много услышишь об Андрюше, если не захлопнешь эту книгу. Самые фантастические приключения этого титана ждут тебя впереди!

Читатель: А что тебя вдохновляет, что тебя особенно волнует?

Как хорошо, что ты спросил.

Читатель: Пожалуйста.