Белоснежка и медведь-убийца

– Да что ты, Мироныч, – забубнили они. – Что скрывать-то? Все всё знают!

– Вот именно, что скрывать? – поддержала Юля. – Расскажите нам про Калявина и про медведя-убийцу.

– Щас! – прорычал полковник. – Разбежались мы вам рассказывать! Вы же только лжете! Всех оболгали! Всю страну грязью облили! С головы до ног!

Юля решительно выдохнула: вот ведь старый задира! Не то чтобы она полностью разделяла взгляды товарища полковника на прессу, но во многом он был прав. Но сейчас надо было держать марку.

– Может, вы нас с кем-то путаете? – невинно спросила она.

– Да чего вас путать? «Аргументы и факты»! «Факты и аргументы»! Вести-перевести! Комсомольские правды! Все вы одним миром мазаны! – Он погрозил Юле пальцем: – Желтизна!

– Мироныч, да ладно тебе! – вновь попытались образумить его. – Смотри, дивчина-то, ребенок совсем!

– Молчать! – оборвал он коллег по времяпрепровождению. – Знаем мы этих деток! На что они способны! Голые по сценам бегают, ляжками сверкают! Разврат сеют! – и он вновь потряс пальцем в направлении девушки: – Пороли вас мало!

Юля перехватила взгляд Белозерского. Пора было применить секретное оружие.

– Наша газета предлагает эксклюзивное интервью тому, кто лучше расскажет о недавних событиях, – деловито сообщила она, – о загадочной гибели Фёдора Ивановича Калявина. А также мы выплатим гонорар за статью, – как ни в чем не бывало добавила Юля.

– Гонорар?! – выдохнули старые выпивохи.

– А то! – откликнулась Юля. – Мы щедрые!

– Купить хотите? – выступая на Юлю, прорычал полковник; от него так и разило свежаком. – Продали Россию, проговорили! Ничего вам не скажем!

– А сколько это? – поинтересовался один из пожилых мужчин, затрапезного вида, в помятом пальто и кепке. – Сколько заплатите за него, за интервью?

– Да какая разница, Никитич! – еще страшнее прорычал полковник и даже руки раскинул в стороны, чтобы оградить соратников по «Радуге» от искушений. Он был огромный, этот старый вояка, и стеной навис над Юлей. – Езжайте обратно в свою Москву, девица! Мы вам ничего не скажем! Ни за какие деньги!

– Фу! – Юля помахала ручкой у самого носа и предусмотрительно отступила. – У меня сейчас обморок будет.

И уперлась спиной в Кирилла, едва не отдавив ему ногу.

– Ишь ты! – устрашающе свел седые брови полковник. – Приехала к нам в глубинку – терпи!

– Еще чего, – огрызнулась Юля, чувствуя за спиной надежную защиту.

И вновь ситуация показала, что мнение старого вояки разделяют далеко не все.

– Да что ты, Мироныч? – забормотали пенсионеры. – Ты прям чистый зверь. Погляди, девушка-красавица, вопросы будет задавать. – Каждому хотелось и поговорить, и кусочек отломить, если удастся. – Ну? И потом, у тебя какая пенсия-то, а? Полковничья! А у нас?

– Так сколько это, гонорар-то ваш? – повторил вопрос все тот же Никитич, в стареньком пальтишке, клетчатом шарфе и кепке.

– На две бутылки коньяка потянет, – за Юлю ответил Кирилл. – И на закуску.

– Ого! – залопотали все, мысленно переводя коньяк в деньги, а деньги в более дешевое и доступное питьё.

– О-о! – протянул Никитич. – Хорош гонорар!

Огибая вросшего в землю полковника, упершего руки в боки, выпивохи потянулись к девушке. Волны алкогольных паров и кислятины так и стреляли Юле в лицо, она крепилась изо всех сил, чтобы не зажать рот и нос ладонью. За ее спиной стоял Кирилл, готовый дать отпор самым активным пенсионерам.

– Не соглашайся, Никитич! – рявкнул полковник в спину собутыльнику. – Они ж всё переврут! Да и без тебя всё напишут! Точно, красотка? – с особой издевкой ухмыльнулся он. – Вы ж брехуны! – Он быстро растолкал своих. – Шагом марш отсюда! – вдруг четко скомандовал полковник. – Откуда пришли! Крууу-гом!

– Вы не на плацу, дедушка, – резко сказала Юля. – А я не ваш рядовой. Ясно? Не наорались за всю-то жизнь? Вы своих солдатиков, наверное, батогами лупили? Перед строем? Угадала?

Кто-то из компании усмехнулся дерзкой шутке. Полковник побагровел – так с ним еще никто не разговаривал. По крайней мере у кафе «Радуга». Вот ведь чужестранка! Без обычаев, без порядка! И лезет!..

– Ты мне!.. – Он потряс у нее перед носом пальцем.

– И не тыкать мне! – вновь отстраняясь, оборвала его Юля.

– Товарищ полковник, – убирая Юлю за спину, вмешался в разговор Кирилл Белозерский. – Интересно, а с полицией вы так же разговариваете? «Не подходи. Не спрашивай. Заткнись. Шагом марш». Это что за пещерные разговорчики? Вы помните, где вы находитесь? Вы что, в казарме, в самом деле?

Пока он ровным голосом читал нотацию старому вояке, Никитич подмигнул Юле. Она смекнула, что к чему, и шагнула к пожилому выпивохе.

– Смолянская, 56, – шепнул тот. – Это в двух шагах отсюда. Квартира четыре. Через пару часочков, ага?

– Ага, – кивнула Юля.

– Приз не забудьте!

– Ну так!

Следопыт уже заканчивал нравоучительную тираду:

– Товарищу Борщову, подполковнику, старшему следователю, вы так же будете отвечать, если он вас спросит? «Заткнись». Молчать. Мы вот с ним только что разговаривали, и он пошел нам навстречу, кстати. Рассказал о вашем происшествии. А вы, значит, не желаете? Только вот почему?

– Что вы скрываете, гражданин полковник? – вновь выходя на первый план, подхватила эстафету Юля. – Какие секреты?

Полковник с кирпичным лицом сразу заткнулся. Видимо, товарища Борщова тут знали, и хорошо. И то, что его знают эти прохвосты из столичной прессы, явно было не в пользу громовержца – отставного полковника.

– Ничего я не скрываю, я знаю столько же, сколько и вы, – огрызнулся Мироныч. – А чего ты ей на ухо шептал, а? – вопросил он у Никитича. – Говори!

– Марку коньяка спрашивал, вот чего, – дерзко ответил тот.

Из кафе выглянула полная официантка.

– Эй, гренадеры! – Она поежилась от холодка. – Мне ваши стаканы убирать, что ли?

– Отставить, Марья! – обернулся полковник.

– А чего тогда на ветру-то балаган устроили? Сейчас полиция еще приедет, нам уже выговаривали, что тут у вас сходки прям на тротуаре! Митинги! А вы их санкционировали? А? Сколько можно?

Полковник махнул рукой на своих:

– Вот и общайтесь с вашей прессой. – И широким шагом двинулся к кафе. – У меня водка стынет! Щас всё выпью, вам не оставлю!

Это была угроза, и, как видно, небезосновательная. За ним потянулись еще несколько человек. Те, что остались вместе с Никитичем, в двух словах рассказали уже известную историю. Мол, разошлись поздно, а утром узнали – убили! И кто? Медведь!