Некеша

Тая взглянула на свои ноги, обутые в прочные сандалии, сплетённые из тончайших, похожих на паутину нитей. В реальности у неё точно такие, безумно удобные, скромные и невесомые на ноге. «Будь самим собой даже там, где тебя на самом деле нет», – одно из правил хорошего тона, которое приходится усвоить молодым людям нынешнего поколения. Потом перегнулась через бортик, чтобы взглянуть вниз.

– Куда ты дел слона? – спросила она.

– Сунул в карман, – невозмутимо ответил тот. – Проверь, кстати, свои. У тебя там должна быть огро-омная дырища.

Один из вывернутых прежде карманов Некеша теперь топорщился. Он вновь встал к рулю, и корабль рванулся вперёд.

– Откуда ты взялся? – спросила Тая, практически повиснув на мачте. Гравитационники ревели, как самые настоящие, приходилось напрягать голос, чтобы их перекричать.

– Откуда? – Некеш на секунду задумался. – Я уже не помню. Наверное, мой мир рухнул вниз. Порвалась верёвочка, понимаешь? А может, её кто-то обрезал… Разувайся. Настоящие матросы должны ходить по палубе босиком.

Тая растерялась. Вопросы к этому человеку множились у неё каждую секунду.

– Где же ты живёшь?

– Прямо здесь, на корабле. Вон там я сплю…

– А кто выделил тебе сервер?

– Сервер? – Некеш повернулся, чтобы бросить взгляд на кучи хлама за спиной, и Тая увидела, как потемнели его глаза. Будто пытался что-то выловить из глубин памяти. – Не помню. Можешь поискать где-нибудь в этой куче.

Либо он придуряется, либо… да нет, конечно придуряется. Он сумел парой небрежных взглядов оцифровать плод её воображения, да ещё и сложить к себе в карман. Наверняка в тесной комнатке за его лысиной сидит добрый десяток программистов с правом на изменение пространства. А что? Может, в нерабочее время они развлекаются, катая на лодке молоденьких девушек.

Тая вновь посмотрела на свои сандалии.

– Я ещё не твой матрос.

– Что очень странно, – резюмировал стоя у штурвала Некеш. Какой-то рукояткой он регулировал тембр гудения гравитаторов. – Человек на судне может быть либо матросом, либо дикарём, которого команда захватила в плен с большой земли. Мне показалось ты слишком своенравная для такой доли. Хотя, вполне возможно, что очень невежественная. То спрашиваешь, сё спрашиваешь… Тебе хотя бы известно, что любая земля в мире висит на ниточках?

Тая прыснула.

– Что ты сказал?

– На ниточках, – повторил Некеш, показав на островок суши, обломок какого-то портала, который дрейфовал здесь, может быть, со времён «мокрого кризиса». В этом секторе давно не проводилась дефрагментация. – Любая суша крепится ниточками к Мировому Потолку. Они очень тонкие, так что ты их можешь и не увидеть, но очень прочные.

Тая не нашлась, что сказать.

Это очень, очень, очень странный человек. В том, что это человек, а не скрипт, Тая была уверена: компьютерных «болванчиков» она обычно раскусывала с полпинка. Даже тех, с кем многие взрослые могли говорить часами.

Будто бы этот Некеш заключил себя в сверкающую, уютную коробочку собственной фантазии и не желает казать оттуда даже носа. Как удачно, что у него нашёлся собственный сервер!..

Тая потеряла терпение. Она рванулась вверх, сквозь небо, внезапно превратившееся в потолок (к которому, оказывается, подвешено всё-всё на свете!), сквозь вереницы цифр, которыми стали облака. Как обычно, попыталась уловить, были ли её веки поднятыми в момент, когда сознание соприкоснулось с нервными узлами (по мнению Таи, открытые, стеклянные глаза во время погружения в пространство – это просто ужасно), но снова не смогла.

Качку и далёкое, будто доносящееся из-под подушки, напряжение полёта она чувствовала даже сейчас, находя это ощущение забавным.

В линзе развернулся список последних контактов. На самом верху списка восседал, болтая ногами, её лысый знакомец со статусом «онлайн». Обыкновенный человек. Тая подавила желание открыть его страничку в социальной сети (так же не интересно!), ответила маме, которую внезапно заинтересовало наполненность её желудка, что припасла себе парочку «котлет» – питательных таблеток. Потрепала по загривку пригревшую её с одного боку кошку и нырнула обратно.

– Ты исчезающая колдунья! – с порога огорошил её Некеш. Он прыгал вокруг, по-обезьяньи кривляясь. – Ты исчезала, чтобы съесть сыр? Смотри, у меня есть орехи!

Он встряхнул перед носом девочки кулаком, и там, внутри, действительно что-то загрохотало.

– Я была дома, – вопрос лысого мужчины снова выбил Таю из колеи. – На планете Земля. Где-то там и твой дом тоже.

– Мой дом был там, – гордо ответил Некеш. – Кто-то отвязал его от неба, и он пропал, внизу, в великой пропасти.

– Может ты из тех, кто переехал жить в пространство насовсем? – осторожно спросила Тая. Таким вопросом можно и обидеть. – Я слышала, есть такие чудаки.

– Не-а, – Некеш самозабвенно тягал из кулака орехи. Казалось, у него там целая ореховая ферма. – Никуда я не переезжал. Я жил тут всегда. А потом улетел на корабле.

– Ты, наверно, дурачок, – решила Тая.

– Дурачки катаются в телеге, которую толкают все остальные, – мудро заявил Некеш. – Спасибо, что принесла нам на завтрак сыру.

Он забрал из её рук огромный, маслянистый кусок чеддера и отнёс в угол, где прямо на полу было устроено нечто вроде стола.

– Откуда это… – начала было Тая, а потом вспомнила: – Ах да. Я же за ним… эээ… исчезала. Куда мы летим?

– Разве можно такое предсказать? Летим до тех пор, пока не увидим землю. А это может случиться о-очень нескоро.

Некеш вытянул губы трубочкой.

– У меня нет карты. Ничто не указывает мне путь, один я указываю путь всему, что впереди меня. Я указываю ему себе за спину, и оно вскоре оказывается там.

Тая перегнулась через борт, чтобы взглянуть в белое марево под днищем. Над головой сердито хлопал парус, словно пытаясь вот так, с налёту, раскусить природу ветра, который им повелевал.

– Я тебе и так скажу, куда мы летим, – сказала она, раздумывая, сумеет дотянуться до клубов тумана или нет. А ещё в который уже раз поражаясь тому, какое странное знакомство ей сегодня досталось. Если Большой Папа-Паук, герой сказок для маленьких детей, что повелевает пространством, действительно существует, то ради какого такого дела сплёл он ниточки их виртуальных судеб?..

Почему-то в пространстве были направления. Казалось бы, какие могут быть направления в мире, где между двумя порталами есть только один критерий – время загрузки?.. Наверное, снова вмешивается человеческий разум, привыкший всё перекраивать по-своему. Когда начинаешь куда-то двигаться, эти расстояния возникают точно рудиментарные органы, не имеющие уже своей функции, но оттого не менее реальные.

– Если будем держаться этого курса, попадём в центр, где исследуют человеческие клетки, – Тая наморщила лоб, пытаясь наскрести больше информации. – Но нас туда всё равно не пустят. А если взять чуть левее… ой, простите, тридцать градусов к юго-востоку, то скоро будем у какого-то игрового портала. Не знаю, во что там играют, но заставочка у них милая. Такая живописная пещера… может, там найдутся приключения как раз по тебе, капитан.

Тая произнесла это с лёгкой иронией, но Некеш остался серьёзен.

– Разуйся, – бросил он, направившись пружинистой походкой к штурвалу, чтобы скорректировать курс. – Ты только что сделала головокружительную карьеру: из юнги прямиком в навигаторы.

Тая не уловила момент, когда всё поменялось. Но что-то поменялось, это точно. В речи Некеша появились длинные провалы. Точно бежишь по пересечённой местности, спотыкаешься и летишь в овраг.

Он рассказывал что-то о своём путешествии, и рассказ этот выглядел как история из книжки, только не такой прилизанный, а весь в заусенцах и корягах, будто только начал оформляться в голове писателя. И вдруг эти паузы… Тая, нашедшая себе место на опоре правого гравитатора, удивлённо смотрела на Некеша.

– Я не здесь, – сказал он вдруг. Пошатнулся и, схватившись за хлопающий парус, посмотрел прямо на Таю. Глаза казались сгустками густой, первобытной черноты. – Ты была права, маленькая зелёная лягушка. Есть другой мир, и я в нём…

Обрывок фразы, вылетевший из его рта, почернел и осыпался. Все линии, все впадинки на его ладонях, бороздки вен на руках и шее стали заметными, будто их очертили карандашом. Одежда чернела, складываясь в чёткий леопардовый рисунок.

А потом налетевший ветер, которого нет, и не может быть в пространстве, расплёл Некеша на дымные нити, прорыл, словно жук-точильщик, поперёк палубы глубокую борозду.

Тая, перемахнув через борт, вернулась на палубу… и тут же ощутила крен. Корабль больше никуда не двигался. Штурвал медленно вращался то в одну, то в другую сторону, словно никак не мог определиться с направлением. Паруса обвисли, а потом вдруг распались на лоскуты и полетели Тае прямо на голову.

Когда она проковыряла макушкой дыру в укрывших её тряпках (крен за это время стал сильнее), оказалось, что корабль буквально распадается на части. Тая старалась сохранять спокойствие, хотя на её глазах груда сокровищ Некеша ухнула вниз, в пустоту.