Пламя Любви. История Лютия Редвуда. Книга 1

– Сейчас будет больно, ты потерпи, – прошептал он. Его голос успокаивал и убаюкивал.

Он стал обрабатывать мою рану, и я прикусил свою нижнюю губу от боли. Вновь я прокусил её до крови.

– Тсс, ещё немного, Лютий. Ещё немного… Потерпи, – успокаивал меня целитель.

Наконец он закончил. Дальше он сменил жгут, похвалив меня за мой, и пошел обратно к травам.

– Лютий, мне больно видеть, что эта война делает с вами, – начал он говорить, пока что-то толок в ступе. – Я с вами с самого вашего рождения. Забочусь о вашем здоровье, слежу, чтобы болезни не беспокоили вас. Но вы уходите. Уходите – и не возвращаетесь. Ты первый из Третьего Ордена, кто вернулся сюда обратно живым. И я очень рад тебя видеть! Вы для меня как собственные дети… – старик всхлипнул, вытер слезы и повернул голову ко мне с улыбкой на лице – Но покуда я жив, и ты находишься в этой Роще, ты можешь не волноваться насчёт своего здоровья, всё будет хорошо, – сказав это, он повернул голову обратно и начал что-то бубнить себе под нос. Я расслышал только несколько слов: «руку», «сказать», «бедное дитя».

– Сейчас у меня почти нет посетителей, у вас, воинов, есть свои собственные целители на фронте. Детей стало меньше, вдов больше. Всё из-за вражды зелёных и алых рагов… А ведь мы все кровно связаны, вместо того, чтобы доказывать, кому принадлежит этот лес, и убивать друг друга, мы бы могли научиться жить вместе, – опять Когнот начал говорить про мир…

Но его не будет, уже слишком поздно. Вражда между зелёными и алыми рагами у нас в крови. Хоть я и не ненавижу зелёных рагов, всё же я отправился в Третий Орден, чтобы своими силами добиваться безопасной жизни для Лилии. Забота о близких, а не ненависть, пробудили во мне стремление служить Алой Прее.

– Кстати, один алый раг уже присоединился к зелёным. Его поймали Изумрудные Гончие, и он решил спасти свою жизнь, став служить им. Первый в моей жизни алый раг, который сделал подобное.

Изумрудные Гончие? Неужели…

Мне очень нужно было кое-что узнать, и я своей целой рукой стал размазывать рисунок из той жижи, которой обрабатывал меня целитель. Я промычал, и Когнот обернулся. Я показал ему на свой рисунок, и он стал разгадывать смысл. Наконец до него дошло, и он ответил:

– Он из Третьего Ордена, да, – ответил он и повернулся обратно.

Думаю, если бы я стоял, то грохнулся бы на месте. Что я натворил?! Меня одурачили глупыми сказками про жрецов памяти. Я пошел в Третий Орден для того, чтобы помочь побыстрее закончить войну, но на деле я лишь сильнее затянул её… А если слухи о том, что я наговорил, дойдут до Алой Преи… Меня убьют, как предателя.

– Так, Лютий, сейчас опять будет больно, – он подошел со ступой, в которой находилась какая-то мазь. Пахла она чем-то сладким, но при этом чувствовался привкус какой-то горечи.

Нет, больнее этой новости уже ничего не будет.

Обмазав руку этой мазью и перевязав, он спросил, что ещё меня беспокоит. Я показал на щёку, где был укус лисицы, и на язык, отсутствие которого он уже заметил. Укус он тоже обработал.

– Ладно, Лютий, сегодня я залечил всё, что мог. Но мы – целители, не можем исцелить все раны, – Когнот как будто прочитал мои мысли. Да, некоторые раны не по силу даже самым искусным целителям. – Завтра приди ещё раз, обязательно!

Я попрощался с ним, проведя указательным пальцем от лба до носа. Алые раги так прощаются с очень близкими. Подобным жестом я показал, что я благодарен старику за его заботу и помощь и считаю его вторым родителем. У него потекли слёзы, он улыбнулся, повернулся и ушел обратно в темноту своей пещерки. А я отправился к своему дому.

Как же я давно не был в родной Роще. Вот это место, где мы очень часто сражались с ребятами. Теперь вместо него стоит дом. Качелей теперь нет, алых деревьев стало больше. Одно из них прорастало прям из дома. Кто-то умер под своей крышей. Печальная, наверное, история. Надеюсь, в нашем доме я такое не увижу.

Наконец я встал перед раздвижными дверями, из которых несколько лет назад я вышел вместе с Лилией. Тогда мы вышли, держась за руки, я всё болтал и шутил, она лишь печально улыбалась. А когда настал момент прощания, схватила меня и не давала сделать даже шаг. И слёзы текли по её щекам, делая мокрыми мои голые плечи.

Я постучался, подождал. Никакого ответа. Я постучал ещё раз и зашел.

Наш дом был дощатый, скромненький, всего две комнатки и небольшое подобие кухни. В одной из комнат была печь.

Чтобы дойти до комнаты Лилии мне надо пройти немного вперед, дальше завернуть налево. Там будет дверь. За этой дверью моя комната. Её же комната следующая, так как моя была проходная. Но если Лилия и вставала раньше, то проходила она тихо, как кошечка.

Я пошел в её комнату с надеждой, что она ещё спит. Но, увы, её не было дома. Однако, я заметил, что кругом всё чисто. Как будто дом только построили и не успели заселить жильцов. Не в силах больше куда-либо идти, я лёг на свою кровать, думая, что делать теперь. Как жить? Если зелёные раги прорвутся сюда, что я буду делать? А что, если… сюда придут алые раги из Третьего Ордена, чтобы убить предателя?

С подобными беспокойными мыслями я уснул…

Глава 6

Я проснулся от того, что кто-то стучал в дверь.

Лилия?

Я вскочил и побежал открывать. Раздвинув первую дверь, я увидел, что за ней стоят алые раги в полном комплекте доспехов и с оружием. Первый Орден? Нет, для Первого Ордена слишком хороший комплект. Раги из Первого Ордена охраняют границы, Рощи, но не более. Раги из Второго Ордена участвуют непосредственно в военных действиях, возможно, это они. Нет, почему я так туго думаю, не проснулся до конца, видимо. Третий Орден выполняет различные особые поручения, обычно очень сложные, но иногда везёт и попадаются подобные. Поймать предателя…

– Я не буду сопротивляться, не проливайте кровь в нашем доме, – сказал я и вышел к ним. Мои руки связали, и мы пошли… Куда-то, где меня казнят. Вдруг некоторые алые раги оказались зелёными и убили в спину остальных. Я остался один, со связанными руками, против четырех. Только сейчас я заметил, что у всех этих рагов нефритовый шлем в виде оскала собаки. Я попытался убежать, но вдруг заметил, как из дома вышла Лилия.

– Лютий, что происходит? – она сонно потирала свои глазки.

– Лилия, беги! – крикнул я, но на деле не произнес ни звука. Я не мог говорить громко, хоть язык был на месте.

Раги разом обернулись к Лилии и пронзили её клинками в живот.

Я проснулся, не до конца понимая, что происходит и где я. Я почувствовал, что моей спине очень тепло. Кровь? Целой рукой я начал проверять что это и наткнулся на… тело.

– Лютий, Лютий… Ты даже не укрылся. Когда я пришла, ты был такой одинокий, холодный, и я решила тебя согреть сама. Я рада, что ты вернулся. Я волновалась и скучала по тебе, – шептала мне на ушко Лилия. Её голос, и без того мягкий, стал ещё приятнее за время разлуки. – Больше я тебя не отпущу. Никуда. Никогда.

Она уже успела заметить, что у меня нет кисти руки? А знает ли она про язык?

Раньше мы часто лежали так вместе, разговаривали, но теперь… я не могу поделиться болью, не могу поддержать её. Я могу быть лишь рядом. Бесполезный. Ни защитить, ни помочь, ни сказать доброе слово. Я сломан.

– Лютий? – она посмотрела на меня малиновым цветом глаз, в которых столько всего читалось. И я был единственным рагом, способным читать по её глазам. За время разлуки мой навык чтения стал хуже, но, тем не менее, я быстро вспоминал, что к чему.

Я показал ей, что у меня больше нет языка. Её взгляд изменился. Такой я видел первый раз, но, несмотря на это, я понял, что он означает. Нестерпимая печаль…

– Ох, Лютий, – она прижала меня к себе. – Прости, что не остановила тебя. Прости… – прошептала она, и я почувствовал, что на меня сверху капают слёзы.

Я вылез из объятий и улыбнулся ей, насколько мог, при этом гладя целой рукой по щеке. Улыбаться и сдерживать слёзы было довольно сложно. Я надеялся, что она поняла, что я не держу на неё зла.

Так мы и пролежали с вечера до утра, я общался с помощью различных эмоций на лице и касаний рукой, Лилия языком и касаниями…

Она уснула в моей комнате, но я не мог перетащить это тихо посапывающее чудо в соседнюю комнату, поэтому просто прикрыл одеялом и ушёл.

Мне надо было сходить к Когноту, но перед этим я решил навестить свою мать и отца. Пошёл я к ним по тропинке, по которой когда-то я шёл со своей мамой… в последний раз. Мама очень тяжело пережила смерть отца, который, по словам рагов из Первого Ордена, быть весь изранен и пытался доползти до Рощи. Ему пытались помочь, но, к сожалению, отцу не суждено было добраться до своей семьи. Он умер в десяти минутах от дома, где ничего не подозревающая мама спала. Спустя время мама сильно заболела из-за его кончины и дождалась своей смерти возле древа отца. Перед смертью она просила, чтобы я их навещал и показывал, что жив, здоров, и всё ещё помню их.

Обычно я рассказывал им, что происходит у меня в жизни. Но теперь я не мог говорить, поэтому безмолвно приобнял оба дерева по очереди. Посидел в их тенях часочек, раздумывая о жизни.

Когда я нахожусь рядом с матерью и отцом, мне всегда чудится их присутствие, как будто они тоже слышат мои мысли.

Потом отправился обратно в Рощу к целителю.

Когнот как обычно копошился над травами, когда я зашёл. Но на этот раз он сразу заметил моё присутствие.

– Лютий, иди за мной, – Сказал он и пошел вглубь пещеры.

Я последовал за ним. Шли мы минуты две, пока, наконец, не остановились. Сегодня целитель вел себя очень странно, даже не проверил состояние моей руки…

– Я могу помочь вернуть тебе руку, Лютий, – сказал Когнот, и я вытаращил на него глаза, подумав сначала, что уснула не Лилия, а я, и всё это – сон. Когнот не разбрасывается подобными фразами просто так, значит у него и правда есть какой-то план. – Но! Мне надо взять с тебя обещание, что ты… никому, никому! Не раскроешь секрет, откуда она у тебя появится. Даже Лилии.