Аномалия

Влад задрал рукав: до самого локтя кожа стала бледно-серой, с крупными чёрными пятнами. По лбу друга катился пот, он смотрел на меня широко открытыми глазами в надежде, что я помогу ему. Что делать?! Я бросился к рюкзаку, вытащил аптечку.

– Болит?

Он едва заметно кивнул.

– Очень… Кай, что это такое?

Я не знал! Но скажи я ему сейчас, что я не знаю – и мы оба свалимся в пучину паники, из которой, может статься, не выберемся. Успокоиться, включить логику. Обезболивающее. Закоченевшими руками я выдавил две таблетки. Влад с трудом проглотил их и повалился на землю. Я дотронулся до его лба – горячий! Плохо дело. Жаропонижающего нет. Может быть, антисептик?

Я пододвинулся, чтобы рассмотреть руку поближе. Никаких ран или повреждений. Просто кожа вдруг сделалась серого цвета, и поверх – ровные пятна, совершенно чёрные. Хотя…

В центре пятна, занимавшего почти всю поверхность тыльной стороны кисти, виднелись еле различимые линии. «Два». Цифра. На следующем ничего, и все остальные пустые. Сколько их? Почему это так важно? Во рту у меня пересохло. «Потерпи, Влад, немного потерпи. Это очень важно…»

Семь. Их семь.

Закрыв глаза, я едва слышно произнёс:

– Два, пять, восемь, один, пять, восемь, ноль.

Пятна один за другим начали тускнеть, растворяться в окружающем цвете. Влад лежал с закрытыми глазами и ничего не видел, а я с надеждой смотрел на то, как кожа постепенно приобретает естественный цвет. Через минуту от страшной картины не осталось и следа.

Влад лежал неподвижно. Я слегка потряс его за плечо:

– Лучше? Тебе лучше?

Он открыл глаза, медленно подтягивая к себе руку. Увидев неожиданные изменения, принялся ощупывать кожу, сжимать и разжимать пальцы. Затем в изумлении повернулся ко мне. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, как будто онемев от шока. Я сделал неловкий, извиняющийся жест:

– Цифры… Кажется, помогли. Не болит больше?

Юноша снова осторожно подвигал рукой:

– Вроде бы нет. Кай, что здесь происходит?

– Не знаю. Но…

Я задумался. Объяснить происходящее с точки зрения привычной нам жизни и её правил было невозможно. Но у Аномалии свои законы, к тому же людьми до конца не изученные. И нам придётся действовать по правилам, которые предлагает Аномалия, если мы хотим выбраться отсюда.

– Слушай, Влад. Я пока не всё понимаю, но тебя я ни за что не брошу. Просто верь мне.

Глава 7

Крекеры мы решили оставить на крайний случай. Завтрак, состоявший из батончика, прошёл за изучением карты: нам нужна была вода. Дорога к водопадам уже знакома, но до места, где можно спуститься в ущелье, идти около часа. И всё равно спуск получится рискованным, особенно если туман не рассеется. Зато прямо перед нами, на расстоянии километра, находилась, если верить карте, излучина реки. Что ж, туда и отправимся.

Оставив на видном месте записку с указанием времени и направления на случай появления спасателей, мы двинулись в путь.

Ни дороги, ни тропы – твёрдый грунт, засыпанный щебнем. Мокрые от росы камни перекатываются и скользят под ногами. Кое-где прямо из камней торчат кустарники высотой по пояс: ни листочка, только палки и колючки. Вокруг молоко тумана, видно вперёд метров на тридцать. Главное, чтобы нога не подвела…

Река возникла перед нами неожиданно. Стена тумана расступилась, и мы увидели широкий песчаный берег, блестящую полоску воды и летящих к нам скорпионов!

Я выхватил шар и бросил с упреждением в первое насекомое. Шар начал ускорение, но стоило мне резко отдёрнуть руку назад, чтобы сохранить равновесие на скользкой поверхности, как он изменил направление на противоположное и, повторив свой путь, завис в метре от меня. «Вот как это работает!» – я шагнул вперёд, хватая шар и сразу запуская его в приближающегося скорпиона. Точное попадание! Резкое движение кистью назад; изготовка; бросок. Снова назад…

Дважды я промазал, но результат битвы это изменить не могло. Пять скорпионов валялись на песке, ближайший метрах в десяти от нас. Я вытер рукавом пот со лба: эта штука идеальна. Невозможно придумать что-то более подходящее для меня. Даже вес и размер – в точности такие, какие я выбрал бы сам.

Влад перевернул палкой одного скорпиона:

– Не рыжий, но и не совсем чёрный. Пойди пойми тут, ядовитые они или нет.

* * *

Вода в реке была совершенно прозрачной. Журчание неглубокого быстрого потока успокаивало. Мы уселись на камне и смотрели на воду. Куски ржаво-бурой породы с острыми углами, видимо попавшие в реку недавно, образовывали вокруг себя небольшие водовороты. С росших на противоположном берегу деревьев свешивались в воду воздушные корни. Они колебались в течении реки и казались от этого пугающе живыми – щупальцами неведомых монстров.

Мы вдоволь напились, наполнили бутылки, умылись. События ночи казались теперь просто дурным сном. Мы молодцы. Скоро за нами приедут, и всё произошедшее станет предметом не страха, а гордости. Да что там – про это можно целый рассказ написать!

Раздавшийся вдалеке протяжный вой рывком вернул нас в реальность. Фит!

Впереди река, пенясь порогами, уходила вниз. Из-за этих порогов, поднимая дыханием кучу брызг, выплывало, заслоняя собой горы, огромное животное. В отличие от вчерашней встречи, движения фита были резкими; дюжина хамелеоньих глаз, расположенных вокруг морды, выискивала признаки живых существ. На обросшем сокоитами брюхе виднелись набухшие хоракеты.

Серо-чёрное тело исполина качнулось вправо. Из-под деревьев бросились врассыпную таившиеся там животные. Голова фита приподнялась, и из двух передних утолщений-хоракет выскочили ротовые трубки – длинные мускульные щупальца, заканчивающиеся трёхгубой пастью, усеянной иглами острых зубов.

Фит охотился.

Щупальца двигались с неимоверной быстротой. Настигнув добычу и вцепившись в неё мёртвой хваткой, они тотчас утаскивали её наверх, скрываясь в хоракетах. Фит летел параллельно реке, с высоты десяти метров выбирая щупальцами всё, что привлекало его внимание.

Мы в растерянности озирались, ища какое-нибудь укрытие. На другом берегу реки – деревья, крупные валуны, а за ними – скалы. Крутой подъём у воды выглядел опасно, но другого варианта не было, и мы бросились вперёд через реку.

Это было ошибкой: фит моментально потерял интерес к охоте за скачущими под ним в панике четвероногими и стремительно направился в нашу сторону.

Влад ловко вскарабкался наверх, я подал ему рюкзаки и тоже схватился было за узловатый корень, но понял, что мы не успеваем. Гигант на всех парах нёсся к своей добыче. Ноздри его раздувались, глаза, расположенные снизу, смотрели точно на нас. Я спрыгнул вниз. Стоя по колено в воде и посильнее уперевшись левой ногой в песчаное дно, я вытащил шар и швырнул его, почти не целясь, вложив всё в силу броска.

За несколько метров шар набрал такую скорость, что послышался свист от его движения. Ускорение выглядело неестественным, невозможным, нарушающим законы физики и оттого особенно захватывающим. Шар с глухим хлопком врезался в фита и на мгновение исчез, но тут же, в фонтане чёрной крови, вылетел с обратной стороны. Я отдёрнул руку вправо, будто рисуя в воздухе дугу. Шар остановился и рванул ко мне, полукругом огибая раненого исполина. Фит на секунду замер. Затем дрожь пробежала по телу животного, голову сверху озарила яркая вспышка, и раздался оглушающий удар грома. Сбитый потоком ледяного воздуха, я упал в реку, и в этот момент волна воды накрыла меня. Сверху посыпались камни и ветки деревьев. Меня протащило вверх по течению и выбросило на наклонный плоский камень. Сжимая шар в правой руке, левой я зацепился за самую его кромку. Набравшая в себя речной воды одежда стала тяжёлой; с огромным трудом мне удалось подтянуться и залезть на камень. Фит был почти надо мной! Можно было рассмотреть овальный зрачок нижнего глаза, этот ужасающий прицел, наведённый на меня и готовый дать команду челюстям вырваться из укрытий, чтобы вцепиться в свою жертву. Страх придал мне сил. Я перекинул тело через камень, упёрся в него ногой и запустил шар в фита, целясь в ту часть головы, где находились глаза разбушевавшегося чудовища. Чёрная кровь хлынула вниз, исполин покачнулся. Тело его опять задрожало, раздался сиплый вой, голова засветилась. Но в этот момент пойманный мной шар уже снова летел в цель. Не дожидаясь результата броска, я побежал на песчаный берег. Нужно отбежать как можно дальше! Давай, шарик, не подведи… Я развернулся, готовясь к решающим мгновениям схватки, но всё было кончено. Фит боком опускался в почерневшую от крови реку. Хвост его обвис, глаза замерли. Ломая уцелевшие деревья, гигантское животное, только что парившее в воздухе, тяжёлой массой рухнуло на поверхность.

Вода в реке, сделавшаяся мутной от поднятого песка, разливалась перед лежащим на её пути поверженным исполином и, найдя себе новые протоки на левом берегу и обогнув преграду, устремлялась в привычное русло. Густая чёрная кровь, попадая в течение, не растворялась в нём, а образовывала длинные нити, которые вода уносила к порогам.

Я схватил висевший передо мной в воздухе шар и, поднимая брызги и спотыкаясь, побежал на другой берег.

– Влад! Влад!

Кое-как вскарабкавшись по осыпающейся породе, я бросился к тому месту, где мы пытались вылезти пару минут назад. Рюкзаки лежали около высокого гладкого валуна. Влада нигде не было видно.

– Влад!!

Я пробежал дальше от берега: овраг, покрытый рыжим мхом склон, скалы… Справа и слева пустое пространство… И – никого. Остаётся только река. Спина похолодела от этой мысли; я сглотнул и бросился назад, к берегу.

Фит исчез.

Не было заметно никаких следов сражения. Журчание воды, качающиеся корни, тени деревьев… С открытым от удивления ртом я стоял на берегу, держась за ветку высокого дерева, наклонившегося над рекой. Не мог же он улететь?! Да и следы – тут всё было поломано, море чёрной крови…

– Кайнын!