Николай Второй. Борьба с красным террором

– Насколько серьёзно было его участие в организации запрещённого общества? – спросил отец.

– Он являлся одним из его основателей. Вообще, к генералу у меня много вопросов, есть обоснованное предположение, что он работает на французскую разведку и лоббирует интересы некоторых французских компаний. Над этим вопросом ещё предстоит поработать. Его сына так и не смогли найти, а сам он не явился на службу в Главный штаб, передав, через сослуживца, что он болен, – сказал я информацию, которую мне передал в записке от прапорщика слуга.

– Я всё же, надеюсь, что твои подозрения не подтвердятся, иначе это негативно скажется на работе всего Генерального штаба, – сказал отец.

Мария Фёдоровна, повернувшись к мужу, спросила,

– Какая реакция в обществе на вчерашний манифест об уравнивании прав женщин и мужчин?

– В основном довольно позитивная. Идут упорные слухи, что инициатором всех последних нововведений, будущий наследник Ники. Также обсуждают его назначение и создание нового ведомства. Ещё много обсуждений по последнему указу, на запрет тайных обществ и организаций, проповедующих смену режима в нашей стране. Этот закон вызвал очень неоднозначную реакцию в обществе и его в основном критикуют, и это ещё не полная информация, – ответил император.

– Пока рано судить о настроениях и реакции общества, все будут ждать дальнейшего развития событий, поэтому надо подождать пару дней, – добавил я.

В этот момент в кабинет вошёл взволнованный прапорщик и попросил разрешения доложить, получив согласие, он обернулся ко мне и произнёс,

– Ваше Высочество, как вы и предполагали, один полк внезапно покинул своё расположение в Красном Селе и направился в сторону Гатчины, в течение сорока минут они могут появиться здесь. Это двадцать пятый драгунский, Казанский Его Императорского Высочества эрцгерцога Австрийского Леопольда полк. Они были на летних манёврах в Красном селе, из-под Киева. Предположительно его возглавляет пропавший сын генерала Обручева, какие будут распоряжения? – сказал прапорщик, попеременно глядя то на меня, то на императора.

– Я предлагаю встретить их на подступе к дворцу. Мне понадобится пара сотен казаков, мы устроим им засаду на подступах к замку, они не уйдут, сказал я, обращаясь к императору, при этом встав и вытянувшись перед ним.

– Хорошо, бери под своё руководство оба эскадрона, расквартированные рядом с дворцом.

Дальнейшие события закрутились с невероятной быстротой.

Подняв в ружьё две казачьи сотни, я вместе со всей своей охраной, включая казаков,. Вместе с двумя пулемётами выдвинулись навстречу противнику. Вперёд выслали несколько разъездов, на случай неожиданной встречи. У небольшого сужения дороги, прямо на мосту, через реку Тьсна моя охрана успела сделать небольшой завал, подрубив несколько деревьев и притащив их на мост, затем замаскировав пулемёты, мы решили дожидаться противника в этом месте. Казаков оставили в засаде за поворотом на одной из развилок. Охрана нарубив веток и набрав сена из соседних стогов, замаскировалась на открытом лугу, рядом с дорогой.

Один из юнкеров вызвался выйти навстречу движущемуся кавалерийскому полку и попытаться остановить их.

Мы с трудом, но успели разместить и замаскировать солдат. Расчёты пулемётов прятались за символическими щитами имитирующие постройки с двух сторон дороги. Я отдал приказ ни в коем случае не стрелять без моей команды. Когда все замерли по своим местам, то вдали показался столп пыли, это кавалерийский полк шёл быстрым маршем в нашу сторону . Когда до моста оставалось пару сотен метров, вперёд выехала группа офицеров, на фоне которой выделялись двое в форме офицеров другого полка.

Навстречу им вышел юнкер Засецкий и поднял над головой ветку, с привязанным к ней белым носовым платком. Ему была поставлена задача попытаться задержать полк и в случае опасности прыгать прямо с моста, чтобы не попасть под огонь пулемётов.

– Господа, вы куда так торопитесь? Вам не кажется, что вы перепутали направление?

– Мы едем спасать страну от демона, вселившегося в императора, его последние приказы наглядно показывают, что он сошёл с ума. Никогда на Руси, баба не правила в доме, а теперь им дали все права, а завтра что? Они ограничат права нас, мужиков, не бывать этому?

Сказал эмоциональную речь, один из офицеров, остановившихся в десятке метров от юнкера.

– Именем Императора, приказываю вернуться в свои казармы и ждать дальнейших указаний, – прокричал юнкер.

– Да что его слушать, – произнёс майор, и выхватив пистолет, попытался выстрелить в мешавшего им проехать офицера.

Но юнкер не растерялся, и выхватив оба револьвера, прыгнул прямо с моста, стреляя в стоящих перед мостом офицеров. Он успел свалить троих, стоящих перед ним, прежде чем он упал в неглубокую речку.

К этому времени основная масса полка уже скопилась перед мостом, а услышав выстрелы, двинулась вперёд, верхом на лошадях. Когда они приблизились на дистанцию в пятьдесят метров, я отдал команду открыть огонь на поражение. Уронив скрывающие оба пулемёта щиты, они открыли непрерывный огонь в упор, по солдатам на лошадях, скопившихся на нём. Избыточный калибр на первых «Максимах», произвёл ужасающий эффект, пули прошивали насквозь, сразу несколько человек. Первый же залп, за считаные секунды, скосил собравшихся перед мостом людей, вместе с лошадьми. В ответ прозвучали всего лишь несколько неприцельных выстрела, которые моментально были подавлены непрерывным огнём. Плотная скученность кавалерийского полка общей численностью около тысячи человек, мешал развернуться и попытаться скрыться. Некоторые конные всадники попробовали спрятаться в лесу, который был в ста метрах от дороги, спустившись с обочины, но топкое место от постоянно разливающейся речки, которое тянулось с обеих сторон дороги, мешало им это сделать. Ноги глубоко проваливались в мягкую землю и застревали там. Удачное расположение пулемётов, позволяло уничтожать и этого противника. Не давая ему возможность скрыться. Отстреляв первую ленту, пулемёты встали на перезарядку и в этот момент в бой вступили прятавшиеся до этого момента солдаты моей охраны. Своими меткими выстрелами они сдерживали попытку, уцелевшим эскадронам, перейти в атаку.

После быстрой перезарядки, пулемёты продолжили вести огонь, перенеся его на тыл колонны. Неразбериха вызванная нашей атакой серьёзно усилилась пули пулемётов, свободно достигали конца колонны и разили всадников наповал. Поднялась паника и все стремились покинуть открытое пространство, но драгуны больше мешали друг другу, после четвёртой смены ленты, один из пулемётов на время замолчал, но его опять поддержали лежащие в укрытия стрелки моей охраны. Никто из них уже не стремился встать в полный рост и вести стрельбу. Мои тренировки дали свой положительный результат. Редкие выстрелы со стороны противника не причиняли никакого вреда. Выбив заклинивший патрон, второй пулемёт продолжил вести стрельбу. Теперь стреляли небольшими очередями, стараясь попасть по скоплению солдат. Я, смотря на эту картину в биноколь, увидел, как вдалеке, на расстояние одного километра выехали две упряжки лошадей, которые вывезли на открытый участок две пушки. Их расчёты пытались развернуть их для стрельбы в нашу сторону. Я, указав на это одному из юнкеров, спрятавшихся рядом со мной на обочине, отправил его с приказом перенести стрельбу правого пулемёта по орудийному расчёту. Пулемётчики отреагировали быстро и несмотря на большую дистанцию, смогли уничтожить оба артиллерийских расчёта, не давая возможности приблизиться к брошенным орудиям, других солдат. Боезапас обоих пулемётов был равен тысячи двумстам патронам и они полностью их отстреляли. Над пулемётами поднимался дым и я серьёзно переживал за целостность стволов, хотя в запасе и были сменные, но быстро достать новые, будет проблематично. Когда уцелевшие немногочисленные отряды скрылись в лесу и отступили, я дал команду казакам, прячущимся в укрытии начать преследование выживших, а свою охрану, оставив с собой пятерых охранников, отправил вязать пленных и уцелевших в этой бойне. Через десять минут ко мне привели майора, который являлся сыном генерала Обручева. Он был легко ранен в обе руки и не мог держать оружие, его я приказал отправить в замок и поместить под усиленную охрану. Перевязать и никого к нему не пускать. Теперь у меня появился дополнительный рычаг воздействия на генерала и я надеюсь, теперь он расскажет, на какую разведку он работает, а также сколько и от кого, он получал взятки.

Пулемёты, вместе с расчётами, я отправил к дворцу, так как они свою работу на сегодня выполнили.

Дальнейшая зачистка мне была неинтересна, тем более подошла рота солдат из гатчинского гарнизона. Я отдал распоряжения расчистить дорогу и убрать с неё раненых и убитых, включая лошадей, а сам отправился на доклад к императору.

Когда я подъехал к самому крыльца дворца, государь с Марией Фёдоровной, вышли встречать меня лично. Я не стал тянуть время и прямо на месте отрапортовал.

– Вверенными мне силами драгунский полк практически полностью уничтожен, скрывшихся после разгрома силы противника преследуют казаки, потери противника – не менее восьмисот человек убитыми и ранеными, потерь среди личного состава нет.

Отец с матерью непонимающе уставились на меня.

– Совсем нет? – переспросил отец.

– На момент когда я выдвигался после сражения к дворцу, самой большой потерей, был промокший юнкер, вынужденный сигануть с моста прямо в воду, дабы не быть убитым заговорщиками, – ответил я.

Отец с удивлением обнял меня, а вслед за ним, меня обняла и моя мать. Так мы и застыли на ступенях дворца, не решаясь войти внутрь.