Нежный человек

Шипящее очень радуется, шипит и из трубы выкатывается пластмассовое колечко или бусинка. Желтые двухэтажные домики за Выборгским шоссе, построенные пленными немцами в сороковых годах, очень симпатичные дворики с фонтанами, бабушка утверждала, что именно где-то здесь живут Незнайка и его друзья. Они гуляли в прошлое воскресение, Люси захотела писать, спряталась, и нашла целую россыпь сокровищ и еще маленькие комочки, это были камешки, завернутые в бумажные деньги. Деньги не русские, но она все равно их собрала, разгладила, аккуратно сложила пополам и спрятала в носок. В черной дыре в стене зашипели, закудахтали.

– Ты куда там пропала?

Бабушка нервничала, Люси прошептала в дырку:

– Я завтра приду, поговорим.

И она приходила каждое утро всю неделю, Шипящее не мог говорить, только шипел и квакал. Люси прятала сокровища прямо здесь же в зарослях гигантских лопухов, она решила сегодня взять все с собой, они едва поместились в единственный карман на платье.

– Теперь мальчишки точь-в-точь меня возьмут играть…

***

Красивая женщина сидит у окна, длинные белые волосы лежат на плечах. Это ее любимое место во всей квартире, вот здесь на кухне, на этой табуретке. Женщина смотрит вниз, касаясь лбом стекла, она ждет сына, сама боится выйти, летом она очень редко выходит на улицу, летом очень много людей и машин.

Машины окружили двор, готовы сожрать, накинуться со всех сторон. Слопали весь асфальт, всю траву на газонах, пялятся своими круглыми бельмами, ждут. Улицу не перейти, будто специально разворачиваются где-то там и несутся обратно на бешеной скорости.

Тихо за окном, но это только утром. Детская площадка, красивая, подарок району от депутата. Аллеи с белыми бордюрами, новые скамейки из бетона. Теперь каждый вечер сюда приходят Уроды, пьют и гогочут до самого утра, пищит музыка с телефонов, сегодня ночью какое-то животное орало:

– Ну я не понимаю, что значит нет денег! Я захочу в кино, иду в кино! Захотел шавермы, пошел к метро и купил! Блядь, ну я не понимаю!

Бессонные ночи доканывали, очень жаль, что белые, было б темно, она пульнула бы кирпичом в скопление сигаретных огней, пусть они поплачут. Нет, сначала бы в этого депутата…

Как-то все по-дебильному вокруг, вообще все.

В Новый год она повесилась прямо над праздничным столом. Веревка не выдержала, и женщина грохнулась на тарелки с салатами, так и лежала в оливье и ломтиках студня. Она была одна, ее друг пришел пьяный под утро, сын Колька был у бабушки с дедушкой в Выборге. Никто ничего не узнал. Друг ушел через два дня, сказал, что "ему это все надоело". Он прожил с ними год, сначала снимал комнату в их квартире, потом прижился. Водил Колю по утрам в детский сад, умел глотать монетки и тут же доставать их из жопы, вообще хороший дядька был, веселый.

Колька ничего не спросил, когда бабушка привезла его из Выборга, он умный мальчик, все понял, первый раз что ли.

А вот и он.

– Коленька идет…

Мальчик лет семи шел домой из магазина, в пакете бочонок с "кока-колой" и буханка хлеба. Вдруг у парадной услышал, как залаяла большущая собака. И еще ему показалось: там, где собака, мечется, запутавшись в зарослях сирени, свернутый в рулон ковер. Мама учила его не бояться животных.

Это не ковер и не собака, это туловище в пестром халате, таджичка разговаривала по телефону. Женщина орала на кого-то, увидев ребенка, смутилась, еще что-то произнесла и убрала телефон куда-то за пояс. Коля не стал ждать лифт, поднялся пешком по лестнице на свой этаж. Мама открыла дверь, прислушалась, кабина лифта стартанула с первого этажа, заглохла напротив их квартиры, двери разъехались в стороны.

– Здравствуйте, – сказала таджикская женщина.

– Здравствуйте, проходите.

– Вы какую комнату сдаете?

– Вот эту.

– Хорошо, я беру.

Таджичка села на диван, снова достала телефон.

– Подождите, нам надо подумать…

– А чего думать? Я беру.

Они с мамой вышли в коридор, Коля с любопытством разглядывал халат на женщине, расписные панталоны, носки, тапочки. Все правильно – чего тут думать, денег нет и скоро не будет совсем, надо что-то делать. Но как представить, что это чучело в тапках со своей бандой будет мыться в их маленькой кухне каждое утро, стирать в ванной, завесит все своими носками, халатами. В агентстве обещали студентов, скоро учебный год, первый семестр.

Вчера приходил "счетчик". Это было утром, они с Колей собирались пить чай, она услышала какой-то шум, голоса на лестнице, когда раздался звонок в их квартиру, шепотом крикнула сыну – замри! И они оба замерли, Коля и мама в лунатических позах с дымящимися кружками в руках. Слышали, как "счетчик" шуршал бумагами, вздыхал, это была женщина, наверное, толстая. Она позвонилась еще раз и пошла дальше к другим дверям.

– Кто там?

– Энергоконтроль!

– Ах.

– Счетчик покажите.

– Пожалуйста – пожалуйста.

– Соседи живут?

– Вчера вроде были.

– Так и запишем – нет доступа.

Тетушка пошла вниз. С эхом доносилось – энергоконтроль!..

Мама разлила черный лимонад по кружкам, они сели за стол.

– Как на улице?

– Хорошо.

– Пойдешь гулять?

– Можно покушать?

– Я еще не готовила, придешь, поешь, ладно?

– Ладно.

***

Ууу, эти воскресные утра, когда все дома и дети просыпаются ни свет ни заря и требуют включить телевизор. Несчастные родители, сновидениям аминь. Одеяло летит к потолку, папа мотает головой, как пес после купания, распихивает детей по шкафам, коробкам с игрушками, их головы торчат из-под дивана и зарослей фикусов.

Мама давно на кухне, она зовет всех завтракать, все бегут вон из комнаты, кто-то упал, мгновенно баррикада. Мама наводит порядок, стучат соседи сверху, звонят по телефону – девять утра, помилуйте!

На столе тарелка с блинами, варенье, молоко, сгущенка.

– Всем хватит! Берите блюдца!