Лучший мир. Хельг

– Нормально я с ним ознакомился, почти всё прочитал, – Укко не давал сигнала на финальную атаку, что-то его сдерживало от этого шага. – Что ты имеешь ввиду?

– При гибели в данже выпадает сто процентов вещей.

– Ну и что? – удивленно произнес Паавали.

– Да то, что если мы все погибнем, весь наш дорогущий шмот, несмотря на то, что он привязан к нашим душам, останется в данже. Ты готов потерять свой легендарный сетовый набор брони? Думаю, что нет! А ты уверен, что в случае твоей гибели оставшиеся бойцы смогут одолеть финального босса? Я в этом не уверен!

– И я тоже не уверен, – поддержал товарища Паквумер. – Из всех здесь присутствующих, рейды в данжи водили только мы с Тафгаем и ты. Из твоих ребят опыт рейд-лидеров есть у Ётунхейма, Гладиатора и Эльтора. Двоих последних я лично убил несколько минут назад, а Ётунхейма я вообще сегодня не видел.

– Что ты этим хочешь сказать, что если я сейчас вас убью, шанс пройти данж будет стремиться к нулю?! Так я тебя растрою, – Укко хмыкнул. – Я не собираюсь умирать и планирую довести рейд до финального босса и убить его.

– Ничего не получится, – вновь подал голос Тафгай. – Если ты сейчас скомандуешь атаку, я применю свою абилку «Волчья стая». На минуту на нашу сторону встанет дюжина волков такого же как у меня, восемьдесят седьмого уровня. Мы пробьемся к центру вашего отряда и тогда в игру вступит Паквумер.

– А мою абилку ты знаешь, – Алексей выглянул из-за щита и улыбнулся, глядя в лицо растерявшемуся Укко. – «Камикадзе». Все, кто находится в радиусе трех метров получают урон, равный моему уровню здоровья. А это без малого две тысячи единиц. Кто из твоих останется в живых? Да и у тебя, я думаю, здоровья меньше двух тысяч, ты же не танк, как я.

– Ты тоже погибнешь, – Паавали продолжал спорить, но уже сам понимал, что он попал в патовую ситуацию. В его отряде ни у кого не было здоровья больше полутора тысяч единиц, так что все, кто окажется в радиусе трех метров от Паквумера, гарантированно уйдут на перерождение, оставив навечно в данже дорогое оружие, броню и вещи. – Что ты предлагаешь?

– Заключаем перемирие. Я не претендую на роль рейд-лидера. Хочешь командовать?! Командуй! Я пойду простым танком, но мы вчетвером создадим пати, чтобы делить добытые очки опыта на всех.

– Ладно, – после нескольких секунд колебаний, ответил Укко. – Пусть хилер займет место в центре отряда, лучник позади, а ты с Тафгаем ступайте в авангард.

***

Олег брел за громыхающим броней и оружием отрядом в двадцати метрах позади, считая протяженность коридора шагами. Это был уже четвертый коридор. Каждый из предыдущих коридоров заканчивался залом площадью не менее ста квадратных метров, где отряд поджидали агрессивные мобы уровнем не выше восьмидесятого. Отряд Укко с легкостью ломал строй противников и разделывался с ними за считанные минуты. За три стычки в зале погибло всего лишь двое бойцов. Один неуклюже подставился под острые когти драугра[66 - Драугр (от древнеисл. draugr) – в скандинавской мифологии оживший мертвец, близкий к вампирам.], вывалившегося из стоящего у стены гроба и перехватившего горло неудачнику острыми когтями. К сожалению, для отряда, этим неудачником оказался хилер, которого бойцы Укко перестали охранять, увлеченные убийством восставших мертвецов. Вторым был рыцарь, получивший удар по голове моргенштерном[67 - Моргенштерн (нем. Morgenstern, букв. – «утренняя звезда») – холодное оружие ударно-дробящего действия в виде металлического шара, снабжённого шипами.] от циклопа.

«Сорок один!» – про себя закончил отчет шагов Олег, когда дошел до конца четвертого коридора. Коридоры шли спиралью, поворачивая каждый раз налево. При этом длина их с каждым разом становилась меньше на десять шагов.

– Впереди никого, – доложил Укко посланный вперед разведчик. – Я прошел до конца зала, а затем по периметру. Зал пуст.

– Значит идем дальше, – махнув рукой в направлении движения, легкомысленно произнес Укко.

– Постой, – подал голос Паквумер. – Это не логично. Давай пошлем еще пару разведчиков. Не нравится мне эта дымка на выходе. Как будто за этим туманом что-то скрывается…

– Ты решил взять командование рейдом на себя? – язвительно поинтересовался Укко, с неприязнью глядя на Алексея.

– Нет, – Паквумер отрицательно покрутил головой. – Я просто даю тебе совет хорошенько проверить выход. За этим туманом можно спрятать всё, что угодно. Ну, хочешь, я сам схожу?

– Не хочу. И советы мне твои ни к чему. Я уже отправлял разведчика, и ты слышал, что он сказал. Патрик, в тумане кто-нибудь скрывается?

– Впереди никого, я прошел до конца зала, а затем по периметру. Зал пуст.

– Вот, ты сам все слышал. Так что построились в шеренгу по три человека и шагом марш вперед. Если что, проведем разведку боем.

Олег с любопытством наблюдал за действиями отряда и в разговоре Укко с Паквумером, он принял сторону последнего. Надо было послать даже не двух, а трех разведчиков. Одного прямо к выходу из зала, а двух других вдоль стен.

Стоило отряду сделать шаг в туман, как тут же послышались крики боли и лязг оружия. Первые секунды, пока висел туман, Олег ничего не видел. Но как только началась настоящая рубка, глазам молодого человека предстала вся картина.

На выходе из зала, полностью перегородив коридор, стоял отряд из десяти гоплитов[68 - Гоплит – тяжеловооружённый пеший воин. Слово происходит от названия тяжёлого круглого щита – гоплон.] вооруженных копьями и круглыми щитами. Уровень у гоплитов был девяносто седьмым. К тому же, за спинами тяжелых пехотинцев находился отряд из десяти арбалетчиков, которые принялись всаживать болты в противников, при этом будучи для них недосягаемыми. Уровень арбалетчиков был на удивление низким – двадцать пятым. Из всех присутствующих, только Олег понял, что уровень гоплитов и арбалетчиков напрямую зависит от максимального и минимального уровня бойцов, вошедших в данж. Максимальный уровень был у Укко – девяносто седьмой, а минимальный у Олега – двадцать пятый.

К счастью, арбалетчики не причиняли серьезного урона своими выстрелами, но до тех пор, пока не додумались сосредоточить огонь на одном игроке. Игрок при такой атаке уходил на перерождение с одного залпа.

Гоплиты крепко держали оборону, не позволяя нападающим сблизиться, за счет копий, которыми они ловко орудовали с дальней дистанции и, тем самым, не пуская их к арбалетчикам.

К счастью, в отряде Укко еще осталось несколько боевых магов, которые принялись закидывать коридор файерболлами и ледяными стрелами. Когда у гоплитов осталось менее пятидесяти процентов жизни, они сбились в крепкий «кулак» и бросились в атаку, выбрав своей жертвой Паавали. Если бы не Алексей, кинувшийся между гоплитами и Укко, того размазало бы по полу, как гусеницу на ветровом стекле автомобиля. Через мгновение, вокруг Паавали образовалось кольцо защитников, сдерживающих дикий напор тяжелой пехоты.

В это время, другая часть бойцов отряда Укко пробилась к низкоуровневым арбалетчикам и уничтожила их за считанные секунды.

Бой шел к развязке, когда разведчик Патрик, стоявший в кольце рядом с Паавали, выхватил из ножен свой короткий меч и воткнул его ему между лопаток. Не ожидающий такой подлости Укко, накинулся на Патрика с остервенением голодного медведя и изрубил своим двуручным мечом за секунду.

Когда Патрик погиб, в правом от выхода, самом темном углу зала, коротко мигнул тусклый свет, еле заметный, но Олегу этого хватило, чтобы сосредоточить на этом месте свое внимание. Его инфракрасное зрение ничего не показывало, но он интуитивно чувствовал, что там кто-то есть. Он быстро извлек из сумки арбалет и выпустил в то место два болта. И тут же послышался дикий рёв. Из мрачной темноты проявилась фигура двухметрового лича[69 - Лич (англ. lich или lych, или нем. leiche – «труп») – маг-некромант, ставший нежитью, по одним версиям – после смерти, по другим – вместо смерти. Могущественный колдун, желающий стать личем, проводит так называемый «ритуал вечной ночи», в ходе которого он приносит человеческую жертву (или несколько), и заключает свою душу в специальный предмет, филактерию, после чего умирает и спустя некоторое время возрождается уже полноценным личем.]. На голом черепе багровым огнем горели пустые глазницы, а между ними торчало оперение арбалетного болта. Он сагрился на того, кто нанес ему урон и целенаправленно, через весь зал, спешил к своему обидчику, при этом на ходу кастуя какое-то заклинание.

– Да ну нафиг, – чуть слышно произнес Олег и скрылся в коридоре, от греха подальше. Вступать в единоборство с магом-некромантом сотого уровня имея лишь двадцатый пять, самая большая глупость, которая может прийти в голову игроку. Отбежав на двадцать метров вглубь коридора, он немного подождал, но поняв, что кто-то перетянул агро лича на себя, вернулся обратно.

Когда Олег, прячась в густой тени коридора, выглянул в зал, битва подходила к концу. Лича добивали всем отрядом, каждый хотел получить уровень за убийство локального босса сотого уровня, но повезло лишь одному, магу, который приложил ожившего мертвеца огромной ледяной глыбой по голове.

– Сорок очков опыта заработал, – похвастался он, под завистливыми взглядами соклановцев. – Я за этот рейд уже два уровня поднял.

– Собирайте лут и вещи погибших ребят, – скомандовал Паавали.

Со своей позиции Олег видел, что после гибели бойцов, на полу остаются не только обычные вещи, но и кристаллы, размером со средний жёлудь. Причем цвет этих кристаллов, как правило, был фиолетовым, хотя иногда попадались синего и яркого желтого цвета. Как понял Олег, это были своеобразно заархивированные «привязанные к душе» вещи игроков, а цвет кристалла указывал на её класс.

– Если так и дальше пойдет, нам крышка, – ни к кому не обращаясь, произнес Тафгай, делая большой глоток зелья лечения.

Победа действительно была пирровой[70 - Пиррова победа – выражение, обозначающее ситуацию парадокса, когда победа достаётся слишком высокой ценой.Происхождением это устойчивое выражение обязано временам войны римлян с эпирским царём Пирром – тогда, в битве при Аускуле в 279 году до н. э., эпирская армия в течение двух дней вела наступление на войска римлян и, в конце концов, сломила их сопротивление. При этом потери в его войске, состоящем из профессиональных и опытных воинов, были столь велики, что Пирр заметил: «Если мы одержим ещё одну победу над римлянами, то окончательно погибнем»]. В строю осталось всего двадцать три бойца.

– Кто же мог знать, что Патрик попадет под ментальную атаку лича и введет нас в заблуждение? – Паавали интонацией выделил слово «нас», показывая тем самым, что это не он виноват в допущенной ошибке, а весь рейд. – Он мне меч прямо в сердце, через спину засадил. Критический удар. Я потерял сразу семьдесят процентов жизни.

Никто не ответил Укко. Все были погружены в свои тяжелые мысли. Никто не знал, что еще их ждет впереди, но, даже если они полным составом доберутся до финального босса, справиться с ним будет очень и очень тяжело.

– И нас всего осталось двое, – присев рядом с Пакумером, сказал Тафгай. – Хилера арбалетчики убили, а ушастого гоплит на копье насадил, я ничего сделать не успел.

– Ты три уровня поднял, – устало ответил Алексей.

– А ты два, – в тон другу ответил Сергей.

– Зачем мы сюда поперлись, Серега? Можно уйти из данжа не проходя его до конца?

– Поперлись за славой, легендарными шмотками и деньгами. Уйти нельзя, это рандомный данж, мы вообще не понятно где находимся. Возможно, в каком-то другом измерении игры, некий параллельный игровой план. Ты контакты друзей в мессенджере видел?

– Да, они неактивны.

– Вот и думай, куда отсюда можно выйти. У меня складывается впечатление, что владельцы «Лучшего мира» решили устроить нам показательную порку. Не удивлюсь, если завтра в интернете появится видео с нашими самыми «яркими» моментами прохождения данжа…

***

Активировав Скрытность, Олег аккуратно прошел мимо угрюмых бойцов клана «Эдль» и легкой, почти бесшумной походкой отправился вперед. Паавали распорядился отдыхать и восстанавливать силы, и выделил на это тридцать минут.

Бесшумно дойдя до следующего зала, Олег остановился и внимательно присмотрелся к тому, что в нем происходило. А в помещении ничего не происходило. Совершенно! Но зато сразу заработал пассивный навык «Схрон». Куда бы Олег не смотрел, пол, потолок, стены, везде подсвечивались тайники, которые, при ближайшем рассмотрении, большей частью были ловушками.