Поминальный король

Ну что, серая волчица. Ты готова прыгнуть с плато? Как мой зверь из сна.

Он не будет говорить про опоздание с группой, иначе придется говорить про чат. А раскрывать свой источник информации – последнее дело. Да и девочки будут гораздо откровеннее, зная, что их не читают посторонние.

С другой стороны, можно и решить по-другому.

Первые пять минут, следуя правилу бургера (вначале и в конце разговора похвала, в середине – критика), Дима расспрашивал о последних заказах. И только потом перешел к делу.

– Катя, ты отличный сотрудник, и я очень доволен тем, как ты начинала работать, – девушка бросила на него затравленный взгляд. – Но в последнее время у тебя много ошибок.

– Каких?

– Ты не пробила чек после банкета, и нас оштрафовали. Ты не приняла крупный заказ, и клиенты уехали в другое кафе. Проспала?

– Будильник сломался, – прошептала Катя.

– Мне об этом сообщил агент, которому позвонили заказчики, – Дима решил придерживаться данной версии – не будет же Катя спрашивать заказчиков. – Я испортил отношения с агентом. Я хочу, чтобы ты нашла себе другую работу.

– Вы меня увольняете?

– Можно сказать и так. Я уверен, что на новом месте у тебя все получится.

– Я исправлюсь, Дмитрий.

– Мне не нравится твое отношение к работе и учебе. На занятиях ты работаешь хуже всех.

Катя заплакала.

– Пиши заявление, я дам тебе возможность отработать две недели. За это время можешь посмотреть варианты, куда уйти. Мне нравилось, как ты работала, но настало время нам двигаться в разные стороны.

– Я поняла, спасибо, – Катя всхлипнула.

Дима чувствовал себя палачом, по ошибке казнившим невиновного. Он сильно захотел на улицу.

– Я, пожалуй, пойду. Возьми завтра выходной, отдохни, приди в себя.

– Хорошо, – девушка смотрела на стену.

Позитивной концовки не вышло. Вместо бургера получился бутерброд колбасой вниз.

Дима вздохнул и вышел из зала.

* * *

– Братан, ну не стоит твоя машина столько. Максимум четыреста тысяч заплачу, – покупатель, здоровый мужик с хитрым прищуром, разглядывал выставленный Димой «Кайен». Они договорились встретиться в Парголово. Для Димы этот пригород Петербурга был полной Тьмутараканью, куда он из Купчино с учетом пробок добирался полтора часа, но желание продать машину и закрыть кредиты было выше. И он поехал. И покупатель за полчаса вытянул ему, как провода, все нервы. Здоровяк копался в капоте, гладил, как девушку, кузов, щупал каждую царапину на крыле и цокал языком, будто видел что-то выше его уровня понимания.

– Я покупал машину за семьсот тысяч, – выдавил наконец Дмитрий.

– Я куртку за три тысячи брал на Апрашке, а сейчас она стоит рублей двести, – мужик показал на себе потрепанную одежу, похожую на кусок брезента. – Я двадцать лет назад подтягивался двадцать раз, а сейчас лишь пять. Все стареет, братан. Это природа, блин.

– Но я бы хотел вернуть если не всю сумму, то хотя бы большую часть, – возразил Дмитрий. – Ладно, давайте за шестьсот пятьдесят.

– Последняя цена – четыреста. Больше это корыто не стоит.

Дима почувствовал, как гнев медленно зарождается в животе и подступает к горлу. Два последних дня он жил как на иголках. С тех пор как Олю увезли в больницу на Чугунной на сохранение, он не находил себе места. Мысль потерять дочку терзала изнутри. И настроение металось, как стрелка сломанного компаса – во все чертовы стороны.

Мужика захотелось ударить. Дима сделал два глубоких вдоха и подумал об удовольствии езды в «Кайене», выключая огонь под кипящим котлом.

– Ты коллекционер старого хлама? – хамить стало легко, словно он скинул со спины огромный рюкзак и выпрямился. Было приятно, что он смог обуздать свой гнев. Накинуть на него лассо и связать.

– Не понял, что…

– Если это корыто, то зачем вы его покупаете? – Дима ядовито улыбался.

– Ну по нормальной цене почему бы не взять.

– Нормальная, но не для меня. Понятно?

– Понятно, – мужик пожал плечами и немного отодвинулся от Димы. – Жалко. Но если передумаете…

Дима к этому моменту уже сел за руль и с силой, как будто хотел уничтожить ее, надавил на педаль газа. «Порш» рванул вперед, как голодный лев, заметивший стадо отдыхающих антилоп.

Через пять минут он выехал на Выборгское шоссе и мог уже спокойно думать. Он десять раз показывал автомобиль покупателям и даже на две недели закатывал его на стоянку автомагазина. И результата нет. За семьсот тысяч «Кайен» не берут, а за четыреста тысяч Дима не продаст. Как будто предаешь друга. Да и не спасет Диму эта маленькая сумма. Что делать, он не знает.

Далее Дима поехал в больницу на Чугунной. Там лежала Оля. Еще три дня назад она работала в кафе на Гжатской, а потом почувствовала себя плохо. Да так плохо, что Дима отвез ее в больницу. Врачи после быстрого обследования решили оставить ее на сохранение и перевели в палату. А сегодня Оля позвонила и сказала, что врач отделения хочет с ним переговорить.

– Через двести метров поверните на улицу Чугунная, – завопил навигатор.

Какое ужасное название. Чугунная. Сразу представляются трубы, домны, мартены, заводская проходная. Можно ли быть здоровым в больнице на улице Чугунная?

Трехэтажные корпуса больницы были раздавлены черным питерским небом. Дима поднялся в гинекологическое отделение. Ольга ждала его, бледная и осунувшаяся. Дима осторожно прижал ее, стараясь не давить на огромный живот, и поцеловал.

– Врач уже ждет тебя.

– Зачем я ему нужен?

– Он расскажет.

Дима прошел по длинному и темному, как кишка, коридору, постучался в первую налево дверь и, не дождавшись ответа, зашел внутрь. За столом сидел усатый мужчина в очках и в белом халате.

– Добрый день, – сказал доктор.

– Я муж Ольги Борисовой. Она лежит…

– Я знаю. Я хотел бы с вами поговорить.

– О чем?

– Тут такая ситуация, – мужчина снял очки и покрутил их за дужки. Потом вздохнул и посмотрел на Диму. Его близорукие глаза выглядели беззащитно. – Ваша супруга беременна и лежит у нас на сохранении. Судя по УЗИ, ребенок – девочка. Но плод практически вышел и только чудо способно его удержать внутри. И выносить до нормального рождения.