Любовь цвета зебры. Часть 1

И с довольным видом погладила свой животик.

Между тем, пули стали ложиться прицельнее. Один из бандюг залез на наш балкончик и стрелял оттуда. Пришлось растянуться на полу и ждать дальнейших событий. А они обещали быть погаными. Под прикрытием выстрелов своего дружка, остальные пятеро гавриков получили возможность беспрепятственно до нас добраться.

– Дай дискету, – попросил я Ребекку.

Достал из кармана пластиковую баночку с мятными драже тик-так, они всегда со мной, высыпал их, налил в посудинку воды из стоящего на столе стакана и приготовился отснять второй дубль байки про серную кислоту, может, на этот раз удастся.

Только успел закончить приготовления, дверь срывается с петель и врывается сразу столько вооружённого народа, что дышать стало практически нечем. Я держу баночку над дискетой и улыбаюсь, хотя самому не до смеха.

Плевать они хотели на мою хитрость, если бы не очнувшийся так вовремя «профессор». Увидев мои зловещие приготовления, он знаком остановил своих хулиганов. Боится потерять свою драгоценную пластинку. Правду в народе говорят что жадность фраера погубит.

– Хочешь, пролью капельку? – спросил я его.

– Подожди. Давай попробуем договориться

– Запросто. У меня всего-то четыре условия: вы отпускаете вместе с нами её отца, беспрепятственно нас пропускаете, даёте нам машину, и последнее – забываете о нашем существовании.

– Согласен. Только не забудь отдать вот ту штучку, – показал он на дискету.

Конечно, ни хрена он не согласен. Прибьёт при первой же возможности. Но пока его сокровище у нас в руках, можно поиграть и потянуть время. Моя жизнь зависит от куска пластмассы, с ума сойти.

Вся «бригада» выстроилась на пути нашего следования, и я с Ребеккой осторожно прошли мимо них. Неожиданно прогремел выстрел. Парень на балконе схватился за грудь и грохнулся вниз с пятиметровой высоты. Как, почему и откуда, мне размышлять было некогда, сзади послышался подозрительный шорох. Я обернулся и выплеснул воду в лицо подкравшемуся сзади гориллообразному молодцу. Тот заорал истошно и закрыл глаза ладонями. Мы помчались, перепрыгивая через три ступеньки. Оглянувшись, я увидел как «профессор» подошёл к облитому бандюге, оторвал его руки от лица, да как заорёт! Выражался он по-русски, довольно сильными словами, так что написать их мне ни одна редакционная цензура не позволит. Облегчённый вариант звучит так:

– Ты, …, это же вода, … .

Думал, теперь нам не спастись, пристрелят в момент. Но неведомый благодетель открыл такую пальбу, что им пришлось убраться в кабину и сидеть там не шелохнувшись. Неожиданная помощь позволила нам далеко убежать из этого негостеприимного местечка. Выбежав из цеха, я натолкнулся на Джека. В руках у него было помповое ружьё, вернее, его укороченный вариант, и в момент нашего столкновения он передёргивал затвор. Из прорези выскочила гильза, а моя душа стартовала кросс по направлению к пяткам. Но тут же я сообразил, что спасительным стрелком был он. Не очень-то сей факт меня обрадовал, потому что в мои гадостные планы входило его освобождение мной. Сами понимаете почему. Он был бы мне обязан, и при таком раскладе значительно облегчился разговор относительно моего знакомства с его дочкой. Должна же быть какая-то награда за риск. А так получилось, что он меня спас. Но всё равно я был рад встрече:

– Молодчина, Джек!

Это я такой вежливый. А как он меня поприветствовал, догадались? Точно, точно, ударом в челюсть.

– Свихнулся? – опешил я.

– Помнишь наш вчерашний разговор? – вопросом на вопрос ответил он.

Вот так тип! Нашёл, когда вспомнить старые обиды. А тут ещё Ребекка на шее у него повисла:

– Папа!

И в мою сторону больше не глядит, как будто меня вообще здесь нет, так, пустое место.

– Чёртова семейка, – прорычал я, – что папаша, что дочка!

– Что с тобой? – недоумённо уставилась на меня Ребекка.

– Что со мной? Ты ещё спрашиваешь!? А, да идите вы оба к такой-то матери.

Рукой махнул, затоптался на месте, своё возмущение демонстрирую. А когда через мгновение взглянул на Ребекку, чуть не окаменел от её ледяного взгляда.

– Плакать будешь? – язвительно спросила она: – Может, платочек дать?

Что оставалось делать после таких слов? Плюнуть и уйти. Точно так и поступил. Но перед тем как удалиться, всё же попытался в последний раз привлечь внимание к своей нескромной персоне:

– Я ухожу!

– И уходи. Кто тебя держит?

Такое отношение меня окончательно разозлило. Вот так, совсем, значит, стал не нужен. Как Вам будет угодно, мисс.

– Я ушёл!

– Пока-пока.

Без лишних слов развернулся и потопал от них подальше. Через несколько шагов обернулся, хотел что-то вякнуть, но Джек поднял свою «громыхалку», и у меня из головы все заготовленные выражения сразу выскочили, потому что уж очень страшное дуло у неё оказалось. Ребекка к широкой родительской груди прижалась, жалуется. Это я должен жаловаться, а вовсе не она. В общем, ушёл я от них в расстроенных чувствах, униженный и оскорблённый. Они пошли в одну сторону, а я в другую.

Моё одиночное путешествие закончилось на удивление быстро. Не успел я из-за угла свой нос высунуть, как по мне такую стрельбу открыли, что я подобно быстроногому зайчику пустился вдогонку за Джеком с Ребеккой. Настиг, причём этот головорез меня чуть не пристрелил, и взираю на них вопросительно: примите в свою команду или нет.

– Зачем вернулся? – уже мягче спросила Ребекка. – Страшно одному?

– Причём здесь страх, – отвечаю, – просто вы ведь без меня пропадёте. Ребята, – взмолился я, – не будем сейчас ссориться. Выберемся сначала, а потом уже друг другу морды бить начнём. Джек, что скажешь?

Он молча повернулся и пошёл вперёд, Ребекка за ним, а я, значит, сзади, в качестве прикрытия. Идём, в лабиринте коридоров так запутались, что нас даже сами преследователи потеряли. Мои взвинченные нервы стали потихоньку успокаиваться. Может, война уже закончилась?

Только я об этом подумал, как справа от меня дверь открывается, и прямо передо мной появляется рыжий тип приятной наружности с ручной гаубицей сорок пятого калибра наизготовку. Мы оба так удивились столь неожиданной встрече, что секунду смотрели друг на друга круглыми глазами. Самое смешное в том, что ни я, ни он своим оружием не воспользовались. Этот малый поцарапал своим кулаком мою скулу, а я, в свою очередь, ударом ногой в грудь отправила его на пол. Не дав ему опомниться, подскочил и со всего маха врезал автоматом по голове. Парнишка стукнулся темечком и застыл. То ли помер, то ли просто сознание потерял, трудно сказать.

С благоговением пещерного человека я поднял его пистолет. Мощнее игрушки подобного рода мне видеть ещё не приходилось. Даже пистолет Стечкина выглядел не так угрожающе. Как всякий коротышка, я люблю всё большое, и он, конечно, мне сразу понравился. У парня на туловище с помощью ремней крепилась кобура и сумка с запасными обоймами. Их было две, больше не поместилось. Я засунул пистолет за пояс, обоймы в карман, и поспешил к компаньонам.

Они не успели уйти далеко, и после небольшой пробежки я занял своё табельное место сзади. Вдруг Джек остановился и стал внимательно прислушиваться. Мне такая осторожность показалась излишней, потому что вокруг стояла мёртвая тишина, поэтому смело пошёл вперёд. Когда проходил мимо Джека, его ружьё взметнулось вверх и выстрелило поверх моего плеча. Обернувшись, я увидел схватившегося за живот бандита. Как-то само собой так получилось, что в моей руке оказался пистолет, который опять же сам, помимо моей воли, выстрелил раз пять в грудь раненому. Только когда он упал, я понял, какой опасности подверглась моя драгоценная жизнь. Если бы не Джек, лежать мне в луже собственной крови и испускать дух. Поблагодарить его, что ли.

Протянул ему руку. Он хлопнул по ней своей, не вымолвив при этом ни слова. Мог бы быть повежливей, учитывая сложившиеся обстоятельства. Что за дубина, никак мне с ним не помириться.

Наконец, выход найден. Чтобы выбраться, нужно было только подняться по лестнице, пройти по длинному коридору, а в конце его опять же воспользоваться лестницей, которая предусматривалась для использования в случае возникновения пожара или какой-нибудь другой экстренной ситуации. Когда стали подниматься по лестнице, с разных сторон засвистели пули, и одна из них ранила в бок ветерана военно-морских сил США. Продолжая отстреливаться, он всё- таки умудрился подняться наверх, прикрывая при этом своё милое дитя. Героический дядя, ничего не скажешь. Я поднимался спиной вперёд и палил из обоих имеющихся у меня стволов, но, к сожалению, ни в кого не попал. По крайней мере, головы они свои спрятали, и нам посчастливилось остаться в живых.

Расстреляв обойму пистолета и значительно облегчив магазин автомата, я одолел лестницу и спрятался за спасительную стенку. Там же сидели Ребекка с Джеком. Джек прикрывал рану ладонью, из-под которой в больших количествах сочилась кровь. Может, он и выпендривался, но, учитывая характер ранения, был удивительно спокоен, не охал и не морщился. Мне бы так, да где там.

Ребекка хотела снова от своей майки полоску оттяпать, но я её остановил:

– Не надо, от неё и так почти ничего не осталось.

Оторвал широкий, щедрый лоскут от своей. Для такого героического парня ничего не жалко.

– Вот так, – проговорил, перевязав Джека, – теперь, может, поживёшь ещё.

Рычит, сопит, но помалкивает. И правильно, кроме оскорблений в мой адрес от него всё равно ничего не услышишь.

Прикинув на глаз длину коридора и расстояние от нас до преследователей, я пришёл к выводу, что до спасительной лестницы мы добежать не успеем, а если ещё учесть ранение Джека, то наши шансы остаться в живых меньше даже нулевых. Кому- то надо было остаться в качестве прикрытия, и, без ложной скромности скажу, что сразу подумал о себе. Решил рискнуть напоследок, в конце концов, мне убежать было легче, чем папашке. Ребекку за боевую единицу я, естественно, не посчитал.

– Уходите, – сказал им, – а я ещё повоюю.