Верравия. Ключ Отца

Верравия. Ключ Отца
Дмитрий Александрович Билик

Квантовая телепортация сознания… Для кого-то просто непонятные слова, а для меня приговор. Мое сознание переместили сюда, в Верравию, компьютерную игру последнего поколения. И теперь я баг, ошибка, незарегистрированный персонаж, которому нельзя того, что можно остальным – умирать.Первая книга цикла «Верравия».Содержит нецензурную брань.

Добро пожаловать на Тойрин

– Именем Огулиса, стой!

Огромных размеров драман тяжелой поступью преследовал меня. На бегу я обернулся и посмотрел в его черные, полные злобы глаза. Дурак какой, я ведь тебе ничего не сделал! «Ново-пассит» тебе, дружище, надо пить – говорят, помогает.

Мускулы драмана угрожающе раздувались при каждом движении – жуть какая, это ж он меня с одного удара вынесет! Нет уж, спасибо большое, давай будем дружить на расстоянии и с Огулисом, и с остальными твоими приятелями.

«Впереди деревня Файвора…» – нежно пропел женский голос мне в самое ухо.

Давно пора! Выносливость хоть и не сильно уменьшилась, но началась дурацкая одышка, а проклятый варвар все не отставал.

Громила-стражник придирчиво осмотрел меня, но не сказал ни слова. А увидев сородича, он вытащил длинный меч и бросился на разбойника. Ну, ребят, веселитесь сколько душе угодно, а я в сторонке постою.

– Крил, привет, это снова я! – раздалось сверху.

Я по привычке поднял голову.

– Мы тут всех программеров собрали. Объясни еще раз свою… э-э-э… ситуацию.

Я вытащил синеватый кристалл, который использовался для связи, и нажал на него. Передо мной появилась проекция собеседников, сгрудившихся вокруг камеры.

– Что, с самого начала? – спросил я.

– Если тебе не сложно.

– Ну что ж…

…Я ужасно опаздывал. Впрочем, как и всегда. Но профессор Франкенштейн этого все равно, кажется, не заметит. Вообще не понимаю, зачем ему лаборант. Сидит копается в своих записях, без конца носится вокруг своего лазера, пылинки с него сдувает; меня, естественно, близко не подпускает. Странный он. Хотя мне-то что: плюс шесть тысяч в месяц прибавки за спокойное двухчасовое сидение около Францевича (это настоящая фамилия Франкенштейна), а потом за протирку полов – почему нет? Лишними не будут.

Я сбежал по лестнице со скоростью, какой не было у Усейна Болта в лучшие годы, и нырнул в правое крыло. Как же тут хорошо! Стены зачем-то выложены кирпичом, зато даже в такую жаркую погоду здесь прохладно.

Франкенштейн стоял посреди коридора.

– Кирилл, опаздываешь! – закричал он, увидев меня.

Вот ведь, как сглазил. Не нужен я ему, как же. Хотя любопытно: полмесяца работали душа в душу – он писульки свои чиркал, я в телефоне сидел – и вдруг чудесному симбиозу пришел конец. Интересно, что стряслось.

– Здравствуйте, Владлен Карлович. Извините, на кафедре задержали.

Вот я хорош, соврал и даже глазом не моргнул. Впрочем, Франкенштейну, похоже, все равно. Он махнул рукой, и мы пошли в «Лабораторию №4», а попросту бывшую лекционную, заставленную всяким хламом.

– Ты ученый человек и должен жить наукой. Должен идти ради нее на жертвы, возложив себя на алтарь физики.

– Да какая физика мне, Владлен Карлович! Я же историк!

– Да? – Франкенштейн искренне удивился. Задумчиво почесав свою плешивую голову и поправив очки, он продолжил: – А я думал… А курс какой?

– Четвертый.

Францевич задумался. Да, с прибабахом профессор.

Пока он молчал, я от скуки принялся рассматривать знакомый незатейливый интерьер: чудо-лазер, купленный на какой-то грант и ни разу при мне не включавшийся, стопка журналов, аккуратно сложенных друг на друге, новый игровой компьютер… Компьютер?! Я глазам не поверил: на запыленном столе действительно стоял широкий экран, а внизу мирно гудел огромный системник. Я не спец, но, судя по тому, что комп тянул «Верравию» – а на мониторе светилась именно она – слабым его не назовешь. Стоп! «Верравия»? Да что ж за день сегодня такой? Просто уму непостижимо. У Франкенштейна, оторванного от жизни на сто двадцать процентов, вдруг ни с того ни с сего появляется игровой комп с самой дорогой и популярной во всем мире игрушкой. Дело запахло керосином.

– Владлен Карлович, а вы «Верравию» купили?

– Друзья дали. – Профессор покопался среди своих бумаг и протянул мне пустую коробку от диска.

Я взял в руки эту пластиковую святыню и аккуратно перевернул. На обороте было написано: «Верравия: Тойрин. Настало время отправиться через Великое Море на загадочный и древний остров Тойрин, вотчину воинов драманов. Здесь все еще живы старинные обычаи черноглазых, а общины не любят чужаков. Ходит предание…»

– Кирилл, – сказал Франкенштейн, забирая у меня коробку, – у тебя еще будет время познакомиться с игрой.

– Серьезно? Офигеть. А где шлем-то?

– Нам он не нужен.

М-да, недолго музыка играла. «Верравия» – не обычная игрушка, она сделана исключительно под виртуальный шлем. Говорят, эффект погружения потрясающий – игроки чувствуют боль, осязают запахи, ощущают вкус. В общем, полный фарш. Почему «говорят»? Потому что из моих друзей в Верравии никто не был. Это дорогое удовольствие – только лицензионный диск стоит в районе сорока тысяч, а сам шлем – около трех-четырех миллионов. Конечно, некоторые смотрят на «Ютубе», как играют в «Верравию», но ведь полных ощущений экран не передаст. А покупать диск, чтобы следить за игрой на компе, – онанизм какой-то.

– Кирилл, садись сюда, – Франкенштейн поставил передо мной стул.

Коробка из-под диска снова оказалась в моих руках. Я искоса взглянул на лазер, направленный на меня, но даже не напрягся – все равно он не работает. Я продолжил читать:

«Ходит предание, что появится чужак, который поможет драманам занять достойное место в Империи. Кто знает, может быть, им будете именно вы?»

Нет, точно не я. Если только в ближайшее время вдруг резко не разбогатею.

Внезапно что-то больно кольнуло в шею. Я рефлекторно схватился рукой за место укола и повернул голову. Францевич с видом художника, сделавшего финальный мазок кистью, держал в руках пустой шприц.

– Вы что мне вколо… – Мой язык внезапно обмяк, распластавшись во рту; тело повело в сторону, и если бы не Франкенштейн, я бы точно грохнулся.

Ему стоило немалых сил меня поднять и усадить, а скорее даже уложить, на стул. Теперь его противная рожа была прямо передо мной. Странное выражение лица – довольное и одновременно извиняющееся.

– Уж прости, до сих пор я был не совсем откровенен. Мы с тобой войдем в историю. Ты – как первый человек, перемещенный в пространстве, я – как великий ученый, осуществивший это. Разве это не замечательно?

Ни фига не замечательно, гад! В историю он войдет. Лучше бы сказал, что за перемещения в пространстве. Это ведь не те, о которых в книжках пишут?

– Тебе, наверное, интересно, в чем заключается суть, – словно подслушал мои мысли Франкенштейн. Гавнюк такой, расхаживает, как павлин, нашел свободные уши! – Суть квантовой телепортации – передача сцепленной пары и классического канала связи. То есть в одном месте состояние разрушается, а в точке приема – воссоздается. Понимаешь?

Серьезно? Нет, он серьезно? Я в государственный строй Древнего Египта не сразу въехал, а он про квантовые телепортации!

– Конечно, квантовая телепортация не передает энергию и вещество на расстояние, увы. Но! – Францевич с важным видом поднял указательный палец. – Информацию – сколько угодно. Согласись, Кирилл, это тоже немало. Я долго работал над тем, чтобы извлечь информацию из тела человека и передать ее на расстояние. Вопрос только один: во что можно вложить сознание человека?

Ну, тут уже я догадался, все-таки не полный придурок. Внезапно появившийся компьютер, игрушка с эффектом полного погружения. Франкенштейн решил меня в Верравию телепортировать. Может, это все бред? Заработался профессор, вот крыша и подкачала. Может, и не получится ничего? Максимум облучит меня этим лазером, или сетчатка расслоится.

– Я перемещу твое сознание на сервер «Верравии». Конечно, сам бы я не справился, мне помогут. В общем, я перемещу тебя туда и буду следить за тем, что с тобой происходит… Тебе, наверное, интересно, что будет с твоим телом. Скорее всего ты станешь овощем. Не знаю, я не сталкивался с человеком, у которого вдруг все пропадает из головы. Но я прослежу и зафиксирую все изменения в твоем состоянии, сам понимаешь… – с этими словами он включил лазер и резко ослепил меня.