Вратарь. Книга 3

Я постучал костяшками пальцев по внушительной «крышке гроба», и звук разнесся по всему залу. Как это всегда бывает – Седьмой сначала что-то сделал, а потом испугался. Правда, Арей не обратил внимания на мой очередной косяк. Старший был предельно сосредоточен и даже озадачен.

– Что-то не так? – спросил я его.

– Наоборот. Все слишком так. Врата запечатаны, никто не делал даже попытки их открыть. Да и, собственно, отворить их способен лишь…

– Агонетет, – раздался знакомый голос за нашими спинами.

Я повернулся как ужаленный и уставился на почти родного мне Вратаря. Сначала хотел обрадоваться, но не прошло и пары секунд, как на матрице заскребли кошки от предчувствия беды. Потому что, помимо Охотника, рядом с ним было еще с девять Братьев. Двое из которых – Инструкторы. И один из них держал на руках обмякшую Рис.

– Охотник, ты что тут делаешь?

– Сергей, не задавай глупых вопросов – не получишь глупых ответов, – сказал Вратарь. – Если честно, меньше всего я хотел этой встречи. И будь моя воля, сделал бы все, чтобы ее избежать.

– Так почему же не избежал?

В моем голосе послышались саркастичные нотки. Но это нормально, своеобразная защитная реакция. Когда мир начинал в очередной раз катиться в тартарары, Седьмой включал режим «засранец-мод» и продолжал рушить даже хорошие отношения. Хотя, что-то мне подсказывало, что друзьями с Охотником мы теперь вряд ли будем. Более того, я украдкой поглядел на напряженного Арея и прикинул, сможем ли мы одолеть вдвоем Братьев или нет? Черт, я же без моего волшебного Грама! Вроде времени прошло всего ничего, а как привык к нему…

– Есть только один способ открыть Чертоги. Как я сказал, это может сделать лишь Агонетет.

– Тогда ты немного промахнулся. Ворчуна тут нет.

– Он и не нужен. Мы живем в удивительное время, когда в Ядре есть два Агонетета. Точнее, формально он один, но вот существ, обладающих его силой, по-прежнему два, – говорил Охотник спокойно, без единой эмоции. Точно какая-то запрограммированная машина. – К тому же, будь здесь Ворчун, наш план бы не сработал.

– Так что за план? – задал я вопрос, а сам чуть не задрожал от страха. Спросил и не хотел слышать ответ.

– Под угрозой смерти Ищущей заставить Вратаря Седьмого уговорить Старшего Брата открыть Чертоги.

– Бред, – только и сказал я.

– Разве? – Охотник поднял руку, и Инструктор, державший девушку, вытащил клинок.

Я ответил тем же. Пусть выданный Старшими меч взамен утраченного сверкал белизной и был очень неплох для трепки тварей, в нынешней схватке он вряд ли бы помог. Но стоило Хмуру опустить руку, как меч исчез в инвентаре Инструктора.

– Понимаешь, в чем дело, прошлый Агонетет был слишком привязан к смертным. И их образу мышления, – продолжал Охотник как ни в чем ни бывало. – И один из Орденов напророчил ему о грядущих изменениях в соотношении сил во Вселенной. Точнее, разрушении нашей Вселенной. Очень смутно, без конкретики.

– Хорулы, они такие, – настолько спокойно, насколько мог, попытался ответить я.

– Верно. Также ему сказали, что единственная возможность – найти существо, которое наименее подходит на роль Вратаря. И именно то самое существо и есть надежда в грядущем противостоянии. Хорулы ссылались лишь на несколько возможных линий будущего, и только. Однако Агонетет помешался на данной мысли. Так бывает, когда знаешь ответ, но не представляешь, какими должны быть условия задачи. Ты начинаешь подгонять решение.

– Хочешь сказать, что я не надежда Вратарей?

– Послушай себя, Сергей, о чем ты? С каждым днем Вратари лишь все больше усугубляют свое и без того тяжелое положение. Мы разобщены после предательства Брата. Мы разбиты в сражении при червоточине. Не без твоей помощи. Как бы хорошо я к тебе ни относился, но с такими Спасителями и тварей не надо. И что делает Старший Брат? Ради спасения собственного любимчика и его очередной инициации договаривается с другим Вратарем, который наименее подходит на роль Агонетета. Ядро губит само себя, а вы делаете вид, что все в порядке.

– Мы собираем армию… – сказал я и не услышал собственного голоса.

– Ты сам не веришь в то, что говоришь. Иномирцев больше, Керрикон у них. С существующими условиями – у нас нет никаких шансов. Поэтому пришло время призвать сюда Первосуществ. Тех, кто сможет навести порядок.

– Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, Брат, – вмешался Арей. – Если потребуется, они уничтожат Вратарей и всех сочувствующих нам смертных.

– И иномирцев. Вселенная останется. Да, не такая, к какой мы привыкли. Но это уже не имеет значения. Если у них не получится, то у нас попросту нет шансов, и все дальнейшие действия бессмысленны.

– Так что будем делать? – спросил я. – Продолжишь и дальше угрожать Рис?

– Не делай из меня кровожадного маньяка! – закричал Охотник. – Думаешь, мне доставляет это удовольствие?! Моя матрица переворачивается сейчас, но иного выхода нет. Иногда ради благих побуждений нам приходится совершать ужаснейшие поступки.

Он постепенно успокоился и взял себя в руки. Хотя для меня вспышка Хмура была довольно неожиданной. Собственно, вся эта ситуация тоже представлялась неожиданной.

– Можете думать сколько угодно, – продолжал Охотник. – Только смею отметить, что долго Рис здесь не протянет. Пыль сделает свое дело.

Я мельком посмотрел на Арея, отметив, что он не сводит с меня взгляда. А сам поудобнее сжал меч. Ну что ж, раз выбора нет, начнем…

– Стой, – рука Арея легла мне на плечо. – Не надо. Он прав.

Я много чего хотел сказать. Что жертва неравнозначна. Что неправильно это все. Потому что на одной чаше весов жизнь Рис, а на другой – Ядро. Вот только проблема была в ином. Касайся дело лишь моего существования, я бы пожертвовал им не раздумывая. Благо, опыт имелся. Но вот за Рис, которая будто стала частью моей матрицы, решать был не вправе.

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорю, Сергей? – спросил Охотник.

Он не упивался моментом. Напротив, в его тоне сквозила отчаянная грусть. Так бывают печальны философы, предрекающие гибель империи и наблюдающие с балкона дворца нашествие варваров.

– Ты готов пожертвовать всем ради девушки. Брат намерен сделать то же самое ради тебя. Вратари стали слишком человечными и больше не заслуживают шанса исправиться. Мы программа, которая дала сбой. И Первосущества должны прийти. Иначе никак.

– Пообещайте, что не причините ему вред и отпустите вместе с девушкой, если я все сделаю, – сказал Арей.

– Если Сергей не станет угрожать нашим жизням, – сделал небольшую поправку Охотник, после чего принес клятву. Он и его Вратари.

– Боишься за свою оболочку? – ехидно спросил я. Вот только агрессия была вызвана бессилием.

– Моя жизнь ничего не стоит, – сказал Хмур. – Но Первосуществ надо пробудить. И кем-то все равно придется пожертвовать.

– Ты знаешь даже об этом, – сквозь зубы произнес Арей.

– Я много времени провел в библиотеке и тщательно изучал письмена в Сводах. Мы так и будем болтать? Девочка уже еле дышит.

– Хорошо.

Арей приблизился к вратам и прислонил к ним ладони. Воздух наполнился жаром, а меня оттолкнуло прочь с такой силой, что я с трудом удержался на ногах. Задрожал пол, зазвенели Своды, заскрипели врата. Они отворялись уже сами собой, без помощи Арея. И мое Сердце против воли заныло, как и у всех обитателей Ядра. Без разницы, где они находились – здесь или в других мирах. Чертоги Первосуществ были открыты.

Глава 6

В жизни нет ничего постоянного. Широкая река со временем способна обмелеть, девушка разлюбить, а друг и наставник стать врагом. Хотя, можно ли было называть так Охотника? По сути, конкретно мне он ничего плохого сделать не хотел. Наверное, задело совершенно другое. Хмур поставил интересы Ядра выше наших с ним отношений.

Еще я заметил, что в последнее время стал слишком много размышлять. Именно тогда, когда обстоятельства совершенно не располагали к этому. К примеру, сейчас врата полностью раскрылись, представив нашему вниманию непроглядное чрево Чертогов, а я думал о том, будем ли мы дружить с Охотником или нет. Очень своевременно, что и говорить.

«Пыльца», словно того и ожидавшая, хлынула в темную бездну, постепенно освещая самое таинственное место во Вселенной. Я мельком успел лишь разглядеть анфиладу колонн и огромных, даже по сравнению с нами, истуканов. Подробнее рассмотреть все не представлялось возможным. Вратари двинулись к Чертогам, а нам, напротив, пришлось дать им дорогу. Мы отступали, не разворачиваясь к существам Охотника спиной. А я не сводил глаз с Инструктора, держащего Рис. Конечно, клятва есть клятва, но откуда это ноющее чувство беды? Слишком уж человеческое.

– Замечательно, – в голосе Охотника послышалось удовлетворение. Такое бывает после выполнения долгой и тяжелой работы, когда присаживаешься на завалинку и достаешь сигарету.

Он дал знак, и Инструктор наклонился к каменному полу, чтобы оставить там Рис. Тут та самая беда и произошла. Рис, даром что все это время умирающая, вдруг открыла глаза. Ее движения были порывисты и слишком нечеловечески. Значит, при смертельной опасности тварь внутри нее взяла вверх. И более того, пользовалась всеми способами, чтобы спасти себя. В том числе инвентарем. На этом страничка из энциклопедии иномирцев была перевернута, и начался суровый чернушный роман с нотками реализма.