Белый конверт для Люцеры

– Не горячись, Коля, все знают, что твой малой – мастер на все руки. Мало ли, чем он был днём занят, пока батька его после смены отдыхает.

– Так, может, пойдём, допросим сопляка, а? Не полночь ведь ещё, – шёпотом в лицо Петьке выдохнул Кузьмич.

– А что, и то дело, – вдруг согласился Пётр.

– Пошли! – Николай развернулся и бодро зашагал в направлении своего дома, будто и не было нескольких часов битвы за нефтебазу.

Пётр, чертыхаясь, засеменил следом. Николай небрежно бросил ему через плечо:

– По пути только к Евграфу заскочим – спросишь у него, почему он до сей поры песком подходы к мосту не засыпал, как ему велено было месяц назад на партактиве. Ну, зайдём, чтобы не возвращаться потом – по пути ведь!

Пётр Евграфыч замер на полшаге.

– Ты о чем это, Николай?

Тот тоже остановился и в ответ лишь пожал плечами, глядя куда-то в темноту. Пётр смачно выругался и сплюнул. Потом сказал:

– Ладно, сам завтра поговорю с ним. Но ты, Буранов…

– И тебе спокойной ночи, Храмов!

5

Апрель 2017

– Храмов… – выдохнул Иван.

Рапс посмотрел на него вопросительно. Тот неуверенно огляделся вокруг, очнувшись, и, разжав ладонь с аметистом, уставился на кристалл.

– Занятные камушки тут у вас, Сергей.

– Подбирать под себя их нужно очень индивидуально, однако. Но этот, я вижу, вас нашёл.

Он опять широко улыбнулся, глаза его излучали спокойный приветливый свет.

– Извините, мне срочно нужно позвонить, не возражаете?

Буранов достал телефон и, выбрав адресата, стал ожидать ответа.

– Алло? Игорь? Привет, да… Буранов. Не отрываю? Буквально секунду… Отчество Вероники не помнишь? Храмовой, да… О! А есть возможность узнать имя её деда по отцу? Да. Это важно для меня. Благодарю. Потом объясню, обязательно. Спасибо, до связи. Жду.

Он несколько секунд молча глядел в потемневший экран смартфона, затем поднял взгляд на Рапса и задумчиво произнёс:

– Она – Александровна… Если моя догадка верна, то её отца звали Александр Григорьевич, деда – Григорий Петрович, а прадеда – Пётр Евграфыч, он же Петька Жирный… Да-а, забавная тут у вас песочница… с камушками, – и Иван подкинул на ладони свой аметист.

Беловоденко терпеливо ожидал, когда клиент вновь будет готов к общению в заданном русле. Наконец, спросил:

– Судя по всему, ваша дилемма получила новый импульс к разрешению. Я, признаюсь, не медиум – то есть, не контактирую с душами умерших в режиме прямого общения, так сказать, только фрагментально. Пока вы пребывали сейчас в состоянии контакта с прошлым – ваш дедушка сопровождал ваш собственный дух. Борис, я предполагаю, был рядом. Впредь они будут контактировать уже с вами напрямую, минуя меня. Вам нужно научиться управлять такими… спиритическими сеансами, как принято было говаривать во времена госпожи Блаватской. И, знаете, ваша аура несколько изменилась – она теперь более ровно окрашена в цвет вашего аметиста.

Иван посмотрел на него с удивлением:

– Вы действительно видите… такие краски… вокруг меня?

– Ну, да. Это моя работа. Каждый цветовой оттенок свидетельствует о чем-то определенном в вашей личности, её духовной сущности. В вас очень сильна целеустремленность, Иван. Поэтому, я уверен, вы в итоге разрешите свою проблему.

– В том-то и дело, что всё, оказывается, так переплетено, что сам чёрт ногу сломит… ой, извиняюсь.

Рапс рассмеялся:

– Мы не в храме, да и сила чертей только там, где их боятся, а, следовательно, верят в их негатив. Если бы вы Чертягой нарекли, скажем, своего любимого пуделя, поверьте, что только лишь от этого он не обрёл бы дьявольский прикид и замашки… Что же до вашей проблемы – дело, по-видимому, касается смерти вашего брата?

– Да, с этим я к вам, собственно, и пришёл.

– Я слышал об этой трагедии.

– Не сомневаюсь. В интернете много было… разного по этому поводу. Вы знаете, на какой стадии теперь дело?

– Думаю, было бы правильнее, если бы вы изложили всё так, как считаете нужным.

– Да, верно, конечно. Вот я тут распечатал кое-что для вас, – он достал распечатку одной из статей. – А если вкратце…

Моего брата сгубила женщина. Как-то банально звучит… Но очень продуманная ведьма, должен сказать – м-м-м, не в обиду вашим здешним коллегам по ремеслу сказано. Та самая Вероника Храмова, о которой я только что говорил с Горенко – это, кстати, следователь, который дело тогда вёл. Она вместе со своим заокеанским хахалем придумала схему, как вывести крупные суммы из бизнеса Бориса, сымитировала самоубийство другого человека, подставила под это одного своего тайного воздыхателя… И всё – благодаря своим, стоит заметить, весьма развитым способностям к манипуляциям – людьми, разумеется, их сознанием.

– Гипноз? – уточнил Рапс.

– Да, – подтвердил Иван. – И, наворотив здесь дел, благополучно улетела в Штаты, имея уже там на счетах солидные суммы. Но жадность, как говорится, фраера сгубила: её удалось выманить назад, причем вместе с её американским мужем, по уши замешанном в махинациях, и обоих благополучно взяли прямо в Шереметьево. Дело было в пятнадцатом году. Патрик оказался далеко не графом Де Ля Фер и сдал любимую со всеми документами, возместил причиненный ущерб бизнесу Бориса и отдельно ещё – его деловой репутации, причем добровольно… ну, я имею ввиду – без специального какого-то решения суда. И он был счастлив таким исходом для себя, поверьте. Что бы ему тут светило, при нашей молодой тюремной демократии… Суда-то, уголовного, как я уже сказал, и не было по нему – с мужиком всё решили, что называется, в досудебном порядке и выдворили из страны; очевидно было, что он вроде как – ни сном, ни духом о том, что вытворяла тут Храмова во имя их вечной любви, помимо денежных афёр. Или прикидывался – я не готов тут судить.

А вот по ней – другая тема и другая статья. Точнее, целый статейный наборчик: убийство, покушение на убийство, мошенничество в особо крупных, умышленное причинение вреда здоровью какой-то там тяжести – парень один чуть без мозгов не остался – мог до конца дней в этом изменённом, овощном, так сказать, состоянии пребывать… Наворотила столько, что на несколько поколений хватило бы. Доказательств полно, для пожизненного…

Иван замолчал, сосредоточившись на внутренних своих переживаниях, словно заново подводя итог прошедшим годам.

– Что-то пошло не так, – резюмировал Рапс.

Буранов хмуро кивнул:

– Не так, как планировали в прокуратуре. Совсем не так. После месяца в Крестах Храмова заявила, что беременна. Естественно, провели обследование и подтвердили восемь недель. Это в конце зимы, в две тысячи шестнадцатом, уже было, если не ошибаюсь. Перевели на щадящий режим. Следственные действия и подготовка к судебному процессу, конечно, продолжались, как положено. На седьмом месяце у неё возникла серьёзная угроза выкидыша, по свидетельству тюремных медиков, и в какой-то критический момент её перевозили в специально оборудованный стационар… я не особо-то разбираюсь ни в медицинских, ни в юридических процедурах в отношении… таких больных, когда реальная угроза смерти матери… наверно, всё было сделано правильно, с точки зрения закона – и человеческого, и божеского… Только, в результате, истекающая кровью больная пропала. Буквально исчезла из кареты скорой помощи где-то на пути от СИЗО до больницы, в начале декабря. Полгода уже ни слуху, что называется, ни духу. Простите за такой случайный каламбур, но вот насчёт последнего я как раз и хотел с вами проконсультироваться.

Иван вопросительно посмотрел на экстрасенса, непроизвольно вертя кристалл между пальцами. Рапс быстро пробежал глазами распечатанную статью из интернета:

«Семнадцатого мая с.г. в Шереметьево оперативная группа задержала Веронику Храмову, гражданку Соединенных Штатов Америки, 1992 года рождения, причастную к жестокому убийству в мае 2015 года известного в деловых кругах Санкт-Петербурга предпринимателя Бориса Буранова. Данное задержание стало возможным благодаря слаженным действиям силовиков различных ведомств в результате тщательно спланированной и успешно проведенной операции. Несмотря на свой возраст, Храмова получила среди оперативников негласную кличку «Матрёха» – так между собой они охарактеризовали хладнокровный и жестокий, «матёрый» образ действий и «многоликий» стиль молодой женщины, сумевшей, по версии следствия, вывести из коммерческого предприятия, возглавляемого покойным Б.Бурановым, в зарубежные банки значительные суммы из оборотных средств компании по производству строительных конструкций – готовых малоэтажных домов. Действуя в качестве личного помощника предпринимателя (а по некоторым сведениям – не только в деловом качестве) в начале 2015 года, она воспользовалась своим привилегированным доступом к информации и реализовала мошенническую схему при пособничестве своего заокеанского партнера, за которого впоследствии и вышла замуж. Примечательно, что, вероятно заподозрив в деловой нечистоплотности своего личного помощника, Буранов вскоре уволил Храмову, и та сразу устроилась на работу администратором популярного туристического агентства. По всей видимости, так было в далеко идущих планах предприимчивой особы, поскольку именно с помощью коммерческих ресурсов и бизнес-контактов турфирмы ей удалось достаточно легко вылететь в США на якобы деловое мероприятие в области туристической индустрии. Помимо гибели Б.Буранова, Храмовой вменяется ещё ряд уголовно наказуемых преступлений. Для справки: Храмова В.А. закончила в 2013 году с отличием факультет общей психологии государственного гуманитарного университета, написав дипломную работу, которая в настоящее время используется в данном университете в качестве учебного пособия для студентов. Проведенный 2011 год академической практики по студенческому обмену в США ей был зачтен в качестве внутреннего учебного. Предложение остаться работать в университете на кафедре нейро– и патопсихологии В.Храмова скромно отклонила».

На помещенном справа от текста черно-белом фото Беловоденко мог разглядеть молодую симпатичную женщину, отвернувшуюся в момент снимка от камеры, в сопровождении группы сосредоточенных мужчин. Впрочем, один из них выглядел жалко и потерянно, в контрасте со своей бросающейся в глаза статностью и вальяжностью в одежде.

Сергей задумчиво произнёс:

– Да-а… Что ж, постараюсь вам помочь. Есть ли ещё фото – вашего брата, Вероники?

Иван достал из внутреннего кармана пиджака сложенный пластиковый файл и вынул из него несколько листов со снимками, протянул их Сергею: