Не упокой

– То есть как – куда?

– Вот именно – куда, по-твоему?

– По-моему, они умерли, вместе с хозяином.

– Хозяином тела?

– Ну, да…

– А кто хозяин тела?

– В смысле?

– Труп?

– А по-твоему – кто?

– Я не знаю. Поэтому и спрашиваю твоё мнение. Только как-то не логично получается.

– Что именно?

– Что все воспоминания, мысли и переживания человека хранятся в мозгу – то есть в некотором куске тела, так ведь, по-твоему? В таком же куске, как и печенка или почка. Или что там ещё у кого… – она покосилась на него с хитрым прищуром.

Родион снова покраснел.

– Или всё логично, а? – не унималась она.

– Я не знаю.

– Давай проверим.

– Как?

– Сходим да посмотрим – куда ж проще-то! Или слабо в морг… ночью… с фонариком… бррр!

И она засмеялась, наблюдая за ним краешком глаза. Родион почесал затылок.

– Да что я, трупов не видел, что ли…

– Ну, конечно, мужчина же…!

– Только что мы там увидим, что проверим? Зачем это тебе?

– Романтики не хватает.

– Да уж, конечно, в морге!

– Короче, сможешь организовать или нет? Причем лучше выбрать тот, где вскрывают уголовников.

Родион посмотрел на неё уже с откровенным удивлением и даже некоторой опаской и прокомментировал:

– Это уже судмедэкспертиза.

– Во! Отличный материал для изучения. Сможешь отличить, чем отличается мозг уголовника от мозга профессора?

– Нет. Даже у Ленина, говорят, мозг ничем особо не отличался от прочих.

– Вот видишь, и у него без ю-эс-би. А ты говоришь – хранится в мозгу.

– Ну а где тогда?!

– Мозг выступает обычным… регулятором тепла и холода тканей, который взаимодействуют с основным хранилищем чувств, эмоций, воспоминаний – через какой-то специальный блю-тус, я думаю.

– И где же это хранилище? В специальном банке?

– Именно: в очень специальном банке! А вот в каком – это уже, бро, ты сам для себя реши.

Родион позвонил на следующий день.

– В общем, так: у судмедэкспертов морг не такой, как у остальных. Если думаешь, что там как в американском кино – типа, хромированная стена с выдвижными столами, видео-опознавательская и другие разные причиндалы цивилизации – ни фига! Это холодильная камера с нарами по стенам – кому повезло, тот на нарах или столах, кому нет – прямо на полу. Есть камера хранения гнилых трупов – они отдельно; а есть… Ты там как, нормально?

– Угу, – пробормотала Вероника, сплёвывая в мусорный бак остатки сэндвича.

– Вот… а есть те, что уже вскрыты и по ним составлены что-то вроде акта и описания – те в трупохранилище; третьи – в ожидании своей очереди на вскрытие. Можно было бы примкнуть к группе студентов, но, сама знаешь, не сезон пока… Так что есть вариант: примкнуть к группе стажёров. Тебя, вообще, какие трупы интересуют-то?

– Да-а… думаю, те, что посвежее, всё-таки.

– Хороший выбор, – деловито одобрил Родион. – Сегодня вечером готова?

– Что, прямо сегодня?

– Ну, да. С фонариком, как хотела… Мы так классно погуляли вчера!

– Да, романтично, ага. Мне тоже понравилось… Фонарик там стажёры предоставят, или с собой принести?

Родион замялся:

– Вообще-то стажёр там один – мой двоюродный брат, он санитаром устроился на каникулах. У него своя комнатушка есть – отдельно от врачей-экспертов…

– … в ночную смену его основная работа – принять имеющиеся трупы и ждать, когда подвезут новые, – рассказывал Родион вечером, когда они встретились с Вероникой в условленном месте. – А привезти могут в любое время. Обычно у него есть напарник, тоже студент из третьего московского меда, но тот сегодня отпросился, так что… мы и будем с тобой помогать: описать труп, затащить его с пандуса в холодильник, бирку на руку…

– Что – всю ночь?!

– Я-то у своих на всю ночь к нему отпросился, – виновато пробормотал юноша.

– У тебя – династия: святое дело. А меня мама не поймёт, наверно. Хорошо хоть папы нет – ремня не даст… Так что я на часок – и обратно. В метро даже ещё успею.

– Да, конечно, я потом провожу тебя…!