Лабиринт ужасов

Владимир открыл водительскую дверь и… его ноги подломились. Он сполз на холодный бетонный пол рядом с внедорожником, держась за дверцу. Яд, хоть и в небольшом количестве попавший в организм, лишил его сил.

Им обоим повезло, что Таня мгновенно поняла ситуацию и, надрываясь под весом девяностокилограммового мужчины, сумела затащить его на заднее сидение. Сама уселась за руль и пулей вылетела из гаража, задавив при этом парочку не успевших убраться с дороги пауков.

– Я говорить могу, – порадовал её слабым голосом Владимир, когда машина неслась по дорогам поселка, объезжая опрокинутые автомобили и скопления плотоядных насекомых.

– Молодец. Береги силы. Поспи и не переживай. Я хорошо вожу, – успокоила его девушка.

Остаток дня девушка провела за рулем, не сводя глаз с навигационной карты головного устройства внедорожника, она петляла по дорогам, забитыми машинами и снующими туда-сюда мутантами. Благо, топливный бак был залит «под завязку» и в багажнике было четыре канистры с бензином. Тяжелый внедорожник легко давил одиночных обнаглевших насекомых, возникающих на пути. Один раз, в надвигающихся сумерках и в паре сотен метров от их автомобиля, она видела нечто похожее на гигантскую сороконожку. Только размером с фуру, если не крупнее. На спине этого чудовища она успела разглядеть с десяток тараканов, расположившихся рядами и спрыгнувших вниз при виде фар внедорожника. Покорёженных машин, покрытых паутиной, Тане и Владимиру попалось по пути бессчетное количество, впрочем, как и трупов людей. Пауки не поедали их, а делали из мертвецов подобие консервов, накачивая пищеварительной жидкостью и оставляя про запас. Впрочем, некоторые из «законсервированных» трупов, служили своеобразными инкубаторами. Вырываясь из тел погибших, небольшие паразиты, размером с крысу, моментально разбегались по округе. Разумеется, помочь этим людям было уже нельзя…

Ранним утром, когда небо уже начало светлеть, они подъехали к позициям военных в четырех сотнях километров от загородного дома Владимира. Им удалось, потратив немало времени, проехать по лабиринту загроможденных дорог, навстречу к спасению.

Многочисленные груды насекомых, сожженных огнеметами и расстрелянных артиллерией, произвели на обоих незабываемое впечатление.

– Помогите ему, он ранен! – закричала Таня подбежавшим к машине военным.

– Медиков, быстро сюда! – пожилой рослый офицер в полевой форме подозвал двух вооруженных солдат, которые помогли вытащить из машины потерявшего сознание Владимира.

– Девушка, вам тоже надо врачу показаться. Успокоительное лекарство уколоть, – уговаривала медсестра Таню, сопровождающую носилки с Владимиром.

– Только я с ним побуду, можно? – спросила Таня, собираясь последовать за раненым, которого внесли в большую медицинскую палатку с красным крестом.

После недолгих споров ей разрешили. Заодно и сообщили, что лавина чудовищ остановлена и отброшена обратно к очагу возникновения совместными усилиями подразделений армий трёх пограничных стран. С некоторыми, особо крупными тварями, пришлось немало повозиться даже тяжелой боевой технике.

– Много погибло людей? – спросила Таня у доктора, когда ей объявили, что жизнь спасшего её человека вне опасности и Владимиру теперь нужно только хорошо отоспаться.

– Много. Пока невозможно сосчитать. Узнаете из новостей. А пока я вам настоятельно рекомендую отдохнуть. Вам с вашим другом придётся побыть здесь некоторое время, – лысый пожилой доктор, с покрасневшими от усталости глазами, был не слишком разговорчив. Он поспешил к другим пациентам.

Поудобнее устроившись рядом с Владимиром, Таня уснула. Теперь он был её единственным другом, а может быть, и более значимым в её жизни человеком…

Не соглашайтесь со старыми людьми

Это был один из тех весенних апрельских вечеров, когда природа дарит приятную возможность погулять по улицам города без верхней тёплой одежды. Я бездумно брёл по дорожке большого городского парка, вымощенной желтой тротуарной плиткой, неспешно обходя гуляющие парочки и шумные компании весело галдящей молодёжи.

После целой недели утомительной работы в офисе – подведения итогов квартала и постоянной назойливости сотрудников – я, наконец-то, был наедине с собой. Людям в парке не было дела до меня и никто не тревожил глупыми вопросами. Подчиненные часто пользуются моей добротой и внешним спокойствием, но кто бы знал, чего мне стоит это терпеть.

Скрывающееся за макушки сосен солнце заливало оранжевыми лучами всю пешеходную дорожку, создавая некоторую нереальность восприятия и, вместе с тем, неся приятную умиротворенность. Занятый мыслями о том, как через неделю отмечу с друзьями свое сорокалетие, я незаметно для себя забрёл в самый дальний угол парка. Гуляющие прохожие сюда почти не заходили, зато здесь имелась пара чистых деревянных лавочек, на одну из которых я уселся и достал телефон. Нужно было позвонить деду – поинтересоваться его здоровьем. На мгновение я зажмурился от слепящего предзакатного солнечного света, а когда снова открыл глаза, то увидел перед собой старушку. Как-то незаметно она схватила меня за рукав любимого полосатого свитера.

«Мелочь нужна, наверно», – решил я и машинально полез свободной рукой в карман. Попрошайки и нищие в нашем городе не редкость. Кому-то из них действительно можно бросить монетки или мелкие купюры, а от кого-то за километр несёт обманом, алкоголем и нежеланием работать. Последняя категория меня очень сердила. Хотя умом я понимал, что и среди «правильных» нищих могут быть хорошие актеры. Однажды, я видел такого нищего, у которого закончился «рабочий день»: он встал на «ампутированную» ногу, искусно подвернутую для пущей жалости, и, пересыпав улов от сердобольных прохожих в пакет, что-то насвистывая, поспешил к автомобилю, припаркованному за углом.

Судя по приличному внешнему виду, бабуля с собранными в пучок седыми волосами не относилась ни к одной из перечисленных категорий. Вынув руку из кармана, я вопросительно уставился на неё.

– У вас одинокий вид, молодой человек, – сказала она неожиданно бодрым для своего возраста голосом.

Не думал, что у пожилых людей, а на вид ей было далеко за семьдесят, голос может быть таким звонким и мелодичным.

– Я хочу вам предложить взять постояльца, – продолжила она, не выпуская мой рукав. – На некоторое время. Он чрезвычайно полезен и приносит удачу.

– Это что-то новенькое! – не сдержал я смеха.

В самом-то деле, я ожидал призывов каких-нибудь «свидетелей Иеговых» сектантов или подобных фанатиков, ну или просто просьбы поговорить со старым человеком. Случалось со мной и такое.

– Он приносит удачу! – повторила она, загадочно.

– С чего вы взяли, что я одинок? – спросил я, покосившись на обручальное кольцо на моем левом безымянном пальце.

Я выдернул рукав своего свитера, немного рассерженный таким бесцеремонным обращением со мной.

– Это! – я ткнул на обручальное кольцо. – Ещё не значит, что я живу один! А если и так, то зачем мне сдались «постояльцы»?

– Не нужно меня обманывать, Александр. Живете вы в большой квартире со своим котом Георгием. После того как жена от вас ушла, а детей у вас и быть не могло, – вдруг ставшим холодным голосом строго сказала она, при этом так взглянув на меня бесцветными водянистыми глазами, что я оторопел.

В моей голове не укладывалось, откуда у неё столько информации обо мне. Даже близкие друзья не знали, что у бывшей жены не могло быть детей по медицинским показаниям.

– Кто вам про это… рассказал? – промямлил я, совсем растерявшись и потирая неожиданно вспотевший лоб.

– Это не важно. Вы должны взять постояльца. Он живет под столом, его не нужно кормить. Ему нужна лишь часть вашего сознания, иногда. А потом вы передадите его кому-нибудь, – теперь её морозный скрипучий голос продирал меня иголками неприятных ощущений до самых глубин души.

Она достала из серого пальто что-то похожее на небольшой клубок черных ниток. Тут у меня возникло вполне справедливое подозрение, что я имею дело с умалишенной женщиной, а с такими людьми спорить бесполезно и даже опасно. Правда, это не отменяло странного факта, что она обо мне столько знала.

– А если я соглашусь, вы от меня отстанете? – устало выдохнул я. – Давайте сюда вашего постояльца. Пусть поживет у меня.

Должно быть, если бы кто-то слышал нашу беседу и увидел взрослого мужчину, взявшего в «постояльцы» клубок ниток, сумасшедшими мы были бы сочтены оба. Ну, в самом деле, не драться же мне было со упрямой старушкой? Проще было взять эти нитки и выбросить их по пути к дому в урну, так чтобы она не увидела. В тот вечер такое решение показалось лучшим выходом из этой нелепой ситуации.

Она сунула мне в карман джинсов «постояльца» и, улыбнувшись одним уголком рта, молча ушла. С минуту была ещё видна её сгорбленная ковыляющая фигура, пока она не скрылась за поворотом дорожки в сторону давно неработающих аттракционов.

Сумерки весенними вечерами наступают быстро. Пешком к своей многоэтажке я добирался минимум полчаса. К тому времени уже везде зажглись уличные фонари. Оглядевшись, не преследует ли меня эта странная женщина, я остановился возле урны, выбросить клубок. Но в кармане ничего не было. Только что-то словно слегка кольнуло мою руку.

«Видимо, потерял по пути», – решил я, хотя всю дорогу ощущал предмет в кармане. Трудно не чувствовать пятисантиметровый шарик в плотно прилегающих джинсах. Тем не менее, он пропал. Ну, и чёрт с ним.

В квартире меня встретил душераздирающим мяуканьем вечно голодный Георгий. Тяжело переваливаясь с лапы на лапу – бывшая жена раскормила его почти до формы шара – он требовательно направился к миске, предварительно старательно меня обнюхав, – тоже традиция, когда я прихожу с улицы.

Свежий воздух подействовал на меня усыпляюще. Я едва дотащился до кровати и тут же уснул. Прямо в одежде. Предстояло отдохнуть за все недосыпы рабочей недели.

Я проснулся посреди ночи от того, что на меня пялился кот. Есть у него такая паршивая привычка. Сядет ночью возле кровати и «гипнотизирует» меня спящего, как раньше жену. Что в его кошачьем мозгу происходит в это время – одному Богу известно. Однако, ощущение неприятное.

Я отправился на кухню попить молока из холодильника и коту плеснуть, а когда вернулся и лёг в кровать, понял, что мы с Георгием уже не одни.

Кто-то был под моим старым дубовым столом. Я привез его из деревни – старый, обшарпанный, но чертовски крепкий стол с удобными выдвижными ящиками. После нанесения черного лака, он приобрел благородный, даже антикварный вид. На нем я разместил рабочий ноутбук и все бумаги по работе, а в темное углубление для ног запихнул музыкальный усилитель, благо, места там хватало. Теперь же там… кто-то сидел. В слабом свете ночника был различим смутный силуэт. Мой взгляд зацепился за острые уши, волоски шерсти и блеснувшие на мгновение жёлтые глаза. Раза в три крупнее кошачьих. Такие же круглые. Накатившая волна страха приковала меня к кровати.

Разум подсказывал включить свет и разобраться, что забралось в мою квартиру, но страх неподъёмным грузом придавил меня к кровати. В комнате повисла напряженная тишина. Мои нервы были натянуты как струны. А потом, вдруг, нечто под столом заклокотало. Такого неприятного и неестественного звука мне ещё слышать не приходилось. Глухой неровный перестук, словно от плохо отрегулированного двигателя, волнами вливался в мою голову, наполняя её сначала просто мерзким холодом, а затем и вовсе паническим ужасом. Кот стремглав понёсся прочь на кухню и затих – предатель!

Сколько это продолжалось, неизвестно. Не помню как, но я все-таки уснул, а может просто вырубился от страха.

Проснувшись, с содроганием вспомнил события ночи. Схватил в руку увесистую табуретку и, набравшись мужества, заглянул под стол.

Никого. Только весело моргающий дежурным режимом светодиод усилителя звука, который я никогда не выключаю. Может, причудилось?

После распития гигантской кружки кофе и окончательно успокоившись, можно было отправляться за недельным запасом продуктов и велотренажером, покупка которого откладывалась уже полгода.