На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров

– Он с Роговым и Дукалисом вышел на полчасика, – Казанова зевнул, поправил шарф и предвкушающе сглотнул.

– Куда, если не секрет?

– Прогуляться, купить сигареток, гамбургер зажевать… – предположил капитан, не желавший расстраивать майора известием о том, что коллеги в третий раз с начала рабочего дня отправились пополнять истощившиеся запасы спиртного.

– А гамбургер, небось, такой прозрачный и вкусный, – съязвил многоопытный Соловец. – И булькает…

– Да брось ты, Георгич, – Казанова хлопнул майора по плечу и задышал начальнику в ухо. – Мужики, когда согреются, работают лучше.

– Только Мухомору пусть на глаза не попадаются, – озаботился Соловец, стараясь отстраниться от густого капитанско-чесночного духа. – Ему сверху бумага пришла о борьбе с пьянством на рабочих местах, так что сам понимаешь… И с завтрашнего дня чтоб в кабинетах – ни-ни! Только за пределами здания. А еще лучше – дома.

– Заметано, – капитан погрустнел и посерьезнел. – Предупрежу… Хотя лично я против таких бумаг. Они, понимаешь, конституционные принципы равноправия граждан нарушают. Вот, например, бандит может на рабочем месте выпить, а мы, получается, нет… Непорядок. В чистом виде дискриминация…

Соловец с уважением посмотрел на юридически подкованного коллегу, хотел было продолжить увлекательную беседу, но не успел.

На первом этаже захрипела рация, взвизгнули несмазанные петли двери на улицу и истошно заблажил запертый с утра в обезьяннике серийный гоп-стопник[1 - Уличный грабитель (жарг.).], случайно отловленный шедшим на работу бдительным Дукалисом. Пойман был грабитель в момент завершения нападения на не совсем адекватно воспринимавшего окружающую его действительность вершителя правосудия из Фонтанкинского района, судью с двойной аристократической фамилией Шаф-Ранцев, возвращавшегося под утро из привокзального салона эротического массажа и весело позвякивавшего запонками об асфальт.

Затем послышалась скороговорка Мартышкина, что-то невнятно втолковывающего начальнику дежурной части майору Чердынцеву.

– Всё, я пошел! Дела, сам понимаешь! – побледневший Соловец быстро пожал вялую длань Казановы и побежал вверх по лестнице на четвертый этаж РУВД, где располагались кабинеты дознавателей и куда сверхактивный стажер по неизвестной причине забредал крайне редко.

* * *

Под ногами оперативников, неспешно бредущих по набережной одного из многочисленных питерских каналов, тихо шуршали присыпанные снегом листья. Хмурый Дукалис двигался, засунув руки в карманы плаща, из которых виднелись горлышки бутылок «Синопской».

– Гляди, Толя, поаккуратнее, а то разобьешь. – Ларин поежился и поднял воротник куртки. – Я второй раз не побегу.

– Не боись, у меня как в сейфе, – отозвался задумчивый Дукалис. – Ты сам-то закусь не посей, советчик… Иначе опять придется одну ириску на пятерых делить.

Андрей хлопнул себя по левой стороне груди, продемонстрировав, что носит закуску у сердца, а для колбасы, особенно, когда ее мало, нет лучшего хранилища, чем наплечная кобура…

– Почему одну ириску? – недоуменно захлопал глазами Вася.

– А потому, – нравоучительно пояснил Анатолий, – что после того, как нас перевели на очередное двенадцатичасовое бдение, на «допинг» никаких денег не хватит. Тем более что за сверхурочные, как обычно, заплатить забудут…

– А мне тут Казанцев рассказывал, – подхватил Рогов, – как он шел недавно после дежурства к подруге. Думает, приду, приму ванну, поем и спать, спать, спать… Дошел до лестницы, решает: ну ее на фиг, эту ванну. Главное – поесть и спать, спать, спать… Пока поднимается, говорит, приходит к окончательному выводу: ванну приму завтра, поесть тоже успею. Но сначала обязательно – поспать… Ну, звонит в квартиру…

Васю хмуро перебил Ларин, продолжая ему в тон:

– …открывает ему его пассия, и тут Казанову осеняет: «Боже, ее же еще и любить придется!». Тоже мне, «Ужасы нашего городка»…

– Бум! Бум! – Два сухих револьверных выстрела, раздавшихся из парадной метрах в пятидесяти по курсу движения оперативников, спугнули стайку ворон, сидевших на узловатых ветвях тополя.

Оперативники остановились.

Через секунду из парадной выскочил какой-то нескладный человек в длинном темном пальто странного покроя и, срывая с лица темную маску, бросился наутек к ближайшей подворотне.

– Мокруха, Толян! – Ларин сунул было руку в кобуру, но вместо верного «макара», оставленного в кабинетном сейфе, нащупал лишь промасленную бумагу от подозрительно дешевого сервелата, купленного у торговавшей возле метро бабульки. – Берем!…

– Андрюха, проверьте парадную… Я этого сам возьму! – устремившись к подворотне и пытаясь достать на ходу пистолет, сипло крикнул Дукалис.

Ларин, а за ним и Рогов рванули к парадной.

Анатолий скрылся под аркой.

Как назло, в полутьме подворотни он не заметил лужи, натекшей из прохудившейся трубы горячего водоснабжения, в которую и плюхнулся, взметая фонтаны брызг. Но ни пистолет, ни заветные бутылки не пострадали – опытный оперативник при падении успел удержать их в руках. Эта неожиданная заминка дала возможность незнакомцу юркнуть в подвал, расположенный в дальнем конце двора.

Ларину повезло немногим больше: на лестничной площадке он обнаружил лежащего человека, который зажимал рукой рану на груди В уголках рта пострадавшего выступила розовая пена.

– Кто стрелял? Назови имя! – Оперативник склонился над раненым.

– I don`t understand… I need a doctor[2 - Не понимаю, мне нужен врач (англ.).]… – прошептал тот.

- Блин, фирмачей нам здесь еще не хватало. – Ларин закрутил головой, рассчитывав увидеть поблизости оружие, из которого несчастный самоубийца, оступившись на лестнице, только что столь удачно дважды выстрелил себе в грудь, но не увидел. Потом, напрягав память, попытался применить те скудные по знания в иностранном языке, которые приобрел до милицейской службы на редких уроках английского в мединституте и в общении ее студентами из братских африканских стран. – I`m from criminal investigation department. Please, tell me name of the killer! You must do it![3 - Я из уголовного розыска. Пожалуйста, назовите имя убийцы! Вы обязаны это сделать! (англ., стиль в пределах программы обычного советского образования.)]

- Mo-ri-ar-ty… – с трудом выдавил из себя раненый.

– Это кличка того, кто стрелял? Имя! Назови имя! The name! Tell me the name, white masa![4 - Имя! Назовите мне имя, белый хозяин! (англ.).] – продолжал выпытывать Андрей, в то время как Вася Рогов безуспешно бегал вверх-вниз по лестнице, проверяя, не было ли у убийцы сообщников, которые могли скрыться на чердаке.

Но на дверях чердака красовался огромный, проржавевший от старости замок.

А сквозь выступающие на губах у раненого розоватые пузыри пробивалось единственное: «Мориарти».

– Вася! Давай к терпиле! И звони по квартирам, вызывай «Скорую» и опергруппу! – заполошно приказал Ларин. – Я к Толяну… – И, не дожидаясь ответа, опрометью побежал вниз по лестнице.

Под аркой оперативник наткнулся на мокрого и злого Дукалиса.

– Этот козел в подвал прошмыгнул, – попытался оправдаться тот. – А водку я спас.

– Какая, к черту, водка? У нас мокруха. И, чувствую, глухарек намечается. – Андрей был настроен решительно. – Давай, пока клиент не ушел, за ним. Может, успеем перехватить… Кстати, кличка Мориарти тебе ничего не говорит?..

Дукалис в ответ лишь недоуменно заморгал и пожал плечами. Оперативники с предосторожностями двинулись к двери подвала, за которой скрылся незнакомец.

* * *

Майор Чердынцев оторвал от своего местами изящно потертого кителя сведенные судорогой пальцы бомжеватого субъекта, приведенного с улицы перевозбужденным Сысоем, с не свойственной стражу порядка ненавистью посмотрел на стажера и грохнул кулаком по деревянной некрашеной стойке перед небольшим окошечком с кроваво-алой надписью «Дежурный».

– Молчать!!!

Задержанный тут же умолк.

Как и Мартышкин.

Трое немного полноватых сержантов из спецназа МВД, коих в народе называют «креплеными беретами»[5 - Дмитрий Черкасов. Выражение принадлежит автору.] за их неуемную тягу к спиртосодержащим жидкостям, за цвет головных уборов, похожий на бодяжный портвейн, и за непонятную непосвященным гордость за цвет, форму и содержание этих самых беретов, с уважением посмотрели на голосистого майора.

Сержантам было скучно.

Утром их вызвали в РУВД, чтобы помочь арестовать крайне опасного преступника, нападавшего на перманентно нетрезвых в конце напряженнейшего рабочего дня участковых и обливавшего несчастных пасечников[6 - Участковый инспектор милиции (жарг.).] зеленкой. В результате этих трагических происшествий половина инспекторов бродила по участкам с розовыми, шелушащимися, отдраенными пемзой лицами и выбритыми наголо головами. Ибо зеленка с волос не выводится никакими средствами. Внешний вид участковых был столь необычен, что их начали избегать даже штатные стукачи.