Золото Саламандры

– Ты что, не понимаешь? Это ведь пираты! – отчаянно воскликнул Ксист. – Такие нехорошие люди, которые берут в плен других людей и продают их в рабство, грабят корабли, убивают и делают прочие подобные мелкие пакости!..

– А-а-а!.. – глубокомысленно протянул незнакомец. – Я как-то не подходил к этому вопросу с подобных позиций… Наверное, я смогу вам чем-нибудь помочь…

– Да! И, возможно, я тебе подскажу – чем именно! – терпеливо объяснил Ксист. – Ты можешь, наконец, прекратить издеваться и взять нашу лодку на буксир. Мы тебе заплатим. У нас есть деньги! – в качестве доказательства он предъявил серебряную монету, полученную за рыбу.

– Гм-м… – задумчиво помычал незнакомец. – Нет, это вряд ли. Мы и без такого балласта не могли оторваться от пиратов, а уж с вашим корытом на привязи… Предлагаю бросить его и перебираться на мой тримаран.

– Бросить нашу лодку?!! – пришел в ужас Ксист. – Это же единственная наша кормилица! Мы без неё – никто!

– А зато с ней у вас появится верный шанс стать кое-кем – рабами, например, – резонно напомнил незнакомец.

– О, чёрт! – схватился за голову Ксист. – Что будем делать, белужники[6 - Белужник – рыбак, промышляющий белугу.]?

– Придётся бросить, – после небольшой паузы грустно сказал Хитрый.

– Я согласен с братом. У нас нет выхода, – поддержал его Шустрый.

– Да что ты так расстраиваешься, парень? – подбодрил Ксиста незнакомец. – Пиратам ваша лодка нужна, как блохам лысая собака. Они проплывут мимо и внимания на неё не обратят. Им ведь нужен мой тримаран. А вы потом вернётесь сюда и отыщете своё корыто.

– Хорошо, грузимся! – принял решение Ксист. – Брать только воду, еду и самое необходимое!

– Давно бы так! – одобрил незнакомец. – Добро пожаловать на борт «Хаяра»! Вас приветствует капитан Эдвин, уроженец далёкой Эшмерии!

– Я – Ксист, а это – Бенсил и Тарсил, более известные как Хитрый и Шустрый. Меня же обычно зовут Молчуном, – отрекомендовался Ксист, пока они втроём перекидывали на палубу тримарана свои пожитки и следом вспрыгнули сами.

– Очень приятно! – откликнулся эшмериец. – Ну, трогаем, ребята!

Он скрылся в небольшой рубке на носу лодки, в которой через открытую дверь были видны штурвал и масса металлических рычагов, торчащих из пола. Друзья принялись осматривать чудо-лодку, самой непривычной частью которой была высокая, цилиндрическая, деревянная башня-ветряк, располагавшаяся сразу за капитанской рубкой, построенной с таким расчётом, чтобы вращающиеся на стояке мельничные крылья не задевали её крышу. Ещё две, подобные ей, постройки, но более продолговатой формы, возвышались на корме, вдоль бортов. Через двери, вырубленные с торцевых сторон, можно было по крутым деревянным лестницам спуститься в трюм. Из левой кормовой рубки доносились неясные механические шумы, – это была обитель Грэма. Ещё одной загадочной частью тримарана для друзей стала, занимающая половину палубы в длину, вытянутая металлическая балка с подобием гигантской лопаты или совка на конце, покоившимся возле подножья ветряного стояка. Второй конец балки был закреплён на корме, между двумя, подобными ей, металлическими выступами, выраставшими прямо из-под палубы. Там имелось ещё множество более мелких деталей, рассмотреть которые троица уже не успела, потому что Эдвин начал манёвры.

Он плавно перевёл один из рычагов, после чего в трюме позади что-то коротко взвизгнуло, и тримаран резко дал задний ход, отшвартовываясь от рыболовецкого парусника. От неожиданного толчка друзья едва удержались на ногах, и хотя они внимательно следили за действиями Эдвина, но понять – что движет странным судном – не смогли. А он тем временем сноровисто завертел штурвал, поставив тримаран почти перпендикулярно к брошенной лодке. Затем он вернул тот рычаг на прежнее место и взялся за другие. В кормовом отсеке что-то громко заскрежетало, после чего капитан, в третий раз передвинув всё тот же рычаг, заставил судно резво рвануть вперёд, при этом выворачивая штурвал в обратном направлении. «Хаяр» прошёл в опасной близости от лодки рыбаков и встал на прежний курс, каким держался до их встречи. Троица проводила печальными взглядами свою удаляющуюся кормилицу, предчувствуя, что им больше не удастся на ней побелужничать.

Тем временем пираты значительно сократили расстояние между собой и беглецами, неуклонно продолжая их настигать. С каждым новым ударом вёсел они приближались к тримарану всё больше и больше. Это заметил Эдвин, выскочивший на палубу, и закричал, грозя кулаком в сторону преследователей:

– Корсары недовешенные! Чтоб ваш киль скорей нашел свою мель, а шея – верёвку! Нет, ну, это же надо?!! Целую ночь честным людям покоя не дают… На нервах играют!..

– Слушай, как бы они действительно не сыграли на наших нервах или костях… когда догонят… – заметил Ксист. – По-моему, нам от них не уйти.

– Думаю, ты прав, – согласился эшмериец, – даже если мы все четверо будем помогать Грэму. Ну, что ж, тем хуже для них! Они сами на это напросились!.. Раньше я не мог воспользоваться катапультой из-за темноты, но теперь уже достаточно рассвело, чтоб можно было взять верный прицел. Мы их потопим!

– Постой, постой! Ты сказал: «Катапультой»? – удивился Молчун. – О чём речь?

– Да ты что, парень, совсем ослеп? – всплеснул руками Эдвин и указал на лежащую вдоль палубы металлическую балку с обширной лопатиной на конце. – Вот же она! Катапульта или баллиста, если тебе так больше нравится… Неужели можно не заметить двухсаженевый балансир, занимающий в длину полтримарана?

– И как же эта штука действует? – спросил Ксист.

– При помощи маховика, который крутит Грэм, – попытался объяснить Эдвин. Впрочем, сейчас ты увидишь его действие воочию… Иди в переднюю рубку и встань у штурвала. Будешь потихоньку поворачивать его по моей команде. А вы, двое – Бенсил и Тарсил – откройте вон тот ящик возле правого борта и вкатите в ковш одну из криц[7 - Крица – глыба вываренного из чугуна железа.], лежащих там.

– Чего вкатить? – не поняли братья.

– Крицу, крицу… Железную болванку, которых там полно… – пояснил эшмериец. – Это наши снаряды, которыми мы обстреляем пиратов.

– А-а, понятно, – сообразили братья, заглянув в указанный ящик.

– Все по местам! – скомандовал хозяин «Хаяра». – Скоро их лоханка будет в зоне досягаемости выстрела баллисты.

Он первым скрылся в правой кормовой рубке, Ксист последовал в носовую, а братья принялись, кряхтя ворочать тяжеленную глыбу. Они сразу же пришли к выводу, что никакая сила не сможет перенести её на преследующий их корабль, если только тот не подойдёт вплотную, а пиратский экипаж в полном составе добровольно не поможет им перетащить эту тяжесть на свою посудину. Хотя у ящика, где хранились крицы, открывалась боковая стенка, братьям пришлось попотеть, вынимая её оттуда. К счастью, они нашли специально приготовленные для этой цели багры и при их помощи закатили одну из глыб в ковш, как им приказал Эдвин. А тот внимательно следил за ними и, едва они справились с этим заданием, немедленно дал им ещё одно, не прекращая всё это время что-то мышковать с приборами непонятного назначения, заполнявшими правую кормовую рубку.

– Эй, ребята, не расслабляйтесь! Подтяните-ка к ковшу поближе ещё парочку криц, чтоб во время атаки не тратить на это драгоценные мгновения. А то пираты успеют подойти слишком близко к нам и взять «Хаяр» на абордаж.

Братья почувствовали резон в его словах и выполнили и это задание, после чего эшмериец отдал ещё один приказ:

– А теперь всем быть наготове! Кое-кто сейчас сильно пожалеет о бесцельно прожитой ночи!.. Бенсил, Тарсил, держитесь подальше от балансира и поближе к чему-нибудь надёжно-закреплённому, за что можно будет ухватиться при стрельбе.

– А зачем это нужно? – полюбопытствовал Шустрый.

– Чтоб ещё некоторое время после выстрела оставаться на борту «Хаяра», а не парить над ним!

Братья воспользовались добрым советом и с волнением наблюдали, как пиратский галиот приближается к их одиноко дрейфующей лодке, намереваясь пройти рядом с ней на расстоянии чуть большем длины своих вёсел.

– Ксист! Поверни штурвал немного вправо! – крикнул Эдвин из своей рубки, и когда его приказание было исполнено, заорал ещё громче: – Да не так сильно! Давай чуть левее!

– А, «чуть» – это сколько будет в румбах[8 - Румб – одно из 32 направлений компаса.]? – спросил Молчун, обнаруживший в рубке компас.

– Ты не умничай! – обиделся эшмериец, лишь смутно подозревавший, что румбы имеют какое-то отношение то ли к сторонам света, то ли к направлению ветра, то ли к степени опьянения матроса, несущего ночную вахту… – Тебе сказано крутить влево, туда и крути!.. А теперь выравнивай руль и больше его не тронь!

Отдавая команды, Эдвин не отрывался от своих приборов, глядя в окуляр и вращая колёсики с ручками. Затем он принялся манипулировать рычагами, которых там имелось с избытком, и судно резко потеряло ход, зато из рубки Грэма шум начал нарастать. Что-то большое и тяжёлое неуклонно набирало обороты.

Эдвин ждал, припав к окуляру и прислушиваясь к гулу раскручиваемого маховика. Левой рукой он взялся за небольшой, специально приделанный, поручень над головой, а правую, сжав в кулак, занёс над коротким, горизонтально торчащим из стены рубки, рычажком. Посчитав, что наступил нужный момент, он резко ударил по короткому рычагу и привёл тем самым катапульту в действие.

Братьям всё отлично было видно, а вот Молчуну пришлось изрядно выгнуться, чтоб увидеть работу баллисты. Он стоял на пороге рубки и пытался выглядывать из-за башни ветряка, проигнорировав предупреждение эшмерийца о том, что во время стрельбы нужно покрепче держаться за что-нибудь, поэтому ему больше всех досталось. Громадный балансир сорвался с места неожиданно для него и, достигнув вертикального положения, обо что-то сильно ударился, так что нос тримарана изрядно подбросило вверх. Ксист, находившийся в этой опасной зоне, внезапно почувствовал, что пол уходит из-под ног. Его бросило головой вперёд, и, пролетев немного, он грохнулся на палубу, после чего заскользил по ней, пока мельничная башня не остановила его на полпути. Воткнувшись в неё макушкой, он почувствовал, как трещит его шея, и много нехороших слов пронеслось в мозгу в адрес хозяина этой плавучей мельницы, поэтому он был единственным, кто не увидел начала полёта железного снаряда.

Запустив крицу, катапульта совсем недолго пробыла в вертикальной стойке. Со скрежетом, доносящимся из трюма, балка плавно легла на своё место. После этого Эдвин, не дожидаясь результатов своей стрельбы, одновременно дёрнул два рычага, и «Хаяр» ринулся вперёд. Только тогда он смог взглянуть, куда угодил снаряд, и это зрелище заставило его втянуть голову в плечи.

– Упс! – только и смог вымолвить эшмериец, виновато косясь на трёх своих пассажиров, потому что крица вошла аккурат посреди днища их брошенной лодки. Из пробоины хлестала вода, и многострадальное судёнышко отправлялось в последний путь, на этот раз вертикально вниз, – на дно морское.

Ксист, держась за ушибленную голову, и братья смотрели с траурными лицами, как их кормилица погружается под воду, а пираты проплывают мимо неё на совершенно целом корабле. Когда лодка полностью скрылась под водой, они перевели свои взоры на Эдвина, деловито копошащегося с приборами и при этом насвистывающего что-то себе под нос. Их тёплые, дружественные взгляды могли бы обратить его в ледяную статую, если бы не молнии из их глаз, готовые сжечь его дотла.

– Вот незадача… – пробормотал Эдвин в ответ на немой укор. – Кажется, прицел был сбит маленько… или это просто из-за качки…

– Мы тебе прицел-то поправим сейчас, стрелок блябнутый[9 - Блябнуть – ударить по уху.]! – пригрозил Бенсил.

– Спокойно, белужники, – остудил братьев Ксист. – Не кипятись, Хитрый. Пираты всё ещё нас догоняют, а потому нужно снова заряжать баллисту.

– Верно, верно! – воскликнул обрадованный неожиданной поддержкой эшмериец. – И лучше с этим поспешить!

Ворча и ругая хозяина тримарана, они втроём закатили следующую крицу в ковш и разошлись по местам: братья уцепились, за что могли, а Молчун спустился в носовую рубку, заняв пост у штурвала. Тут же последовала команда от Эдвина:

– Немного лево руля, а затем сразу выравнивай! Всем приготовиться к выстрелу!