Летающие крепости Гитлера в бою. «Урал-бомбер» Не-177 «Грайф»

Взлет «Грифона»

Важный для развития германской авиации эпизод случился 26 сентября 1939 года. В тот день летающая лодка Do-18 из 2-й эскадрильи Aufkl.Gr.106, взлетевшая с базы на острове Нордерней, обнаружила в Северном море крупное соединение британского флота в составе линкоров «Худ», «Ренаун», авианосца «Арк Роял», крейсеров и эсминцев. Вскоре в воздух поднялись 9 бомбардировщиков Не-111 из I./KG26 и 4 новых Ju-88A из I./KG30.

По сути, это была первая серьезная операция немецких пикирующих бомбардировщиков. Одна 500-килограммовая фугасная бомба, сброшенная с «Юнкерса», попала в «Худ», но не взорвалась и попросту отрекошетила от его бронированной палубы. Вторая взорвалась в пяти метрах от правого борта авианосца. В результате на взлетную палубу «Арк Рояла» обрушилась огромная стена воды, он накренился на правый борт, а рули вышли из воды. Пролетевший затем над британскими кораблями самолет-разведчик не обнаружил в строю авианосца. Это позволило немцам тотчас объявить атаку успешной, а «Арк Роял» – потопленным. В итоге атаковавший корабль ефрейтор инженер Карл Франке по приказу Геринга был награжден одновременно Железными крестами I и II класса, а также повышен в звании до лейтенанта.

Франке не был профессиональным военным летчиком, а фактически проводил в недавно сформированной I./KG30 боевые испытания нового бомбардировщика. Летчик-испытатель и дипломированный инженер, хорошо знакомый с Удетом, он впервые прославился еще летом 1937 года. С 23 июля по 1 августа в Цюрих-Дюбендорфе проходил 4-й международный авиасалон, программа которого среди прочего предусматривала и соревнования военных самолетов. Немецкая команда во главе с Удетом отправилась на мероприятие с тремя прототипами истребителя Bf-109 – V7, V10 и V14. Окрашенный в ярко-красный цвет «четырнадцатый», оснащенный новейшим двигателем DB-601, должен был пилотировать сам Эрнст Удет, Карл Франке – Bf-109V7 с Jumo-211Ga, а майор Зайдеман – Bf-109V10. Правда, Удет разбил свою машину вдребезги в первом же полете, а вот Зайдеман и Франке выиграли несколько индивидуальных и командных гонок, причем последний поставил рекорды при наборе высоты и пикировании.

Не-177А-1

В августе 1939 года Удет уговорил Франке поступить добровольцем на службу в Люфтваффе, а потом стать руководителем программы технических и летных испытаний бомбардировщика Ju-88. И вот в сентябре этого года он фактически стал первым пилотом, который потопил крупный корабль противника! И соответственно стал национальным героем. Но ненадолго! Уже вскоре выяснилось, что «Арк Роял» не только не потоплен, но и не получил никаких повреждений. Часть пилотов после этого стала открыто надсмехаться над Франке, а тот, будучи человеком чувствительным, даже подумывал о повешении, дабы «смыть позор».

29 сентября летчик оставил I./KG30 и вернулся обратно в Рехлин. А уже вскоре поддержать друга в трудную минуту приехал генерал Удет, который сказал, что лучший способ снять депрессию – это заняться испытанием нового «чудо-самолета». 23 октября лейтенант Франке прибыл в Росток-Мариенехе, чтобы ознакомиться с самолетом Не-177. При этом за летные испытания нового «Хейнкеля» ему был обещан гонорар в 10 000 рейхсмарок.

He-177A-1 в полете

He-177A-02 W.Nr. 00 0017

Между тем упомянутый авиаудар по британскому флоту, а также два относительно успешных налета Ju-88A из I./KG30 на базы в Росайт и Скапа-Флоу, выполненные 16 и 17 октября, имели и другие последствия. В ноябре, во время очередного визита в Росток, Удет заявил Хейнкелю, что, по мнению командования Люфтваффе, пикирующий бомбардировщик вполне годится как для ударов по крупным кораблям, так и для налетов на порты и военно-морские базы. Посему «Юнкерса-88» вполне достаточно для «принуждения Великобритании к капитуляции». Однако опытный спорщик Хейнкель в ответ поставил недалекого Удета в тупик вопросом о том, что произойдет, если Королевский флот выйдет из радиуса действия Ju-88А? «Главный техник» Люфтваффе не нашел, что возразить, и в итоге в очередной раз согласился на предоставление Не-177 статуса приоритетного проекта. Незадачливый генерал инициировал подписание первого серийного контракта на 800 новых бомбардировщиков, которые требовалось поставить в Люфтваффе до конца апреля 1943 года. При этом первая опытная партия He-177A-0 была определена в 30 единиц. Чуть позже Удет решил, что этого все-таки мало, и попросил довести производство самолета до 120 штук в месяц уже к лету 1940 года. Обрадованный Хейнкель тотчас приказал готовить He-177V1 к первому полету, несмотря на то, что еще не были решены технические проблемы с установкой руля и сборкой шасси.

9 ноября He-177 W. Nr. 00 0001 «CB+RP», пилотируемый лейтенантом Карлом Франке, совершил свой первый 20-минутный полет. Он выполнялся с неубранными и закрепленными намертво стойками шасси на высоту до 2000 м. Франке отметил нормальную управляемость, уверенный набор высоты, при этом отметив плохую амортизацию шасси, неудовлетворительную вентиляцию кабины и плохое охлаждение двигателя. Вследствие последнего температура масла поднялась до 120 °C, и летчик вынужден был преждевременно прекратить полет. Так или иначе, тот факт, что самолет наконец поднялся в воздух и обрел реальные очертания, тогда выглядел оптимистически. Внешний вид Не-177 производил потрясающее впечатление, а на фоне привычных Не-111 и даже новых Ju-88 он выглядел как настоящий монстр, не говоря уже о тоненьких «летающих карандашах» Do-17 и их более старых собратьях.

Второй полет состоялся 20 ноября и продолжался 14 минут. На сей раз Франке отметил очень медленное втягивание шасси, а также внезапные колебания, вызванные одной неисправной заслонкой воздушного тормоза. При этом ранее выявленные неисправности были частично устранены. Во время третьего полета помимо Франке на борту находились инженер Науман и бортмеханик Вуппельман. Сначала полет проходил нормально, но на высоте 200 м «Хейнкель» внезапно начал вибрировать из-за того, что одна из створок шасси отказала и согнулась. С 6 по 18 декабря Не-177V1 выполнил еще семь полетов, в ходе которых была достигнута скорость 400 км/ч и выявлен ряд мелких дефектов. В целом результаты первых испытаний оказались удовлетворительными. 17 декабря Франке впервые столкнулся с серьезной проблемой, когда ему пришлось вернуться на базу вследствие полного отказа электросистемы.

Пока шли испытания, продолжалось строительство следующих прототипов «царя-пикировщика». Весной 1940 года совершили свои первые полеты He-177V2 W. Nr. 00 0002 «CB+RQ» и Не-177V3 W. Nr. 00 0003V3 «D-AGIG». Второй прототип отличался от V1 увеличенным хвостом, а третий усовершенствованным механизмом рулей высоты. Однако жизнь этих машин оказалась недолгой. 24 апреля Не-177V3 разбился в районе Гельдорфа, при этом экипаж во главе с летчиком-испытателем фирмы «Хейнкель» Риккертом погиб. А 27 июня во время испытаний на минимальную допустимую скорость из-за ошибочно выбранной установки шага пропеллера упал в Балтийское море Не-177V2. И снова погиб весь находившийся на борту экипаж.

Типичное зрелище: разбившийся из-за отказа мотора Не-177А-3

Эти трагедии стали лишь началом длинной цепочки бесконечных катастроф, происходивших с самолетом все последующие годы. Поскольку в тот момент первый прототип находился в ремонте, а V4 еще не был готов, в распоряжении испытателей остался только He-177V5 W. Nr. 00 0005 «PM+OD». Аварии стали причиной многочисленных совещаний и дискуссий о дальнейшей судьбе машины. Генерал Удет заявил, что с ней «явно что-то не так», а некоторые чиновники рейхсминистерства авиации и вовсе полагали, что дальнейшую разработку Не-177, как и некоторых других типов, к примеру Do-217, надо немедленно прекратить, заменив их на более перспективные самолеты, например Ju-288. Последний представлял собой развитие уже успешно зарекомендовавшего себя Ju-88 с увеличенной дальностью и бомбовой нагрузкой. И, по расчетам, тоже мог пикировать. Так к чему создавать совершенно новый двухмоторный пикировщик, если уже есть аналогичная испытанная конструкция, имеющая задел модернизации?

Стоит отметить, что эти выводы были в целом правильными. Кроме того, с лета 1939 года германские авиационные фирмы уже вели работу согласно спецификации RLM о разработке двухмоторных бомбардировщиков для замены Ju-88A и Не-111. Они должны были иметь дистанционно-управляемое вооружение, дальность 3600 км и бомбовую нагрузку в 2000 кг. Помимо упомянутого Ju-288, по этой программе разрабатывались Ar-340, Do-317 и FW-191.

Тем временем война в Европе разгоралась, охватывая все новые страны и пространства. Летом 1940 года Люфтваффе начали первые налеты на территорию Англии. Вопреки пессимистическим прогнозам, имевшиеся бомбардировщики, получив удобные базы на побережье Франции, оказались в состоянии наносить удары практически по всей территории острова. При этом массированные налеты и авиаудары небольших групп Не-111 и Ju-88A дополнялись рейдами одиночных «самолетов-разрушителей», бомбивших точечные цели. Одновременно с этим немецкие бомбардировщики успешно атаковали порты и торговые суда в открытом море, на реках и ставили мины на фарватерах. Недостаточная численность при этом компенсировалась ударной работой экипажей, высокой интенсивностью и применением различных новых технических средств и боеприпасов. Все складывалось не так уж плохо, посему работу над новыми самолетами никто особо не торопил.

Не-177А-08 «СА+QQ» из E-Staffel 177

В декабре 1940 года был снова готов к полетам He-177V1, у которого был полностью заменен хвост, но в то же время вышел из строя V5, у которого во время посадки заблокировало шасси и повредило блоки двигателей. Первый прототип решили беречь, используя только для тестирования различного оборудования, а He-177V4 W. Nr. 00 0004 предназначался для испытаний элеронов во время усиленных нагрузок, вследствие чего он был оборудован специальными сиденьями для экипажа и большим тормозным парашютом. 18 декабря совершил первый полет He-177V6 W. Nr. 00 0006 «BC+BP». Этот прототип использовался для испытаний створок бомбоотсека и определения оптимальных позиций для оборонительного оружия, в том числе 20-мм пушки MG-FF, установленной снизу в носовой части фюзеляжа. А в начале 1941 года был завершен в постройке седьмой прототип – He-177V7 W. Nr. 00 0007 «SF+TB».

Постройка новых прототипов по-прежнему тормозилась проблемами с моторами. В частности, DB-606 V7 – V11 пришлось вернуть на завод-изготовитель для устранения неполадок. В итоге количество предсерийных образцов пришлось сократить до восьми, а в начале 1941 года был построен первый серийный He-177A-01 W. Nr. 00 0016 «DL+AP». Он отличался от предшественников сильно измененными кабиной и хвостовым оперением и начал испытательные полеты без вооружения. Затем к нему добавился He-177A-02 W. Nr. 00 0017 «DL+AQ». Всего же заводы Хейнкеля в Росток-Мариенехе и Ораниенбурге, а также фабрика фирмы «Арадо» в Бранденбурге-Нойендорфе изготовили 35 Не-177А-0. Первый построил «Хейнкели» с номерами 0016–0035, второй – 32001–32015, третий – 335001–335005.

19 мая 1941 года первый серийный бомбардировщик прибыл для испытаний в испытательный центр «Рехлин». К тому времени быстро менявшаяся ситуация приобрела новые формы. Бомбардировки Англии, длившиеся почти беспрерывно с 1 июня 1940 года, хотя и привели к значительным разрушениям британской промышленности, портов и городов, большим жертвам среди населения (43 тыс. убитыми и 50 тыс. тяжелоранеными), не сломили моральный дух населения и не смогли фатально подорвать промышленный потенциал страны. В то же время они показали, что и двухмоторные «средние» бомбардировщики при грамотном использовании вполне способны наносить большой ущерб и выполнять стратегические задачи.

В конце 1940 – начале 1941 года Люфтваффе развернули операции уже на Средиземном море, где «старые добрые» Не-111 смогли достичь Суэцкого канала и забросать его минами. Вместе с тем начавшееся 6 апреля вторжение в Югославию, а затем и в Грецию в целом подтвердило предвоенные предположения о том, что именно «средние», а вовсе не «тяжелые» бомбардировщики способны оказывать наиболее эффективную поддержку наступающим танковым дивизиям. Однако все это были лишь тактические успехи. Война постепенно разрасталась, а расстояния, которые приходилось преодолевать самолетам, растягивались по необъятным пространствам. Поскольку Англия не собиралась сдаваться, впереди маячило вступление в войну США, было ясно, что без новых стратегических бомбардировщиков продолжать воевать будет очень трудно. Ну а когда Германия напала на СССР, представления о пространстве войны претерпели еще большие изменения!

Начавшимся испытаниям снова мешали постоянные задержки из-за отказов двигателей и других технических сбоев. Летом 1941 года из Рехлина эта работа была переведена в другой испытательный центр Люфтваффе, в Линебурге. Там же был организован центр отбора и обучения пилотов и членов экипажей для He-177. Но и там работа пошла вяло из-за банальной нехватки свободных самолетов. Тем временем 8 июля произошла новая авария. Не-177V8 W. Nr. 00 0008 «SF+TC», который прибыл в испытательный центр Тарневиц для испытаний бомбового прицела – во время взлета столкнулся с припаркованным Ju-52 и получил тяжелые повреждения.

15 августа He-177V7 прилетел в Париж, где в это время находился рейхсмаршал Геринг. Последний нередко спрашивал, особенно во время «битвы над Англией», «что там с этим чертовым Не-177?» И вот теперь главнокомандующему Люфтваффе, находившемуся, как казалось, в зените славы (на Востоке его асы вовсю громили Советы), решили, наконец, продемонстрировать новый самолет. При этом «царь-пикировщик» пилотировал опытный летчик майор Петерсон из KG40. Он сделал показательный полет максимально эффектным, чтобы рейхсмаршал смог оценить всю мощь и грациозность машины. Но немного перестарался, совершив чересчур грубую посадку с быстрым снижением. Геринг уже подумал было, что шасси Не-177 разлетится на куски, однако самолет преодолел ошибку пилота без каких-либо повреждений. В общем, главнокомандующий был впечатлен. «Вот с этими штуками мы и возьмемся вновь за проклятых несговорчивых англичан!» Возможно, Геринг даже представил, как тучи Не-177 в скором времени полетят над Ираном, Египтом, а потом даже над Индией. Победа над СССР, как тогда казалось, была не за горами, а следовательно, вскоре должны были начаться операции, намеченные на «период после «Барбароссы».

Сборка Не-177 на заводе Хейнкеля в Чехии

Однако, несмотря на все усилия Хейнкеля и желание быстрее запустить самолет в серию, ситуация с его производством по-прежнему оставалась неудовлетворительной. Задерживались поставки комплектующих, моторов, вооружения с дистанционным управлением и даже деревянных и алюминиевых четырехлопастных пропеллеров. К началу августа на заводе в Ростоке-Мариенехе имелось только 12 деревянных винтов, а в Бранденбурге-Нойендорфе не было ни одного. Невозможно было даже достать запасные пропеллеры для V6, V7 и V8. Последний был восстановлен после аварии в начале осени. Постоянные поломки двигателей тоже продолжались. После очередных проверок, проведенных специалистами компании «Даймлер-Бенц», выяснилось, что проблемы были вызваны тем, что установка охлаждающей жидкости не обеспечивала нормальную циркуляцию, при этом сам силовой агрегат не вызывал серьезных нареканий. На He-177V8 и A-02, оснащенных новыми увеличенными блоками двигателей, срок службы DB-606 стал более продолжительным.

В итоге новая серия испытаний «Грифона» началась в сентябре 1941 года. 3 октября сильные повреждения при посадке в Ростоке получил первый прототип He-177V1. У самолета подломились стойки шасси, правда экипаж во главе с заводским пилотом фирмы «Хейнкель» Шуком не пострадал.

Сборка Не-177А-3 на заводе в Росток-Мариенехе

Тем временем ситуация на фронте снова изменилась. Вермахту не удалось добиться быстрого разгрома Красной армии, в то же время на Западе британские бомбардировщики стали все чаще совершать налеты на немецкие города. Было ясно, что война принимает затяжной и тотальный характер, следовательно, срочное принятие на вооружение нового бомбардировщика снова стало актуальным.

И в середине ноября 1941 года был сделан первый серьезный шаг к перевооружению. Два «Хейнкеля» – V6 и V7 – были переданы в качестве учебных самолетов в эскадру KG40, в основном действовавшую над Атлантикой. Предполагалось, что в первую очередь новый самолет заменит в войне с судоходством FW-200, производство которого едва позволяло покрывать потери. В то же время 12 ноября Не-177-V5, наконец, начал давно откладывавшиеся испытания на пикирование.

К концу года в распоряжении испытательного центра в Рехлине было уже 11 бомбардировщиков, четыре из которых использовались для тестирования двигателей, пилотирования, автопилота и т. д., три – для испытаний наступательного и защитного вооружения и четыре для других целей. 27 января 1942 года He-177A-07 W. Nr 00 0022 «GA+QP» успешно завершил испытания на перегрузку. Вскоре после этого гауптман Рудольф Монс из недавно сформированной 177-й экспериментальной эскадрильи (Erprobungsstaffel) E-Staffel 177 получил приказ провести первый полет на полный радиус продолжительностью 12 часов. He-177A-07 пролетел по маршруту Рехлин – Бордо – Варшава – Мюнхен и обратно, преодолев расстояние в 4700 км. А 11 февраля был проведен учебный бой между He-177A-06 и трофейным истребителем «Спитфайр», который показал высокие боевые возможности бомбардировщика против одиночных истребителей противника.

Командир E-Staffel 177 Рудольф Монс

Однако, несмотря на отдельные успехи, самолет продолжали преследовать неприятности. В январе 1942 года рейхсминистерство авиации внезапно, как сейчас выражаются, «отозвало» большую часть «Хейнкелей» в связи с тем, что один из субподрядчиков компании «Daimler-Benz» случайно использовал алюминиевые заклепки вместо дюралюминиевых на стыках между редукторами и карданными валами. В итоге вся программа летных испытаний должна была быть снова приостановлена до полной замены валов.

Эти события совпали с реорганизацией самого RLM. Дело в том, что генерал Эрнст Удет к концу 1941 года окончательно утратил интерес к работе, начал злоупотреблять алкоголем и наркотиками, а 15 ноября 1941 года застрелился. «Он полностью развалил нашу программу развития Люфтваффе, – заявил на похоронах рейхсмаршал Геринг (будто не он назначил Удета на этот пост!), забывший поговорку «о мертвых или хорошо, или никак». – Будь он жив, я бы сказал ему, что он ответственен за большие потери, которые мы несем». Отныне руководить новыми разработками стал другой друг Геринга – генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх. Он реорганизовал Технический отдел, фактически разваленный Удетом, заменил всех ключевых руководителей в рейхсминистерстве, а заодно заново пересмотрел всю программу перевооружения.

Среди прочего Мильх снова усомнился в необходимости выпуска Не-177. Перед ним возникла сложная дилемма. С одной стороны, Люфтваффе требовался новый мощный бомбардировщик, и он был «почти готов», с другой – у того постоянно обнаруживались дефекты, производству все время что-то мешало, и в конце концов самолет мог просто устареть.

И тут с Не-177 случилась новая серия неприятностей. Сначала были обнаружены дефекты в механизме смены шага пропеллера, а потом произошло несколько возгораний двигателя. 24 марта летчик-испытатель Питер и бортмеханик Дауб должны были провести очередное испытание с пикированием. На высоте 5000 м обороты одного двигателя их «Хейнкеля» внезапно и резко упали, как и давление масла. Потом параметры работы вроде как восстановились, после чего экипаж начал заход на Росток-Мариенехе для срочной посадки. Однако Питер, видимо, перенервничал, поэтому не заметил взлетно-посадочную полосу. А когда он повел Не-177 на новый заход, правый мотор опять отказал, после чего самолет потерял управление и упал прямо на территорию завода, где в это время находился сам Эрнст Хейнкель. Можно сказать, детище едва не свалилось на голову своему «отцу».

Следующие два с половиной месяца прошли без серьезных инцидентов. 13 июня в 11.48 Не-177А-05, в экипаж которого входили летчик-испытатель Ахлхорн, инженеры-измерители Ярмац и Пьяченца, а также бортмеханик Шторр, в очередной раз поднялся в воздух. Однако вскоре на малой высоте у него отказал один из двигателей. «Хейнкель» не смог удержаться в воздухе и упал. Весь экипаж из опытных специалистов при этом погиб. Расследование показало, что причиной аварии стал дефект заклепочного кожуха муфты двигателя.

После этого случая оберст-лейтенант Петерсен из Технического отдела RLM потребовал от Мильха отдать под суд доктора Хейнкеля с тем, чтобы найти виновных. Однако изменников в Рейхе тогда еще на каждом углу не искали, и все ограничилось очередной приостановкой полетов. 23 июня Хейнкель сам встретился с Мильхом и обещал немедленно расследовать все причины катастроф и отказов Не-177. Так или иначе, программа испытаний снова затянулась.

Не-177А-3 V24 W.Nr. 135 024 на аэродроме Росток-Мариенехе. Лето 1943 г.

С пикированием тоже все оказалось «не слава богу». Первое испытание Не-177V5, проведенное 14 апреля 1942 года, сорвалось из-за отказа измерительных приборов. Следующая попытка, девять дней спустя, тоже провалилась, так как летчик-испытатель Питер, пикируя, не смог разогнаться больше 705 км/ч. Третий тест также не достиг ожидаемых результатов. Затем во время очередного пикирования отвалилась крышка бомбоотсека и прорезала недавно установленный новый горизонтальный стабилизатор. А 16 июля во время пикирования у He-177A-013 W. Nr. 00 0028 «GA+QV», который пилотировал летчик-испытатель Шерлинг, над озером Плауэр, недалеко от Рехлина, отвалилось крыло. Лишь чудом всему экипажу, кроме одного летчика, удалось выпрыгнуть из падающего самолета с парашютами.

После этой аварии Технический отдел RLM не нашел ничего лучше, чем установить ограничения скорости для всех He-177. Отныне и до выяснения причин разрушения конструкции максимальная допустимая скорость на высотах до 3000 м была ограничена 500 км/ч, а на высотах более 6000 м – 400 км/ч. Когда прототип V5 был снова подготовлен к полетам, выполнение пикирований в районе Рехлина оказалось невозможным из-за низкой облачности. Итогом стал очередной двухнедельный перерыв в программе испытаний.

13 августа 1942 года RLM представило рейхсмаршалу Герингу всеобъемлющий отчет, в котором был подробно описан ход испытаний He-177A-1. Резюме этого документа гласило: «Вследствие конструктивно недоработанных и ненадежных силовых установок нельзя ожидать каких-либо серьезных операций с участием самолета до августа 1943 года». Главнокомандующий, потрясенный множеством технических деталей и длинным списком трудностей с освоением силовой установки, пришел в ярость. «Что вы мне за самолет сделали, сволочи? Почему вдруг появился этот дурацкий двигатель, который так идиотски сделан? – заявил он. – Раньше они сказали мне, что будут два двигателя, соединенные друг с другом, а вместо этого внезапно появляется этот запутанный монстр из сварных двигателей, на которые нельзя рассчитывать!» Более того, Геринг был уверен (то ли кто-то ввел его в заблуждение, то ли он ввел себя сам), что двухмоторная «модификация» является лишь переходной к созданию полноценного четырехмоторного бомбардировщика. Когда же он узнал, что последнего нет и в помине, он так же был потрясен: «Я с самого начала говорил Удету, что хочу этого «зверя» с четырьмя двигателями. У этого «ящика» должно было быть четыре мотора через какое-то время! Никто не рассказывал мне об этом «фокусе» со сварными двигателями».

В это время война приобретала все больший размах. На Западе англичане постоянно бомбили немецкие города (немцы пока еще отвечали им относительно сопоставимыми по мощи ударами), на Востоке Советы разворачивали невиданное доселе производство танков на Урале, а через Ледовитый океан и пустыни Ирана шли бесконечные караваны союзных поставок в СССР. Люфтваффе, как никогда, нуждались в новом тяжелом бомбардировщике с большим радиусом действия. Однако его по-прежнему не было!

Предполагалось, что крупномасштабное производство He-177A-3 с усовершенствованными двигателями DB-610 начнется в октябре 1942 года, но к тому времени агрегат еще даже не был как следует проверен. А это означало, что история с DB-606 может повториться по второму кругу. Из-за более высокой рабочей температуры возникнут неизбежные трудности с охлаждением, циркуляцией масла, которые потребуют многочисленных конструктивных изменений как самого двигателя, так и самолета. А затем новые бесконечные испытания…

Стремясь максимально ускорить программу испытаний, было принято решение все Не-177А-3, построенные с октября 1942-го по январь 1943 года, по-прежнему оснащать DB-606. В конце 1942 года комиссаром программы Не-177 был назначен инженер Хайнрих Хертель, бывший технический директор и начальник отдела развития фирмы «Хейнкель», покинувший компанию в марте 1939 года. Человек, некогда занимавшийся разработкой этого бомбардировщика, был поражен предоставленными ему данными. Хертель сразу же заявил, что нет никаких сомнений в том, что слишком частое возгорание двигателей связано прежде всего с ошибками в расчетах и неправильной установкой силовых установок на заводах. «Всё заброшено и не имеет никакой заботы и внимания. В мирное время самолет был бы забракован сразу же!» — заявил он.

Между тем в начале сентября 1942 года появились новые проблемы, касающиеся прочности крыльев самолета при пологом пикировании и пикировании под большими углами. Например, у He-177A-1 W. Nr. 15191 «BL+FU» значительная деформация крыла была выявлена после всего 20 испытательных полетов. Она проявилась особенно сильно в центральной части концевого лонжерона, внешних частях крыла вдоль передней кромки плоскостей, а также вблизи воздушных тормозов. Тем не менее, несмотря на очевидную неспособность бомбардировщика пикировать, соответствующие испытания продолжались вплоть до конца сентября 1942 года с участием до пяти самолетов: He-177V5 и Не-177A-0/V15, Не-177A-1/V27 W. Nr. 15203 «VG+UC» и Не-177A-1 W. Nr. 15216 «VE+UP» и He-177A-1 W. Nr. 15191 «BL+FU». Кстати, последние три самолета были позже переоборудованы, как и многие другие, из He-177А-1 в A-3. Конструкторам пришлось ударно провести обширную и дорогостоящую программу по укреплению крыла, которая в конечном счете полностью решила проблему деформации.

Но она в итоге оказалась ненужной, так как 15 сентября 1942 года Хейнкель получил уведомление от Геринга о том, что требование о пикировании для Не-177 больше не действует. Рейхсмаршал назвал его полным безумием и запретил. «Никакого пикирования! – кричал рейхсмаршал в разговоре с Мильхом. – Лично запрещаю Не-177 пикировать, всех, кто вспомнит про пикирование, отдавать под трибунал!» Отныне конструкторы могли спокойно работать и наверстывать упущенное на ненужные работы и испытания время.

Кстати, в тот же период Не-177 потерял не только пикирование, но и часть дальности. Дело в том, что масса конструктивных изменений и дополнений, проведенных за долгие годы работы над самолетом, привели к тому, что его общий взлетный вес возрос уже до 34 тонн. Чтобы облегчить массу, пришлось сэкономить на бензине, то есть уменьшить емкость топливных баков. В результате He-177A-3, как и его следующая модификация, по дальности оказался меньше, чем машины первых серий.

Тем временем в заводском испытательном центре Вена-Швехат (там находилась штаб-квартира «Хейнкель-Зюд») начались летные испытания He-177A-3. Еще в июле 1942 года по решению RLM и Генерального штаба Люфтваффе конструкторское бюро Хейнкеля и производство прототипов самолетов было перенесено из Ростока в Австрию, в глубь Третьего рейха, границы которого тогда простирались до Дона и Азовского моря. Одним из первых на новой базе начал полеты He-177A-1/V25 W. Nr. 15153 «GI+BN», который имел удлиненный на 1,6 м фюзеляж. Этот образец показал заметное улучшение устойчивости самолета вокруг нормальных осей и впоследствии стал образцом для всех вновь выпущенных He-177.

E-Staffel 177