Повести. Повести обо всем

Время как песок, как вода, течет вперед. Текло время и у меня. Диссертация шла к завершению, уже прошло обсуждение на кафедре.

Николай Иванович понимал, что меня пора выпускать на защиту.

Диссертация была готова, оставалось уладить некоторые формальности. Формальности оставались следующего характера: определение в диссертационный совет и назначение даты защиты.

Буров думал о том, что и как сделать, куда меня определить. Мысль пришла почти сразу и звучала так: «Я его определю в Казань».

На следующий день я пришел к своему научному руководителю.

– Андрей, ты будешь защищаться в Казани. Надо будет съездить и отвезти текст работы.

– Хорошо, Николай Иванович.

Через четыре дня я, взяв билет, направился в столицу Татарстана.

Я еще никогда не был в тех местах и был готов к любому исходу событий.

За шесть лет работы я уже научился ничего не бояться и быть начеку. Борьба, вечная борьба – вот то, что сводило меня с ума.

Казань встретила меня неласково. Февральский серый город с унылыми домами, но с красивым вокзалом. Я был всем этим обескуражен.

Вуз, где планировалась защита, хотя и был очень крутым, но вид имел невзрачный.

Первые люди, которых я увидел, были очень непривлекательными.

«Холодная встреча» – вот как я назвал ее потом. Было холодно как на душ?, так и на улице.

– Вы должны будете все исправить, – сказала мне председатель совета, почти полностью исчеркав всю работу.

Я был в ужасе: создавалось впечатление, что весь труд был напрасен, что уже ничего не нужно больше. Руки у меня почти опустились.

– Николай Иванович, тут говорят, что все полностью не так, – сказал я расстроенным голосом, позвонив ему с казанского вокзала.

– Ничего, все исправим. Возвращайся.

Металлический голос руководителя сделал свое дело. Я сел в поезд и уже на следующий день, сидя в его кабинете, мы исправляли замечания.

Несколько месяцев я ездил, собирал документы и переделывал текст диссертации. За 2009-й год я успел побывать восемнадцать раз в Казани, по три раза – в Пензе, Ульяновске и Чебоксарах, четыре раза – в Москве. Внушительный список.

Подошел ноябрь.

– Все, пора выходить тебе на защиту, – сказал нам первый оппонент, когда наша компания была у него в Чебоксарах.

– Хорошо, – ответил Буров.

Через два дня мне была назначена дата защиты и соблюдены последние формальности.

Обратного пути уже не было.

Место подковерным интригам есть всегда и везде. Нашлось им место и здесь.

– Знаешь, а он мне сказал, что защитится раньше тебя, – сказал мне как-то Буров.

– Кто?

Он назвал фамилию одного из моих коллег.

Я удивился. Мне всегда думалось, что до меня никому нет дела. Но оказалось, что есть. Я не ожидал, что кто-то за моей спиной затеет мышиную возню.

Но, с другой стороны, мне было все равно. Скоро защита, и думать надо было об этом.

Наступил декабрь. Дата защиты неумолимо приближалась. Конец декабря. Вся страна готовится к Новому году, а я – к защите.

Я был морально опустошен и измучен. С одной стороны, я был рад тому, что приближалась дата защиты, а с другой – мне уже давно поперек горла была вся моя работа.

Сама защита прошла в штатном режиме. Вопросы, ответы, выступления, замечания, ответы на замечания – все было подготовлено и прошло как по маслу.

– «За» – восемнадцать, «против» – нет, воздержавшихся – нет, – объявил результаты председатель счетной комиссии в самом конце.

Все были довольны.

Потом началась неофициальная часть – банкет.

Водка, закуска, фрукты.

– За науку! – провозгласил первый оппонент.

– За науку! – поддержали остальные.

Я и помощники только успевали все подносить.

Помимо защиты выпили и за приближающийся Новый год. Члены диссертационного совета «расслаблялись» от души. Председатель диссертационного совета ушла сразу же после официальной части. Первого и второго оппонентов после неофициальной части вывели до машины под руки.

Вечером на вокзале я ждал поезда и думал:

– Неужели все закончилось?

Ночь прошла быстро. В семь утра я и Николай Иванович уже были в своем городе.

– Победа, – с облегчением думал я.

Физическая усталость и моральная опустошенность охватили меня.

Вот он, минус нашей системы. Чтобы стать кем-то, надо непременно ехать куда-то, пробиваться где-то.

Великий философ получил признание, протолкнув грудью свои труды в столице. Не здесь, а где-то там. Ну почему же здесь, на месте, ему нельзя было предоставить какие-либо возможности?

Провинциальный город никогда так не поступит. Почему? А потому, что местечковое мышление и принцип «зачем мне это надо?». Вот по какой системе живет российская провинция.