Электро

Но лишний раз проверить не мешало. Он украдкой коснулся поверхности электроплиты. Она была холодной и мёртвой, как ей и полагалось в отсутствие питания. Теперь нужно было найти ещё что-нибудь, например, холодильник, чтобы удостовериться окончательно.

Как ни странно, но на кухне холодильников не оказалось. Пользуясь всеобщей суетой, мужчина вышел из кухни не в ту дверь, в которую зашёл, а в противоположную. Никто не обратил на это внимания.

В помещении, где оказался Арнольд, царили приятная прохлада и полумрак. Стены представляли собой ничем не закрытую каменную кладку. Во дворце, где когда-то служил электрострелок, так выглядел коридор в винный погреб. Скорее всего, и тут всё было также. Он взял факел, висящий на стене, и поджёг его, лежащей рядом спиртовой зажигалкой. Как известно, вино не переносит ни солнечный свет, не электрический. Так уж было заведено испокон веков.

Спускаясь по многочисленным ступеням, мужчина испытывал тоску по минувшим дням, когда частенько спускался за вином для царя. Какие славные были тогда денёчки. Сейчас он даже не таился. Если что, он скажет, что решил посмотреть винный погреб, вряд ли это запрещено.

Лестница заканчивалась небольшой площадкой, с которой вели две двери. За правой предсказуемо во тьму уходили длинные ряды пузатых бочек с лучшими сортами местного, а, скорее всего, и не только, вина.

Но открыв левую, Арнольд замер. За ней, слегка пульсируя, горел электрический свет, освещавший не менее длинные ряды холодильных камер. Судя по звуку, все они работали.

– Вот так, так, – вслух прошептал электрострелок.

Потрясённый зрелищем, мужчина снова не заметил, как под потолком в его сторону развернулась камера наблюдения.

Он подошёл ближе к холодильникам, и увидел, что от каждого отходят трубки в палец толщиной. Все они вели в одном направлении. К небольшой двери в противоположном конце помещения. Арнольд подошёл к ней и приложил ухо. Услышал он мерное гудение. Там находилось то, что вырабатывало энергию для холодильных камер, освещения, и богиня знает для чего ещё.

Но открыть дверь электрострелок не успел. По лестнице стучали торопливые шаги тяжёлых ботинок. Арнольд повернулся в сторону входной двери, и в этот момент в неё ввалилась дюжина телохранителей барона во главе с тем самым предводителем эскорта, что доставил его сюда.

Рыцарь мог бы справиться с ними, не особо напрягаясь. Он достаточно хорошо вооружился для этого. Просто он до конца не осознал, что открытая им тайна может стоить ему жизни. Поэтому поднял руки и улыбнулся.

– А я тут винишко решил поискать.

– Это ты Наисветлейшему будешь рассказывать! – грубо прервал его начальник телохранителей. – Взять его! – это уже своим подручным.

Понимая, что сопротивление не улучшит его шансов, Арнольд покорно сдался.

Наисветлейший барон красного щита сидел на прежнем месте. Но теперь лицо его не предвещало тёплых бесед и былой покладистости.

– Значит, так ты платишь благодетелям? – тихо поинтересовался он. – Кусаешь руку, кормившую тебя?

– Ваше сиятельство, да я не…

– Молчать!

– Я винишко только искал.

– Теперь это уже не важно. За враждебные действия против меня я приговариваю тебя к казни.

– Да как так-то? – Арнольд даже попытался вырваться, но кандалы, сковавшие его по рукам и ногам, не дали этого сделать. – Я же ничего…

– К казни, – повторил барон, – путём отделения головы от туловища… Тьфу, ты, ну что за идиотские фразы? – и он глянул на палача, стоявшего по левую руку. – Почему нельзя просто сказать: к казни путём отрубания головы? Хотя это тоже так себе…

Он повернулся обратно к Арнольду.

– Очень жаль, что всё это так заканчивается для тебя. Надо было быть благоразумней. – И снова палачу: – Я назначаю казнь на…

00.95

Шарлин лежала в комнате, наполненной едким дымом. Она представляла, как её обнаружат лежащей на этой самой кровати в похоронном платье. Вот скандал-то будет! На всё государство, а, возможно, и на всю Электро. Ткань, смоченная вином, начинала подсыхать, и дым всё больше пробирался в лёгкие, вызывая удушливые приступы кашля. Но это было уже не столь важно в том мире забвения, который виделся ей на обратной стороне закрытых век.

Треск за окном стал громче. Последним усилием воли она всё же смогла приподнять голову. И тут же забыла о готовности встретить смерть. За окном, круша его и ломая, сквозь пелену дыма виднелся силуэт громадного паука.

С детства актриса страдала арахнофобией. Вид даже самого маленького паука приводил её в состояние истерического исступления. Даже если этот паук был лишь нарисован на холсте, или появлялся в электрофильме по сюжету. Однажды, на съёмках высокобюджетного ужастика, зная эту слабость Шарлин, один из помощников режиссёра решил добиться от актрисы неподдельных эмоций. Он притащил на съёмочную площадку огромного паука-гридоеда. И в момент, когда девушке предстояло показать испуг, выпустил его ей под ноги. Что тут началось! Шарлин завизжала так, что полопалась стеклянная посуда, стоявшая в кадре для антуража. Затем она вскочила на стул, подпрыгнула и повисла на люстре. Бедный паук забился в дальний угол за аппаратуру. Половина съёмочной группы принялась ловить его, перебив при этом добрую часть осветительных приборов, а вторая половина пыталась снять актрису с люстры. Успехом не увенчались старания ни тех, ни других. Гридоед убегая от преследования, снова оказался посередине съёмочной площадки, а Шарлин, теряя сознания, разжала пальцы и упала на пол. Они опять были лицом к лицу (ну, или что там у пауков?). Последовавшего за этим акустического удара гридоед не испытывал никогда в жизни, и сердце его, не выдержав, остановилось. Едва не остановилось сердце и у режиссёра. Однако всё обошлось.

Шарлин дали оплачиваемый отпуск на неделю, но, несмотря на все её мольбы и угрозы, сцену панического ужаса оставили в фильме. Помощника режиссёра всё-таки уволили, с очень хорошими отступными, а сам фильм «Атака пауков-убийц» стал классикой жанра и принёс колоссальные прибыли своим создателям.

Теперь можно хотя бы немного понять, что почувствовала девушка, увидев за окном силуэт гигантского паука, размером никак не меньше собаки.

Сразу закричать не получилось. Лёгкие забило едким дымом, и актриса громко закашлялась, потеряв при этом импровизированный респиратор, пропитанный вином. Что это? На пороге смерти к ней пришло видение из электрофильма? Или, возможно, из самого ада? Среди сект, не признающих главенство во всём богини, бытовало мнение, что ад забит пауками и другими всевозможными тварями. Истерика чёрной пеленой закрыла её глаза. Лишь силуэт огромного паука, разбившего уже часть бронестекла, оставался неизменным. Может быть, это всё лишь кажется ей? Но тогда выходит, что она допилась до белой горячки, и всё происходящее, не что иное, как галлюцинации. Только этого ей не хватало!

Даже сквозь накатившую паническую волну она смогла разглядеть заголовки газет: «Подававшая большие надежды актриса Шарлин заключена в психиатрическую больницу с признаками белой горячки!»; «Алкоголичку и феминистку Шарлин наконец-то поместили в психушку!». Но поток свежего воздуха, вдруг ринувшийся в её спальню, говорил о том, что вряд ли это галлюцинации. Но тогда и гигантский паук – тоже реален.

Прокашлявшись, наконец, она закричала. Закричала так, что треснуло зеркало на трюмо.

– Хорошо, – услышала она механический голос, которым обычно озвучивают текст в электронете для слепых, – что я могу отключать чувствительность своих слуховых мембран, иначе они у меня сейчас лопнули бы.

Оглянувшись по сторонам, Шарлин не увидела никого, кроме паука. Это означало, что и голос принадлежал ему. Но такого просто не могло быть, а, значит, она всё-таки сошла с ума. Как прискорбно. Все эти мысли она генерировала в уме, не прекращая дико визжать.

– Так, гражданочка, если Вы сейчас же не прекратите истерить, я буду вынужден ударить Вас чем-нибудь тяжёлым по голове.

– Чтобы изнасиловать? – непонятно к чему спросила девушка.

– Чтобы спасти.

– Я не хочу, чтобы меня спасали гигантские пауки! А-А-А-А!!!

Тем временем, вышеозначенный гигантский паук уже выломал бронестекло, очистил раму от острых осколков, и проник внутрь, непреодолимо приближаясь к Шарлин.

– Даже, если бы я был существом противоположного Вам пола, мне вряд ли пришла бы мысль насиловать Вас в удушающем дыму, наполняющем лёгкие ядовитыми продуктами горения.

– Тогда иди прочь, проклятое насекомое!!!

– Вообще-то паук, за которого Вы меня принимаете, не является насекомым, но я и не паук, а робот.

– Робот-паук! А-А-А-А!!!

– До сих пор не понимаю, как Вы смогли добиться столь многого в мире людей с таким дрянным характером.

– А это не твоих паучьих мозгов дело! Не трогай меня!

А паук уже подошёл вплотную к актрисе, и протянул к ней свои лапы, чтобы взять, и вынести в окно. Окно на восемьдесят девятом этаже! Но как-то он забрался сюда!

– Идите ко мне, барышня, я не причиню вам боли.

– Не трогай меня адова тварь! Нет! А-А-А-А!!!

Не обращая более внимание на её пронзительные визги, благо спальня немного очистилась от дыма, и свежий воздух благотворно повлиял на связки девушки, робот-паук несколькими лапами обвил Шарлин, а на остальных побежал к окну и стал стремительно спускаться вниз. Оказавшись над землёй на головокружительной высоте, не защищённая окнами, девушка завизжала ещё громче. Самой сильной её фобией после пауков была боязнь высоты.