Рука ее потянулась к зудильнику, но тотчас отдернулась назад.
– Э, нет! Гробынюшка едва не наломала дров! Если Грызианка почувствует, что тут пахнет сенсацией, она притащится в Тыбысдохс сама, а меня выпнет на Лысую Гору разгребать текучку. Ну уж нет! Гробынюшка будет тиха, как золотая рыбка в банке со шпротами!.. Она разнюхает все сама, а Грызька окажется в пролете! Хватит с нее и одного драконбольного матча со сборной вечности.
Довольная, что так быстро все распланировала, Склепова благосклонно кивнула Ягуну и Лотковой и, подхватив Таню под локоть, потянула за собой.
– Ну все, Танька, идем к тебе! Я желаю страдать от груза юношеских воспоминаний и запивать их шампанским! Я еще не забыла те времена, когда эта комната была моей!
– Твоей? – возмутилась Таня. – Может, нашей?
– Нет, дорогая моя, именно моей. Меня поселили туда первой. Это вы с Пипой потом приперлись и нарушили мое хрупкое мыслящее одиночество своей бульварной пошлостью. Как же вы меня достали! Пипенция – своей мамулей, которая вечно торчит у нее в зудильнике, а ты – своими бесконечными мужиками.
Таня чуть не поперхнулась.
– Склепова! Не хами!
– Ну-ну, не хочешь признаваться, и не надо, – миролюбиво сказала Гробыня. – Кто спорит – у того дела не спорятся!.. Как там мой скелетон Дырь Тонианно? Надеюсь, ты его откормила?
Оказалось, что про Дырь Тонианно Склепова вспомнила не случайно. На прозорливость ее, что ли, пробило? Перешагнув порог комнаты, Таня увидела, что бледный Гуня прижимается спиной к стене, загораживая грудь чемоданом. Дырь Тонианно мечется на подставке как припадочный и атакует Гуню шпагой. Выпады скелет делал очень технично, по всей фехтовальной науке. Гуню спасал только набитый чемодан и то, что Дырь Тонианно прикован к подставке.
Увидев Склепову, скелет выронил шпагу, потянулся к ней, но внезапно дернулся и рассыпался на отдельные кости. Звякнула упавшая шпага.
– Ох уж эти мушкетеры! Грохнулся в обморок от счастья!.. – великодушно сказала Гробыня.
Она подняла с пола череп и, поцеловав в лоб, водрузила на него мушкетерскую шляпу. Затем перевела взгляд на чемодан, который продолжал держать Гуня.
– Эй! – заорала Гробыня. – Он же весь дырявый! Ты что, за свой чемодан спрятаться не мог?
Гуня побагровел и шагнул к ней.
– Я тебя придушу! Меня чуть не прикончили, а ты думаешь только о своем чемодане!
Склепова торопливо схватила Таню и загородилась Таней от Гуни.
– Спокойно, Гунявий! В конце концов, не тухлое яйцо виновато, что взорвалось о чью-то голову, а голова, которую потянуло искать с яйцом общения, – нравоучительно произнесла она, не забывая следить, чтобы между ней и Гуней находилась Таня.
Наконец Гломов согласился утихнуть и даже по приказу Гробыни сложил в углу нечто вроде баррикады из чемоданов. Склепова нырнула за нее и спустя минуту вышла уже переодевшейся.
– Ну как тебе? – спросила она.
– По-моему, слишком смело, но тебе идет, – осторожно сказала Таня.
Гробыня удовлетворенно кивнула.
– Что и требовалось доказать. Знаешь, в чем эстетическая доминанта этого платья? Оно держится вопреки всему! Не правда ли, жизнеутверждающий девиз? Вдобавок оно в черно-белую клетку, а это привлекает взгляды молодых ученых, любителей шахмат. Ну все, идем! Кстати, забыла спросить: Бейсусликов будет?
– Понятия не имею. Мне не нужен Бейбарсов, – сухо сказала Таня.
– Ну и напрасно. Знаешь, в чем безусловный плюс Бейбарсова? Он не боится действовать. Ты думаешь, страдаешь, усложняешь, сомневаешься, а у него сразу – хлоп! – поступок. Мы, белые и пушистые, это ценим. Причем ценим тем больше, чем меньше готовы в этом сознаться. Женщина любит, когда ее немножечко тиранят.
– Я не такая, – сказала Таня.
Гробыня усмехнулась.
– Все не такие – такие. А самые не такие – самые такие!.. Ну все, Гроттерша, идем! Хочу увидеть, что вы там приготовили для Шурасика.
Склепова взяла Таню за руку и решительно потянула ее за собой. Гуня тяжеловесно затопал за ними.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: