Месть валькирий

– Больно было? – спросила она участливо.

– Нет! Щекотно! – прохрипел Хаврон, с трудом разгибаясь.

– Лучше не говори ничего лишнего. Моя бабушка сильная колдунья. Она одна из немногих умеет готовить темпоральный эликсир. Выпить его можно только раз в жизни.

– Ага. И желательно наквакать эликсира в миску с отбитой эмалью, чтобы все провалились куда подальше. Очень трезвый подход! Я заранее обожаю своих будущих родственников! – сказал Эдя сердито.

Мила посмотрела на Эдю с негодованием. Зрачки ее опасно сузились. Хаврон попятился. Он вспомнил, что способности к сглазу передаются по наследству по женской линии. Но Мила уже взяла себя в руки.

– Ты ничего не понимаешь! Бабушка спасала тебе жизнь! Именно потому я и выпила эликсир, – терпеливо сказала она.

Эдя с сомнением поскреб небритую щеку.

– Спасала жизнь? Мне? Чего это она, а?

Девушка собственнически оглядела Эдю и сняла у него с плеча нитку.

– Майка светлая, а нитка темная. Не вижу логики, – сказала она ревниво.

– И я не вижу, потому что свитер у меня темный. Ты отвлеклась. С какой радости твоя бабушка вознамерилась меня спасать? – напомнил Эдя.

– Все просто. Я ее об этом попросила, – пожав плечами, сказала Мила. – За две недели до свадьбы на тебя напали, после чего ты исчез... В твоей комнате все было разбито, пол в крови. Поиски ничего не дали. Я плакала три дня... Ворожила сама, обращалась к лучшим магам. Бесполезно. Многие считали, что в твоем исчезновении замешана нежить. Вот только кто ее направлял, ты не знаешь?

– Трехдюймовочка, – брякнул Эдя. Известие, что его похитят, а то и убьют, Хаврону совсем не понравилось.

Мила подняла брови, порядком удивленная.

– Фея? Ты уверен, что это она?

– Совсем не уверен. Думаю, она грохнула бы меня сама... Лягушек, мышей, змей – ничего такого в комнате не было? – уточнил Хаврон.

– Нет. Никаких превращений. Это мы проверили особо, – заверила его Мила.

– И таракана с моим благородным римским профилем тоже не было? Тогда точно не она, – сказал Эдя, постепенно обретая чувство юмора.

Мила уныло кивнула. Эдя подумал, что там, в будущем, дело было куда серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Кому, интересно, он мог до такой степени насолить?

– А как мы с тобой познакомились? Ну в прошлый раз?.. – спросил он, поддаваясь внезапному любопытству.

– Ты и этого не помнишь? – спросила Мила с сожалением. Похоже, для нее это воспоминание представляло немалую ценность.

– Наверное, я спас тебя от хулиганов. Ночь, луна, женский крик... Двое амбалов в темном переулке, – предположил Эдя.

– С амбалами в переулке я бы сама разобралась, – вздохнув, сказала Мила, и Эдя вспомнил, с кем имеет дело. – Дама и разбойники... Как это скучно. У нас все было куда романтичнее.

– Да? И как? – заинтересовался Эдя.

– Ты уронил мне в маршрутном такси на колени мороженое. Стал вытирать и налил в туфлю пива... Я тебя чуть не убила. Все ржали как чокнутые. Но, в общем, ты своего достиг: я обратила на тебя внимание, – с нежностью сказала Мила.

– А пиво-то откуда взялось? – не понял Эдя.

– Представления не имею. Это у тебя нужно спросить. В первый раз в жизни я видела оболтуса, у которого в одной руке пиво, а в другой мороженое!

Эдя округлился от гордости. Кто еще мог познакомиться так оригинально?

– А... ну да... Правда, чаще вместо мороженого я покупаю крабовые палочки, – поделился ОН.

– Чтобы крошить их в транспорте девушкам на колени? – ревниво спросила его невеста.

– Нет. В основном чтобы их есть. Мила слегка удивилась.

– А у нас они служат для опытов.

– В смысле?

– Эти крабовые палочки – ценная вещь. Их любят использовать в школах магии для опытов по оживлению. Третий или четвертый курс. Обычно при оживлении обнаруживается, что это там не крабы, а мелкая рыбешка, крахмал и яйца, – сказала Мила.

– Э-э-э... – пробурчал Эдя. – Слушай, а тогда, ну когда я облил тебя пивом, ты что, сразу поняла, что у нас будет роман?

Русоволосая наследница Евы вздохнула.

– Почти сразу, к сожалению. Я умею читать судьбу по рисунку радужки зрачка. Она гораздо надежнее ладони. Едва заглянув в твои глаза, я поняла, что влипла. И угораздило же меня оказаться в мире лопухоидов именно в этот день.

– Почему к сожалению-то? – не понял Хаврон. Мила посмотрела на него любящим терпеливым взглядом. Таким взглядом обычно смотрят мамочки, рассуждающие: «Хоть и сопливый, и нос в зеленке, а мой».

– Начнем с того, что ты совсем не в моем вкусе. Посмотри на себя в зеркало: небритый субъект в дурацкой пляжной майке, – сказала она.

– Спасибо за моральную поддержку. Это как раз го, что я давно мечтал услышать, – кланяясь, поблагодарил Эдя.

– Клоун! Паяц.' Недаром моя бабушка говорит, что ты из этих... ну которые, когда их на лопату сажа-' ешь, ручки и ножки расставляют». – фыркнула Мила.

– А она случайно не в колумбарии работает? – сумрачно поинтересовался Эдя.

Девушка заверила его, что он ошибается. Бабушка вообще не работает. Однако о ней лучше не говорить. Так будет гораздо спокойнее.

– Мне дует. Мы так и будем в коридоре стоять? – спросила она.

Эдя отодвинулся. Девушка прошла в комнату и затравленно огляделась. Под ноги ей метнулся египетский чемодан Зозо. Пестрые в цветочек обои лохматили взгляд. Из-под кровати круглым пыльным глазом смотрела штанга. Стулья и стол были завалены вещами – дикими бедными вещами, которые никогда не знали, что такое шкаф. Из решетки батареи одиноко торчал закушенный ботинок Забытый ошейник Депресняка болтался на люстре. Иногда Эде приходила фантазия поотрабатывать удары ногами, и ему нужна была высокая звякающая цель.

– Ты здесь впервые? – спросил Эдя.

Мила кивнула, скользя взглядом по дивану, покрытому чешуей старых журналов.

– Да.

– Так, значит, меня украли не отсюда?

– Нет. Но теперь я понимаю, почему ты не рвался меня сюда приглашать, – сказала она.