Фисташки. Сборник рассказов

Выбежав из туалета, мы побежали по длинному вокзальному коридору, но навстречу нам уже спешил милиционер. Мы резко развернулись и побежали обратно, и я, таким образом, первый раз за день, возглавил бегущих товарищей.

Через несколько минут мы были уже у кинотеатра «Родина», с тыльной его части и я, без всяких предложений и пояснений, почти на ходу, открыл своими ключами, находящуюся там служебную дверь (как сейчас помню – справа), и зашел внутрь. Ребята без лишних разговоров последовали за мной.

Через минуту мы все сидели в одном из залов кинотеатра и смотрели кинокартину.

Но это был еще не конец.

По окончанию киносеанса, мы подъехали на автобусе от бассейна до улицы Челюскинцев и вышли. Митиньке нужно было что-то взять «списать» у Гиля (а нечего говорить о том, что они уже помирились) и мы решили подняться на гору к Толику, а затем уже двигать по домам.

Было поздно, мы все немного устали и не спеша «гуськом» шли по тропинке, круто поднимавшейся вверх.

Мурманчане знают, что весной, когда сходит снег, под ним, если нет асфальта, оказывается много рослой травы, которая высыхает и вскоре делается совершенно сухой.

Это – беда для взрослых и праздник для детей.

Справа от дорожки, по которой мы шли, стоял одноэтажный частный дом. Перед ним – поляна, сплошь покрытая этой самой высокой сухой травой, а на траве – красный, как сейчас помню, новый автомобиль «Москвич».

Макс чиркнул спичкой…

Полыхнуло сразу.

И так, как я «рванул» на этот раз, я не бегал ни в этот день, ни в другие, ни даже тогда, когда сдавал норматив на свой первый разряд по конькам.

Из дома в одних трусах с топором в руках выскочил огромный мужик, и дико и нечленораздельно воя, устремился на нас. Выражение лица мужика не оставляло сомнений в том, что он имел прямое отношение к объятому со всех сторон снопами огня автомобилю.

Мы рассыпались веером.

Собственно, я не помню, кто и как бежал, и на этот раз – было не до смеха. Я перелетал, в буквальном смысле, через заборы и изгороди, через кусты и камни, пробежал через какой-то сгоревший, полуразвалившийся дом и в районе старого военного ДОТа, я, из последних сил, вскарабкался на гору и остановился на расположенной там «смотровой площадке».

За мной давно уже ни кто не гнался и я сел на камень отдышаться.

Вскоре, справа из кустов, оглядываясь и пригибаясь, как гадюка из камышей, выполз кудряво-взъерошенный Митинька.

А еще через минуту, слева, со стороны «ленинградки» что-то насвистывая, показался Макс.

Он беззаботно шагал по асфальту своими длинными ногами, размах которых, как я уже уведомлял, не уступал размаху крыльев альбатроса.

– Гиль не попался? – спросил я их.

– Гиль живым не дастся! – почему-то сказал Макс.

Мы подумали, вспомнили и все покатились от смеха потому, что совсем недавно проходили военные игры.

Мы заканчивали девятый класс, и они входили в школьную программу по НВП и Гиль и тут получил свои пять баллов.

Так вот: одна из игр заключалась в том, чтобы немцы ловили отряд партизан. Были созданы две группы. В первую отобрали самых сильных, рослых и старших ребят (типа СС). Действие происходило на отдельно взятой сопке, где был и лес, и скалы. А во вторую группу (партизаны) попали Митинька и я, Макс и еще кто-то, ну и Толя Гиль.

Дали время спрятаться и стали ловить.

Всех взяли и скрутили почти сразу: Макса – первым (он сам вышел на «немцев», держа камень в руке, типа, с гранатой, крича «всех убью нахуй»).

Поймали меня, остальных, даже неуловимого Митиньку.

Оставался один участок скалы, где мог укрыться Гиль.

Его обступили.

Крикнули: «сдавайся рюсс партизан».

И вдруг Гиль выскакивает из-за скалы с криками «не подходи, не подходи» и несет в руках саперную лопатку (нам их выдавали), а на ней живое такое, пахучее и свежее говно, свернувшееся колечком.

Уже торжествующие преследователи в ужасе и отвращении от него шарахнулись (а в отряде »СС» были и девочки). Гиль, размахивая лопатой со своим «добром» (блин, и когда он успел?!), воспользовался замешательством врага и исчез в скалах.

Больше его в тот день не видели.

Да… вот, что значит партизанское прошлое его белорусских предков!

Но далее:

– Гиль, наверное, сделает круг, чтобы замести следы, – предположил Дима-моряк, – Живет ведь он рядом с тем мужиком.

– Слушай, а что это у тебя?! – и он указал на мой ботинок.

– Блин, – протянул я.

Все наклонились и стали рассматривать огромный гвоздь, видимо «сотку», который прошил насквозь мой ботинок и вышел в районе пальцев.

– Что, не зацепил ногу? Сними ботинок, – говорил Макс, качая головой, – Это тебе, Димон, повезло.

Я попытался вытащить ногу из ботинка, но не получалось: гвоздь прошил вместе с ботинком и носок.

– Погоди, давай камнем назад его выбьем, – предложил Митинька.

Долго мы провозились прежде, чем удалось вытащить насмерть засевший в ботинке гвоздь.

Мне действительно очень и очень повезло: старый и весь ржавый, он прошел как раз между большим и вторым пальцем ноги, даже их не пацарапав. Видимо, когда я бежал через сгоревший дом, то там его и «подцепил». Да… даже думать не хотелось о том, чтобы было, если б гвоздь попал мне в стопу ввиду набегавшего озверелого мужика с топором.

– Ладно, пошли, – сказал я и вскоре у ресторана «Панорама» мы расстались, т.е. на том самом месте, где встретились несколько часов тому назад.

Круг – замкнулся.

Этот день кончался, но впереди был новый.

А мой и моих друзей тогдашний темперамент, и неутолимая жажда не только книжной, но и житейской информации об окружающем нас мире, не давала повода предпологать, что этот новый день будет каким-то другим или хотя бы немного спокойней.

П.С. На следующий день:

Митинька вышел со мною из класса биологии и сказал мне: «Подержи, пожалуйста», – и сунул мне в руки свой портфель.