Проект «Нужные дети»

– Ну, если это все же похищение… Значит, их увезли. На одной или нескольких машинах, – не очень уверенно выдал я.

– Ага. Тупик, – констатировал Ракитин, мне показалось, даже с некоторым злорадством. – Уйти они далеко бы не смогли, а машину или машины тоже кто-нибудь бы да засек. Тот же сонный боров у ворот. Ночью там должна стоять почти гробовая тишина – не город, чай! Любой посторонний звук, как выстрел из пушки.

– Есть еще комбинированный вариант, – сказал я, делая глубокую затяжку. – Детки тихо вышли из ворот и прошли по дороге к трассе метров триста. А там их подобрала машина похитителей…

– Бритва Оккама, Димыч, – покачал головой Олег. – И потом, какое же это похищение? Больше на сговор похоже.

– Ерунда, – неохотно согласился я. – Тогда остается только один вариант…

– Это какой? – подозрительно покосился на меня Ракитин.

– Гипноз. Или суггестия[1 - Суггестия – техника психологического внушения без погружения человека в транс с помощью особых речевых конструкций.].

– Хочешь сказать, что ребятишек кто-то загипнотизировал и заставил выйти из детдома?

– Почему нет?

– Гаммельнский крысолов! – фыркнул Олег и выбросил окурок. – Придумай что-нибудь более достоверное. Он что, ходил по коридорам и комнатам, делал внушение, и при этом его никто не видел?

– Почему нет? – повторил я. – Если этот… неизвестный – достаточно сильный экстрасенс, владеющий динамической суггестией, он вполне мог проделать подобный трюк: и мимо охранника пройти, и детей обработать, и того же замдиректора, если он ему по дороге попался. Очень даже работоспособная версия получается!

– Предлагаешь ловить экстрасенса, – саркастически усмехнулся Ракитин. – Узнаю друга Котова! Вечно тебе везде паранормальщина мерещится. А без нее слабо?..

– Шерлок Холмс, между прочим, говорил, что если после отбрасывания всех фактов остается самый невероятный, который объясняет все, значит, он и есть истина!

– Ты еще Пуаро и мисс Марпл сюда приплети! – Олег тоже избавился от «бычка». – Все! На сегодня мозговой штурм закончен. По домам!

– А завтра что делать будем?

– Думать будем! И ждать результатов от поисковых групп.

Ракитин хлопнул меня по плечу и пошел к зданию управления. А я снова уселся в теплый салон джипа. На душе было пакостно. И не потому, что мы не смогли сходу разгадать этот ребус с исчезновением. Где-то глубоко в моем мозгу билась упорная мысль, что мы упустили нечто важное, какую-то подсказку. Я чувствовал, что идея насчет участия в деле экстрасенса не совсем неверная. Определенно экстрасенсорное воздействие тут наличествовало, я почти физически ощущал его присутствие, хотя паранормом в полном смысле слова не был. Правда, мои бабушка и мать владели даром предвидения – чему я неоднократно в детстве был свидетелем, но ко мне этот дар не перешел. Во всяком случае, я его в себе до сих пор не обнаружил.

Так, терзаемый сомнениями и чувством неудовлетворенности, я доехал до своего дома, нахально поставил джип возле самого подъезда и поднялся в квартиру.

Грэг мохнатым рыжим сфинксом лежал на привычном месте – банкетке возле полки с телефоном. Этого красивого и своенравного мэйнкуна мне три года назад подарила Мария Сергеевна Черных. Маша…

Нам было, наверное, слишком хорошо вдвоем. И, наверное, мы оба так и не поверили в свое счастье. Иначе Маша не отправилась бы одна в то роковое путешествие – раффтинг по Катуни… Грэг очень ее любил. Он два месяца, каждый день в шесть часов вечера выходил в прихожую и садился на ту самую банкетку. Ждал Машу… А потом стал встречать меня.

– Ну, что, котяра, соскучился? – задал я ритуальный вопрос. Грэг тут же поднялся, грациозно потянувшись во весь свой немалый рост, и бесшумно вспрыгнул мне на плечо. Потерся теплой, пушистой щекой о мое ухо и разлегся у меня на загривке на манер манто, свесив лапы. Увесистое «манто», между прочим, кило этак на семь-восемь. В таком положении он мог ездить на мне часами, неважно, чем я при этом занимался: мыл руки, ел, читал, сидел за компом.

Я прошел на кухню, зажег плиту и поставил разогреваться чайник и кастрюлю с борщом. Это было почти единственное блюдо, которое я готовил дома с тех пор, как не стало Маши. Чаще я питался в кафешках, иногда в гостях у знакомых и друзей. Но борщ отчего-то понравился Грэгу, поэтому кастрюля никогда не пустовала. Причем кот съедал не только мясо, но и бульон с овощами.

Пока еда разогревалась, я перебрался в комнату и включил комп. Версия об участии паранорма в исчезновении детей не шла из головы. В самом деле, если это так, то все сходится. Он усыпляет охранника или отводит ему глаза, проникает в здание, отыскивает нужных ему детишек по одному, обрабатывает их тем же приемом, что и охранника, затем выводит всех через пожарный выход… Стоп! Тоже необязательно. Мог и прямо через парадное – преград-то никаких. Вывел их, значит, за ворота, усадил в какой-нибудь микроавтобус – и привет! Конечно, вряд ли паранорм был один. Явно кто-то работал на подстраховке. То есть групповой сговор налицо, можно не сомневаться. Осталось вычислить, кто же заказчик…

На кухне засвистел чайник, и я вернулся туда сделать заварку любимого травяного сбора.

Вот с заказчиком пока непонятно. Все дети в возрасте от шести до восьми лет. Кому и зачем они могли понадобиться? И в таком количестве?.. Количество, кстати, указывает на неслучайный интерес. Если исключить психопатологию, то становится очень похоже на подбор материала для каких-то исследований, опытов?.. Похоже. Но для каких? Медицинских? Психологических? Химических, в смысле фармацевтических?.. М-да. Равновероятно…

На кухне явно запахло борщом. Грэг приоткрыл глаз, коротко муркнул и уперся лапой мне в щеку. Я понял намек и щедро плюхнул полную поварешку густого варева в кошачью миску, присовокупив туда изрядный кусок говядины. Грэг соскользнул с моего загривка на пол и уселся перед миской в ожидании, когда еда немного остынет. Я налил борща себе и оседлал табурет возле стола.

Все-таки, учитывая необычность способа получения «материала», речь скорее может идти о психологическом интересе. Допустим, некие нехорошие ребята решили обкатать новые техники из арсенала нейро-лингвистического программирования или трансформационной грамматики. Вполне правдоподобно. Только при этом красть детей ни к чему. Все можно обтяпать абсолютно легально, с разрешения властей. Значит, что-то другое…

Так, перебрав за полчаса пару десятков вариантов сценариев злодейства, я выдохся и пришел к выводу, что требуется подпитка извне. Причем неординарная. И тут я вспомнил о Золотареве.

Глава 2

Подмосковье, три дня до Нового года, утро

Заснеженный элитный поселок на холме в долине речки Пахры еще сладко спал, несмотря на осветившее его солнце, когда в одном из роскошных трехэтажных особняков в полутемном холле «замурлыкал» телефон. Из дверей столовой показался человек, облаченный в роскошный китайский халат с золотыми драконами по синему атласному полю. В руках человек держал кофейную пару. Сделав маленький глоток из чашечки, он спокойно прислонился к косяку, не делая попытки подойти к телефону. Спустя десять секунд включился автоответчик и сексуальным голосом знаменитой певицы предложил оставить сообщение для хозяина. Вслед за этим из динамика донесся хрипловатый низкий голос:

– Шеф, это Баклан. Мы его нашли! «Крот», которого Стерх подготовил, сработал. Жду указаний.

Человек в атласном халате не спеша допил кофе, вернулся в столовую, поставил опустевшую чашку и блюдце в раскрытую посудомоечную машину и поднялся на второй этаж. Войдя в спальню, не уступавшую размерами столовой, он некоторое время рассматривал разметавшуюся по огромной круглой софе спящую женщину, задержав взгляд на ее пышной груди, выпавшей из широкого выреза ночной сорочки. Затем скинул халат на пол и голышом подошел к шкафу-купе, занимавшему почти всю стену напротив окна. С зеркальной панели шкафа на хозяина глянул крепкий, отлично сложенный мужчина, без намека на обрюзглость. И лишь серебрившиеся виски и морщинки вокруг светло-серых глаз говорили о том, что мужчина далеко не молод.

Он раскрыл шкаф, быстро облачился в простецкие с виду джинсы и свитер, прихватил яркую лыжную куртку и вновь спустился в холл, а оттуда – в подземный гараж.

Через минуту из автоматически раскрывшихся ворот усадьбы выкатился серебристый «Лексус RX-450h» и рванул к выезду из поселка.

Мужчина за рулем вынул из гнезда трубку спутникового телефона, нажал «горячую» клавишу и произнес в микрофон:

– Объект «Зет» обнаружен. Готовьте группу захвата. Время «Ч» – двадцать два часа. Сегодня.

* * *

Иннокентий Абрамович открыл дверь коттеджа и с наслаждением вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. Столбик термометра, укрепленный на опоре козырька крыши, замер на отметке минус десять градусов. Солнечные лучи разноцветными бликами скачут по заснеженным ветвям елей и белым спинам высоких, по грудь, сугробов, выросших вдоль дорожек и тропинок огромного, старинного парка. Замечательная погода!

Профессор спустился с крыльца коттеджа и, пританцовывая, двинулся по расчищенной лично им дорожке к основной аллее, ведущей в глубину парка, к научному корпусу. Раньше все здесь принадлежало Министерству обороны России и называлось санаторием «Юность». Теперь же комплекс был превращен, по сути, в закрытый научный поселок. Центральный корпус полностью переоборудовали под приличных размеров НИИ, а во втором, меньшем, корпусе устроили общежитие для сотрудников и охранников – бойцов «Перуна». Кроме того, на территории оборудовали еще два десятка коттеджей для руководящего персонала и семейных работников. Спортивно-оздоровительный корпус и прочие вспомогательные строения новый хозяин оставил в прежнем качестве.

Вся немалая территория санатория была огорожена мощным каменным забором с самой современной системой контроля и сигнализации – тепловые датчики, видеокамеры, датчики движения, скрытое оповещение. Плюс все жители «Юности» имели персональные радиомаяки с системой опознавания «свой-чужой».

Иннокентий Абрамович все это знал и потому чувствовал себя здесь в полной безопасности. Сбылись его самые смелые мечты: он жив, он работает и у него есть надежный дом. Профессору снова была предоставлена целая лаборатория и пять улыбчивых молодых сотрудников в помощь. Оснащение центра тоже порадовало. Новый хозяин не скупился на траты, хотя, возможно, не он один. Помнится, волхв Белогор говорил что-то о группе влиятельных депутатов и бизнесменов.

На главной аллее Зухель присоединился к двум забавным молодым людям – братьям-программистам Ивану и Павлу Зарубиным. Они вдвоем волокли на себе все немалое электронное хозяйство центра, и при этом прекрасно со всем справлялись.

Иннокентий Абрамович окрестил их про себя А-Янусом и У-Янусом, как героев его любимого произведения братьев Стругацких. Дело в том, что Зарубины были близнецами, и отличить кто из них кто порой бывало непросто. К тому же сами братья постоянно разыгрывали коллег, выдавая себя за другого. И все же Зухель спустя какое-то время наловчился их различать. Павел был немного не от мира сего и зачастую путал дни недели и время суток, увлекшись очередной зубодробительной компьютерной задачкой. Иван же имел склонность все систематизировать и раскладывать по полочкам. Подметив эту разницу в поведении, Иннокентий Абрамович и нарек братьев соответствующими прозвищами, но «в народ» их не пустил из природной скромности.

– Привет, ребятки! – поздоровался он.

– Здрассьте, профессор, – хором откликнулись братья. – Ну что, запускаем сегодня вашу «адскую машинку»?

– Непременно! И так уже две недели ковыряемся. Сделайте старику новогодний подарок, уважьте.

«Адской машиной» в центре окрестили биотронный генератор, который по замыслу должен был выдавать усиленное в тысячи раз излучение стволовых клеток костного мозга. Зухель не без основания полагал, что именно этот спектр электромагнитных частот должен активировать гены, отвечающие за биотрансформацию клетки. Совершив теоретическое открытие, требовалось воспроизвести его «в материале», а с ним как раз и выходила загвоздка. Спектр требуемого излучения был настолько сложен, что братьям Зарубиным никак не удавалось алгоритмизировать его, чтобы создать управляющий контур для генератора. Но вот вчера, кажется, они добились ощутимого результата. И сегодня спешили в лабораторию в приподнятом настроении.

– Хотите анекдот, профессор?

– Политкорректный?