Трейдер

Стук каблуков по полированному асфальту звучал как музыка, создавая монотонный ритм, который восхищал своей симметрией. Этот звук пронизывал городскую суету напоминая о постоянном движении и стремлении вперед. Женские шаги в элегантных туфлях отражали уверенность и гордость, говоря о женщине, которая несет в себе свой собственный ритм и характер, вписываясь в мозаику большого города. Дождь начинается сильнее. Они подходят к витринам бутика на Бонд-стрит, где все чаще развеваются флаги с логотипами крупных брендов. Антонио первым заходит в магазин и держит дверь открытой для Николь. Они подходят к странной круглой стойке, за которой блондинка лет тридцати листает брошюру. Она смотрит на него и достает шляпную коробку по индивидуальному заказу.

– Подарок для дочери?

Николь расстегнула плащ, и белая блузка обнажила изгиб ее груди.

– Да, через неделю у неё день рождение!

– Сколько исполнится?

– Четырнадцать

– Ты уверен, что её это понравиться?

– Она любит одежду, шляпы и любит свою мать, больше я ничего не знаю. Могу ли я быть честным?

– Возможно, искренность не лучшая добродетель на деловой встрече, – отвечает Николь.

– Не думаю, что мне есть что терять, – парирует он.

– Антонио, я не разбираюсь в рынках, но думаю, что знаю людей, которые там работают, довольно хорошо. И я в это верю…

– Я думал, ты знаешь только Джей Моргана, – перебивает он ее легким, незаинтересованным тоном.

После этих слов, вылетевших из его уст со свирепой поспешностью человека, который слишком долго вынашивал их, он сожалеет о сказанном. Лицо девушки отключается. Пелена печали застилает ее взгляд. На мгновение кажется, что глаза приобретают еще более темный оттенок.

– Вот, пожалуйста, – голос продавщицы развеивает смущение.

– Вешалка для одежды и шляпная коробка. Инициалы здесь и здесь.

– Благодарю, – отвечает Антонио – дайте нам еще минутку, пожалуйста.

Блондинка уходит, приближаясь к паре, которая только что вошла в магазин.

– Джей разбирается в людях, поэтому он и добился успеха. Потому что он смог найти таких людей, как ты. Он относился ко всем одинаково, никогда не смешивая роли, – голос Николь твёрдый, но без обиды.

Антонио смотрит на нее изумленно. Он не ожидал такой реакции.

– Лидерство, завоёванное на поле и именно на поле оно сохраняется. Роли ничего не значат, – парирует он.

– Ты номер один, и все на этаже это знают. Для кого-то ты легенда, есть те, кто даже трепещут, когда с тобой разговаривают. И не потому, что ты начальник, а потому что тебя и твой труд уважают.

Он наблюдает за ней молча. Её слова пробиваются сквозь апатию последних нескольких месяцев, освещая слишком темный путь.

– Некоторые хотели бы видеть, как ты ошибешься и упадешь. Они были бы счастливы.

Он слегка наклоняет голову и закрывает глаза.

– Ты знаете, почему я выбрал тебя для этой работы?

– Нет, скажи мне.

– Потому что цифры являются мерой всего: даже людей. Цифры объективны, они никогда не лгут и дают каждому ту ценность, которую он заслуживает. Я не боюсь и, может быть, никогда не боялся. Я словно феникс, восстаю из пепла былых дней. Мои перья горят огнем решимости, и каждое мгновение моей жизни – это новое возрождение. Я поднимаюсь выше, чем когда-либо прежде, расправляя крылья над просторами возможностей. Моя душа полна страсти, а мои мечты горят ярче, чем когда-либо. Как феникс, я встречаю свои вызовы, перерождаясь вновь и вновь, и покоряя небеса своими свободными полетами.

– Нет, всё не так! – Николь безутешно качает головой. – Для того, кем вы стали, для того, кем вы являетесь сейчас, на мой взгляд, цифр недостаточно. Сейчас им всем нужны ваши слова, мотивация, им нужно действительно чувствовать себя командой. Однако с тех пор, как вы оказались на месте Моргана, не было ни одной встречи с трейдерами. Вы сидите с ними за столом весь день, но никогда по-настоящему не интересуетесь их жизнью. Вы не знаете, как зовут их жен, детей, не болеет ли чья-то мать, нужна ли кому помощь. И даже если цифры говорят, что вы победитель, вам следует быть более осторожным. Никогда не чувствуй себя слишком уверенным.

– Заткнись!

Она кусает губу, как будто боится, что зашла слишком далеко. Затем завязывает пояс плаща.

– Прости. Я не хотела тебя обидеть, я просто хотела сказать тебе, что я думаю, – расстроено говорит Николь, быстра шагая.

– Подожди… куда ты поедешь без этого?

Антонио смотрит на резюме, бумаги мокрые, но резюме читается хорошо.

– Итак… Его надо улучшить и значительно. Может, присядем где-нибудь и разберемся, что скажешь?

Девушка, ничего не понимая, щурит глаза, изучая его с недоумением. Антонио безмятежен, спокоен.

– Ну-ну… Я просто пытаюсь сказать, что тебе лучше на время остановиться. Давно никто не говорил со мной так, с открытым сердцем.

Николь поднимает лицо, тряся кудрями, и вспышка улыбки озаряет ее глаза. Они снова смотрят друг на друга, затем она указывает на стойку.

– Ты точно уверен, что ей это понравится?

– Не знаю, надеюсь понравится. У тебя есть идея получше?

– Пойдем, – говорит она, беря его за руку.

Как только они выходят на улицу, под стук капель она кивает в сторону плаката.

Антонио хмурится.

– Не думаю, что это музыка, которую она слушает.

– Но это не просто музыка. Это гораздо больше для подростка, – с нетерпением говорит она. – Твоя дочь могла бы сходить с друзьями на концерт. Ты подаришь ей уникальный момент, незабываемые воспоминания, нечто бесценное.