Трейдер

Большую часть своей жизни Антонио Моретти посвятил исследованию значения этого слова ища подходящую возможность, точный момент для действия. С годами он обнаружил, что причины движения имеют меньшее значение, чем способность поймать момент. Он даже ошибся в своем прогнозе, но хорошо вошел в сделку и победил. Другие вместо этого угадали значение среднесрочной перспективы, не найдя правильного времени. В конце концов они занервничали или, что еще хуже, начали надеяться, что предсказанное событие произойдет и они проиграли.

«Когда ты начинаешь надеяться, ты мертв», – сказал однажды Джей Морган.

– У нас есть катализатор, Конор. И оно в ваших руках.

Ирландец смотрит на распечатанный лист, прежде чем отойти от стола. Он почти забыл об этом. Казначейство США двести пятьдесят миллионов – заказ на покупку на последнем аукционе облигаций «Европа

– Теперь время пришло, – подчеркивает Антонио с полуулыбкой на губах.

Конор комкает бумагу, поворачивается спиной к стратегу и в полной тишине возвращается к своему столу.

Глава ?

КОРОТКАЯ ПОЗИЦИЯ

В последние дни Антонио часто думал об американском долге. Он беспокоился о размере и устойчивости американского долга. Ведь огромный объем государственных обязательств мог создать риски для финансовой системы и мировой экономики в целом. Он думал о том, как можно использовать ситуацию с американским долгом в своих инвестиционных стратегиях. Может ли он извлечь выгоду в краткосрочной перспективе из возможного изменения в стоимости долговых инструментов или валютных курсов? Он сообщил о своем решении Конору и Радже: они займут «короткую позицию» по десятилетнему контракту за границей. «Европа» с фиксированным доходом собиралась сделать ставку против американского долга. Антонио Моретти чувствовал, что это было смелым решением, и оно несло за собой высокий риск, но он был решителен и готов бросить вызов дядюшке Сэму. Продажа ценных бумаг, которыми вы не владеете, с последующим выкупом и ставкой на разницу в цене. Взятие «короткой позиции», как считают некоторые, представляет собой обычную спекуляцию. Согласно другим мнениям, это выражение передовой финансовой стратегии. По мнению Антонио, это всегда нечто большее.

– Во всем виноваты эти двести пятьдесят миллионов, но кто сказал, что они сделали это впервые? Может быть, так продолжается уже какое-то время, и никому в голову не пришло продать облигации.

– Они просто хотят создать какую-то очередь возле клуба. Обычный механизм, – выразил свое мнение Раджа.

Но Антонио смотрел на это иначе:

– В этот раз место останется пустым.

– Моя интуиция подсказывает мне, что, возможно, ты прав, но наши аналитические модели указывают на другой сценарий: они, возможно, способны на это, они могли бы устоять. Это касается как курса доллара, так и низких процентных ставок. Если они выиграют, это будет пагубно для нас. Слишком дорого покупать, слишком дешево продавать… Я не уверен, но скажу следующее: давайте двигаться вперед, но с осторожностью. Давайте не рисковать сразу всем, и поищем наилучший момент для борьбы с Казначейством.

Раджа, как всегда с осторожностью и легкой неуверенностью относиться ко всем рискованным сделкам.

– Никто не может точно сказать, сколько людей держат облигации, ожидая изменения процентной ставки, чтобы их продать. Но сейчас эта возможность находится в наших руках. Мы контролируем её и, по моему мнению, есть только один способ выполнить эту сделку: сделать ставку и идти до конца, обладая полной уверенностью в наших действиях.

Конор молча следил за разговором, сохраняя свой скептицизм внутри себя. Затем его выражение стало более решительным, и он вернулся к своему посту. С этого момента он начал разрабатывать сделку так, словно полностью разделял эту идею, как будто она была его собственной. Его принципы не позволяли ему скрывать свои сомнения или критику, но как только решение было принято, он вступал в бой. Он всегда был на передовой, всегда осторожен, чтобы не поддаваться сомнениям и колебаниям.

В течение трех дней царило странное безумие и необъяснимая для многих решимость, которую Антонио не ощущал уже долгое время. Причина была проста: эта торговля не была похожа на любую другую. Это была уникальная задача – столкнуться лицом к лицу с переменными, которые подрывают любую традицию. В современной торговле риск фрагментирован, и каждое движение уравновешивается другой сделкой. Таким образом, прибыль является результатом сложной сети балансов, результатом математических структур, основанных на коррелирующих значениях. Вы больше не делаете ставку на тренд или направление, которое может принять рынок, а играете на многих фронтах одновременно и, следовательно, относительное преобладает над абсолютным. Таким образом, «короткая позиция» по казначейским облигациям имела особую привлекательность. Это была ставка против американской длинной ставки, которая напоминала нарушение догмы: непоколебимой веры в доллар и в обещание Казначейства США платить.

Моретти смог найти в себе смелость, чтобы проверить, действительно ли дискотека заполнена. Кто-то мог пойти до конца и решить «зафиксировать» этот момент, разоблачив возможный американский блеф и это должен быть он. Напряжение овладело его телом на несколько дней. Его ноги дрожат, он чувствует, как напрягаются мышцы у основания спины, вдоль икр, на лице. Он усердно пытается вдохнуть глубоко, и его тело все еще дрожит. В комнате царит странная, почти неподвижная тишина. Это ожидание кажется каким-то зловещим и медленным. Он осознает, что бывают моменты, когда необходимо забыть о всем и сфокусироваться на задаче. Поэтому на этот раз он понимает, что подход к «короткой позиции» казначейских облигаций должен быть особенным. Он отлично понимает, что не всегда можно рассчитывать на надежный доход, но он всегда остается на грани, стараясь не упасть в ловушку жадности. Именно поэтому он на этот раз решил не следовать двум правилам, которые вдохновляли его все эти годы. Два принципа были изучены на страницах книги Сунь Цзы «Искусство войны», которая сопровождала его на рынках.

Первое правило гласило: «Не унижай противника», что в переводе означало – не поддаваться жадности. Позволяйте себе получать прибыль, не втаптывая в грязь противника. Униженный в отличии от побеждённого, всегда будет искать возможности отомстить.

Второе правило советовало вести легкую битву и избегать сложных сражений, ибо они истощают все ресурсы. Иными словами, зарабатывайте деньги там, где вы уверены, что сможете это сделать.

Антонио пробует сфокусироваться на мониторе. На мгновение он перестает видеть цифры и теряет геометрию линий и столбцов. Ноготь левого указательного пальца ищет точку у основания большого пальца. Он проходит по компактной поверхности эпидермиса, пока не достигает бороздки разреза. Между двумя грубыми, пухлыми краями плоть живая. Он вонзает в неё ноготь, и от боли ему становится лучше, по крайней мере на мгновение. Замедляется поток мыслей. Восстанавливаются цифры на экране. Затем он встает. Теперь у него решительное выражение лица. Идя по офису, он чувствует, как все взгляды обращены на него. Он чувствует, как ожидание растёт. Он приближается к Конору, который сгорбился перед компьютером. Кладет руку ему на плечо и шепчет:

– Давайте закоротим миллиард. Половину «короткий» доллар, наполовину «короткий» казначейский долг. Я бы сказал, в пару траншей, но ты сам знаешься как это делается.

Ирландец кивает и снова смотрит на экран. Конор Маккарти родился в Нортсайде, на противоположной стороне Дублина. Проклятая обратная сторона города, где любому, кто спрашивал, какая культурная программа вечера, всегда отвечали: «Какую хотите, но ничего легального». Он сам установил законы дорожного движения и узнавал цены на героин на тротуарах, испытывая на собственной шкуре колебания более гибкого, чем когда-либо, рынка. Он все записывал, проверял силу лжи и опасность слабости, но никогда не терял надежду найти выход. Он знал, что рано или поздно найдет способ освободиться из того мира.

– Нам нужна осторожность. Требуются продуманные действия и точные шаги, нужно сделать так чтобы миллиард никто не заметил.

Конор быстро понял, как это сделать. Не задавая вопросов, переходит сразу к делу, берет трубку и набирает номер. Как только слышит «Привет», он начинает придумывать небольшую историю. На другом конце провода находится хедж-трейдер живущий на экзотических берегах Каймановых островов, где пальмы наклоняются к соблазнительному бирюзовому морю и солнце играет на белоснежных песчаных пляжах. Конор рассказывает ему об идиоте из Парижа, который неправильно оформил заказ на 10-летнюю американскую покупку.

– Он перешел границы дозволенного, даже не осознавая этого, и теперь паникует. Он должен закрыть позицию, а у нас нет казначейской книги. Вы покупаете все дешевле, что-то зарабатываете, а я оказываю услугу покупателю в Париже.

Несколько секунд тишины.

– Я согласен, – отвечает голос на том конце телефона. – Я покупаю по 102,25.

Щелчок мышью. Сделка совершена и не важно, что в Париже нет идиотов. Не так уж важно, что книга находится прямо на мониторе перед ним. Большой банк не просит об одолжениях и Конор Маккарти тоже. И вот уже размещены первые казначейские облигации. Он поворачивается к своему боссу и кивает едва заметным движением головы. Началась торговля сделками. Они обмениваются понимающими взглядами, которые в одно мгновение суммируют годы инвестиций, опасностей, расчетов и вероятностей. Они знают, что много играют. «Есть время терять», – повторяет себе Конор. Но это время не сегодня, это время «коротких» позиций Казначейства. Это вызов догме. Это вызов самому себе.

– Антонио, – Камилла стоит возле рабочего места с бутылкой воды в руке. Она одета в свой обычный черный костюм, куртку и брюки.

– Мне нужно с тобой поговорить, – шепчет она, ставя бутылку рядом с клавиатурой компьютера. Антонио наполняет пластиковый стаканчик и выпивает его залпом.

– Не сейчас, Камилла.

– Это важно.

Он вздыхает и откидывается на спинку стула.

– Если важно, тогда говори.

– Не здесь. Я бы предпочла, чтобы мы поговорили наедине.

Взгляд секретаря встречается с Раджой, который беседует с Джузеппе в нескольких метрах от неё. Он посылает ей воздушный поцелуй. Камилла закатывает глаза и прикрывает рот рукой, изображая смущение. Раджа улыбается, а Джузеппе прекращает говорить. После разборок с Рене, Антонио сразу заметил перемену в мальчике. Возможно, самые худшие унижения – это те, которые помогают тебе расти: вот уже несколько дней Джузеппе пытается взвешивать свои слова, больше слушать, меньше теории, меньше высокомерия и пустой болтовни.

– Хорошо, – говорит Антонио, вставая и провожая Камиллу в одну из комнат на краю офиса. Это конференц-зал с большим прямоугольным столом в центре и доской. В углу и стеклянная стена с видом на большую комнату. Он садится на край стола. Одна нога подвешена, другая стоит на земле.

– И что случилось?

Камилла вдыхает.

– Тебе нужно поговорить с Николь. Ты не можешь продолжать игнорировать ее.

– И ты прервала меня из-за этого?

Вопрос Антонио звучит резко, смешанно с негодованием. – У нас нет даже минуты на такие разговоры.

Он встает на ноги и идет к двери, качая головой, его глаза полны раздражения.

– Подожди!

Камилла делает шаг к нему и кладет руку ему на плечо.

– Я еще не сказал тебе, но есть кое-что, что тебе нужно знать, – её хватка усиливается. – Для меня это последний год. Я всё решила!

– Каждый январь у нас одна и та же речь. Камилла, ты знаешь, что в конце концов я всегда смогу тебя переубедить.

– Не в этот раз! Ты обещал мне…