Строительство социализма в СССР и классовая борьба

К раздуванию культа личности Сталина, в первую очередь причастен сам Хрущёв, как отмечает британский исследователь Уильям Бланд, а также Микоян – бывшие члены сталинского Политбюро и активные проводники политики «десталинизации». В 30-е годы они были ярыми проводниками «культа».

Именно Хрущёв предложил использовать термин «вождь» (аналог немецкого «фюрер»).

На московской партконференции, состоявшейся в январе 1932 г., свою речь он закончил словами: «Московские большевики под руководством МК (московского комитета – ред.), сплочённые как никогда вокруг ленинского ЦК, вождя нашей партии т. Сталина, бодро и уверенно идут к новым победам в боях за социализм, за мировую пролетарскую революцию».

В 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) Хрущёв назвал Сталина «нашим гениальным вождём».

В августе 1936 г. во время процесса над Каменевым и Зиновьевым «Правда» опубликовала статью «Московский партийный актив – великому вождю коммунизма, любимому другу, отцу и учителю трудового народа товарищу Сталину», в которой говорилось:

«Наш близкий друг, наш мудрый вождь, товарищ Сталин! С твоим именем неразрывно связана победоносная борьба нашей партии за социализм… Ты, товарищ Сталин, высоко поднял над всем миром и несёшь вперёд великое знамя Маркса-Энгельса-Ленина…Имя – Сталин – живёт в сердцах миллионов нашей страны, как надежда, как радость настоящего, как прекрасное будущее всего человечества. Мы заверяем тебя, товарищ Сталин, что московская большевистская организация – верная опора Сталинского Центрального комитета – ещё выше поднимет сталинскую бдительность, выкорчует без пощады остатки троцкистско-зиновьевских контрреволюционных последышей, ещё сильнее сплотит ряды партийных большевиков вокруг Сталинского Центрального комитета и великого Сталина».

Стоит ли напоминать о том, что московскую организацию возглавлял в тот период Хрущёв.

Интересным моментом является воспоминание Кагановича о Хрущёве: «Я его выдвигал. Я считал его способным. Но он был троцкист. И я доложил Сталину, что он был троцкистом. Я говорил, когда его выбирали в МК. Сталин спрашивает: “А сейчас как?”. Я говорю: “Он борется с троцкистами. Активно выступает. Искренне борется”. Сталин тогда: “Вы выступите на конференции от имени ЦК, что ЦК ему доверяет”». (Из материала Википедии «Хрущёв, Никита Сергеевич»).

Именно Хрущёв предложил именовать принятую 5 декабря 1936 г. на Чрезвычайном VIII съезде Советов СССР Конституцию «сталинской». Именно Хрущёв изобрёл термин «сталинизм», выступая на этом съезде:

«Наша Конституция – это марксизм-ленинизм-сталинизм, победивший на одной шестой земного шара! Не сомневаемся, что марксизм-ленинизм-сталинизм победит во всём земном шаре».

Из неумеренно хвалебных выражений состоит и речь Хрущёва, произнесённая на многотысячном митинге во время суда над Радеком и Пятаковым:

«Подымая руку против товарища Сталина, они подымали её против нас всех, против рабочего класса, против трудящихся! Подымая руку против товарища Сталина, они подымали её против учения Маркса-Энгельса-Ленина! Подымая руку против товарища Сталина, они подымали её против всего лучшего, что имеет человечество, потому что Сталин – это надежда, это –чаяния, это – маяк всего передового и прогрессивного человечества. Сталин – это наше знамя! Сталин – это наша воля! Сталин – это наша победа!».

На XVIII съезде ВКП(б) Сталин был представлен Хрущёвым как «наш гениальный руководитель, вождь, наш великий Сталин». В этой же речи Хрущёв говорил о том, что Сталин, это «величайший гений человечества, учитель и вождь, который ведёт нас победоносно к коммунизму». Всего в своей 20-минутной речи Хрущёв упомянул Сталина 32 раза.

Не отставал от Хрущёва в восхвалениях Сталина и Анастас Микоян.

Так, в 1929 г, в поздравительной речи в связи с 50-летием Сталина, Микоян заявил: «Заслуга т. Сталина заключается не только в том, что он, как меткий наводчик помог партии произвести артиллерийскую подготовку всеобщего наступления на фронте борьбы за социализм… Великие победы нашей партии в строительстве социализма, в постановке и разрешении звеньевых вопросов хозяйственной политики пролетарской диктатуры неразрывно связаны с именем тов. Сталина».

И далее:

«…50-летие тов. Сталина даёт толчок к тому, чтобы мы, идя навстречу законным требованиям масс, взялись, наконец, за разработку его биографии и сделали её доступной партии и всем трудящимся нашей страны».

На 60-летии Сталина Микоян вновь настаивал на создании его научной биографии.

О ленинском «завещании».

Хрущёв в закрытом докладе говорит делегатам о письме Ленина съезду, важнейшем документе, «который известен партии как “завещание” Ленина», в котором Ленин характеризовал Сталина, что тот слишком груб и став генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, «и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью». И Ленин предложил обдумать способ перемещения Сталина с этого поста.

Здесь необходимо обратить внимание на два момента.

Первый, это то, что Сталин четыре раза делал заявления в ЦК о своей отставке с поста генерального секретаря ЦК партии, на который он был избран по предложению Ленина в апреле 1922 г. А именно: 19 августа 1924 г.; 27 декабря 1926 г.; 19 декабря 1927 г. и 16 октября 1952 г. И всегда Сталин на свои заявления об отставке получал отрицательный ответ.

И второй момент.

Гр. Ферр пишет о том, что в большевистских кругах последние письма Ленина никогда не считались его «завещанием». Этот термин «Ленинское завещание», Хрущёв позаимствовал у Троцкого, который написал под таким названием статью, вышедшую в 1934 г. отдельной брошюрой.

Рассматривая закрытый доклад Хрущёва, Гр. Ферр отмечает идейную близость с Троцким положений этого доклада. Так, например, Троцкий считал, что открытые московские процессы – пронизанные фальшью судебные инсценировки. В закрытом докладе Хрущёв тоже сокрушался по поводу несправедливости репрессивных мер в отношении Зиновьева, Каменева, троцкистов.

По сути, антисталинская сущность доклада, в котором ответственность за все извращения социализма и нарушения законности возложена на Сталина, достаточно точно совпадает с демонизированным портретом Сталина, нарисованным Троцким. Интересно отметить, что уже через день-два после хрущёвского выступления вдова Троцкого обратилась с требованием реабилитировать своего мужа, т.е. она узнала о содержании данного закрытого доклада.

Возвращаемся к письмам Ленина. В частности, Хрущёв в докладе говорит о конфликте, происшедшем между Крупской и Сталиным в связи с болезнью Ленина, и ставит всё случившееся в вину Сталину.

Но при этом Хрущёв скрыл некоторые очень существенные моменты.

18 декабря 1922 г. Политбюро ЦК поручило Сталину следить за здоровьем Ленина, наложив запрет на обсуждение с ним любых политических вопросов. Крупская нарушила это решение, за что от Сталина 22 декабря по телефону получила выговор. Вскоре Крупская со Сталиным помирились, а Ленин узнал о случившемся инциденте только 5 марта 1923 г., когда Крупская случайно об этом проговорилась. Ленин в письме потребовал от Сталина извинения, что тот и сделал. Впрочем, секретари Ленина письменный ответ Сталина с извинением так и не довели до Ленина.

Но то, что Ленин продолжал доверять Сталину, говорит и его просьба к Сталину достать Ленину цианистый калий из-за невыносимых страданий. Сталин доложил об этой просьбе Политбюро и отметил, что выполнить её не сможет.

То, что Сталина уважали все близкие Ленина, говорит следующее.

Писатель А. Бек записал воспоминания ленинского секретаря Лидии Фотиевой, в которых она подчёркивает: «Вы не понимаете того времени. Не понимаете, какое значение имел Сталин. Большой Сталин …Мария Ильинична (сестра Ленина – ред.) ещё при жизни Владимира Ильича сказала мне: ”После Ленина в партии самый умный человек Сталин”… Сталин был для нас авторитет. Мы Сталина любили. Это большой человек. Он же не раз говорил: “Я только ученик Ленина”».

Когда в 1932 г. покончила жизнь самоубийством жена Сталина, Крупская, соболезнуя ему, написала письмо, опубликованное в «Правде» 16 ноября:

«Дорогой Иосиф Виссарионыч, эти дни как-то всё думается о вас и хочется пожать вам руку. Тяжело терять близкого человека. Мне вспоминается пара разговоров с вами в кабинете Ильича во время его болезни. Они мне тогда придали мужества. Ещё раз жму руку. Н. Крупская».

О коллегиальности и коллективном руководстве.

Хрущёв обвиняет Сталина в нарушении принципа коллективности руководства, в нарушении коллегиальности. А вот что об этом говорят товарищи, близко знавшие Сталина и тесно работавшие с ним.

Маршал Жуков расценил заявления о «нетерпимости» Сталина к чужому мнению как не соответствующие истине:

– «После смерти И.В. Сталина появилась версия о том, что он единолично принимал военно-стратегические решения. Это не совсем так. Выше я уже говорил, что, если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений. Так было, в частности, с началом сроков многих операций».

– «Кстати сказать, как я убедился во время войны, И.В. Сталин вовсе не был таким человеком, перед которым нельзя было ставить острые вопросы и с которым нельзя было бы спорить и даже твёрдо отстаивать свою точку зрения. Если кто-либо утверждает обратное (т.е. Хрущёв – Г.Ф.), прямо скажу – их утверждения неверны».

– «Стиль работы, как правило, был деловой, без нервозности, своё мнение могли высказать все. Верховный ко всем обращался одинаково – строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Сам он был немногословен и многословия других не любил».

Мнение Хрущёва не разделял и Анастас Микоян. В мемуарах, написанных после 1964 г., он писал:

– «Должен сказать, что каждый из нас имел полную возможность высказать и защитить своё мнение или предложение. Мы откровенно обсуждали самые сложные и спорные вопросы (в отношении себя я могу говорить об этом с полной ответственностью), встречая со стороны Сталина в большинстве случаев понимание, разумное и терпимое отношение даже тогда, когда наши высказывания были ему явно не по душе. Он был внимателен и к предложениям генералитета. Сталин прислушивался к тому, что ему говорили и советовали, с интересом слушал споры, умело извлекая из них ту самую истину, которая помогала ему потом формулировать окончательные, наиболее целесообразные решения, рождаемые, таким образом, в результате коллективного обсуждения. Более того, нередко бывало, когда, убеждённый нашими доводами, Сталин менял свою первоначальную точку зрения по тому или иному вопросу».

– «Хотя товарищеская атмосфера работы в руководстве ни в коем случае не принижала роли Сталина. Наоборот, мы почти во всех случаях собственные предложения, оформленные за подписью Сталина, приписывали целиком Сталину, не декларируя, что автором является не Сталин, а другой товарищ. И он подписывал, иногда внося поправки, а иногда и этого не делая, даже иногда не читая, так как доверял».

А вот что считал бывший министр сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов:

«Вопреки распространённому мнению, все вопросы в те годы, в том числе и относящиеся к смещению видных партийных, государственных и военных деятелей, решались в Политбюро коллегиально. На самих заседаниях Политбюро часто разгорались споры, дискуссии, высказывались различные, зачастую противоположные мнения в рамках, естественно, краеугольных партийных установок. Безгласного и безропотного единодушия не было: Сталин и его соратники этого терпеть не могли. Говорю это с полным основанием, поскольку присутствовал на заседаниях Политбюро много раз. Да, точка зрения Сталина, как правило, брала верх. Но происходило это потому, что он объективней, всесторонней продумывал проблемы, видел дальше и глубже других».

Маршал С.М. Штеменко, тесно соприкасавшийся по работе со Сталиным в годы войны, в книге воспоминаний «Генеральный штаб в годы войны», подчёркивает:

«Должен сказать, что Сталин не решал и вообще не любил решать важные вопросы войны единолично. Он хорошо понимал необходимость коллективной работы в этой сложной области, признавал авторитеты по той или иной военной проблеме, считался с их мнением и каждому отдавал должное. В декабре 1943 г. после Тегеранской конференции, когда потребовалось наметить планы действий на будущее, доклад на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и Ставки относительно хода борьбы на фронте и её перспектив делали А.М. Василевский и А.И. Антонов, по вопросам военной экономики докладывал Н.А. Вознесенский, а И.В. Сталин взял на себя анализ проблем международного характера».

Февральско-мартовский (1937 г.) Пленум ЦК ВКП (б).

Для понимания сущности происходящих в партии процессов во второй половине тридцатых годов очень важное значение имеет доклад Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 г. «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников».

На основании докладов и прений по ним, Сталин приходит к выводам о том, что: