Ангел мой. Книга первая. В начале времён. Часть I

Старец осуждающе нахмурил брови.

"Хорошо, я буду осторожен, о мудрый", – добавил Кристиан.

В это время на степных равнинах, где гордо и величественно царствует город Навала, покоилась ночь. И если бы люди королевства Мериаречья обладали чуть меньшими знаниями, они бы решили, что земли эти лежат на самом краю земли. Черное словно сажа небо освещали две луны в сопровождении множества звезд. Ветер развивал величественные флаги на башне неизвестного замка. Подле его стен расстелилось поле грозовых облаков, протянувшееся до самого горизонта. В мрачных глубинах то тут, то там вспыхивали яркие огни, мгновенно распространяя свой свет на большие расстояния. Словно нос корабля одна, центральная башня выдавалась вперед, разрезая бездну. Неторопливо на вершину, залитую небесным, бледным светом, поднялась девушка. Высокая, невероятно стройная. С волосами чернота коих соперничала с темнотой ночи, густыми и длинными, до самого пояса. Глаза ее были светлы как небо в ясный день. Взгляд нежный, теплый. В нем неугасимый огонь, что способен гореть ровно, но в нужный час прожечь любую преграду. Длинный шлейф платья, подхватываемый ветром, струился по камням. Грустный и задумчивый взгляд молодой леди был устремлен в бескрайние просторы, то и дело, издающие угрожающий грохот. Она будто ждала кого-то.

"Непогода сегодня", – произнес пришедший следом за ней мужчина.

Растительный орнамент его одежды, прекрасно сочетающийся со светло-коричневой тканью, привнес немного красок.

"Знаю, что рано еще, а все равно захотелось придти сюда", – обернувшись, говорит девушка: "Мои воспоминания, словно древние легенды, что удивляют и завораживают, но достоверность всех ее деталей вызывает сомнения. Что если он изменился, стал другим? И нет уже прекрасного героя на востоке. Холодное течение, что разделяет моря, не пускает сюда песню его сердца. Быть может, благородное пламя Анэ потускнело в его груди? Знать так, не свидится нам более"

– "Нет, Миа. Еще не наступил закат, и наше королевство не уснет в пучине дней. Я тебе обещаю. Пусть буря на севере не пугает тебя"

– "А мама? Ей не легко"

– "Связь ее с этой землей велика. И пусть даже приблизится океан и водами своими наполнит равнины она не уйдет. Она еще ребенком стала посвященной в тайны переплетения жизненной энергии, что везде и всюду окружает нас. Она рассказывала мне об этом, но я мало, что понимаю про все эти нити и связи. Такие люди как она, словно узелок. Если твоя мама покинет навсегда или же даже на не очень долгое время королевство, то узелок развяжется и воцарится на обширных территориях хаос. Все живое и неживое потеряет всякие ориентиры в этом мире. Не меньшие чувства связывают ее с нами. И если зло с севера придет сюда нелегкий выбор будет уготован ей. Вот и печалится она"

Молчание в воздухе и хоровод слов в сердце.

"Становится прохладно", – замечает Миа: "Пойдем в дом"

Просторное помещение круглой формы часть вышеупомянутой башни. Видимый холод каменных стен смягчает богатство материй. Широкие полотна с изображением зверей, растительности, гербов и знамен тянулись с потолка до пола. В глухих нишах и в центре зала, свисая на цепях, разместились фонари, скрывающие в плену своих стекол источники яркого, желтовато-белого света. От них исходит множество золотистых лучей. Они обволакивают окружающее пространство и даруют ему свое тепло, заполняют собой каждый, даже самый потаенный уголок сознания. Свет создает приятное, согревающее чувство уюта, что располагается внутри тела. Так что хочется оставаться здесь как можно дольше, съежившись до крохотных размеров. Так, наверное, себя ощущает ребенок, когда его начисто вымытого заботливый родитель, укутав, несет в кровать. И вот ему, маленькому существу, слушающему сказку, кажется, что все удивительные истории сосредоточены в окружающих стенах, а их герои живут в этой комнате. Где-то под потолком начинается лестница. Изгибаясь, она проходит по станам, повторяя все изгибы. Лестница, заканчиваясь по правую сторону, ведет вниз Мию и ее отца. Стражники на их пути вытягиваются по струнке, не смея шелохнуться.

"Велите подать горячий, травяной чай", – отдает распоряжение отец девушки: "Принцесса замерзла. На улице нынче холодно и ветрено"

В противовес этой половинке мира распростертой от одной стены комнаты до другой существует иная частичка вселенной. Это Сафиния, столица родного королевства Кристиана. Величественный и сильный город. Каждый человек увидевший его впервые радуется и восхищается красотой его улиц и зданий. Тот же, кто был не раз в Сафинии, низко поклонится истории славного города. Мужеству и отваге его жителей. Со времен нелегких испытаний развиваются на башнях и стенах победные флаги. Каждое утро сотни звонких труб поют торжественную песнь о славе и древних легендах. Безошибочно в воображении слушателя они формируют образы огромного, непобедимого и в небе и на земле воинства. Звуки звонкие и чистые до самых облаков. В них живет дух ветров стремительный и крепкий от севера до юга. Кажется, будто паришь над землей, и видишь отчетливо с высоты абсолютно все на огромные расстояния.

Множество ручейков, совсем маленьких и больших, наполняет город, питая его жителей. Силу свою они воплощают везде и всюду в разнообразии трав и деревьев. Мощеные дороги петляют между домов. Возможно, впервые попав сюда, кто-то посчитает тропинки и дороги истинными хозяевами города. Они разбегаются в разные стороны, забегаю за дома, посещают крохотные дворики, уводя путника за собой. Затем вновь встречаются, тем самым, соединяя, улицы друг с другом, одну площадь с другой. Здесь даже можно, а порою нужно заблудиться. Можно бесконечно долго гулять по ним, впитывая в себя и познавая дух и историю города. Но вот на пути встречаются блестящие змейки воды. Царствование дорог заканчивается, и былой правитель вынужден воспользоваться переправой в виде моста. Ступая по нему, можно заметить, что края немного ниже центральной части. Когда идет дождь, осадки скапливаются по бокам и, стекая по этому своеобразному каменному водопроводу вниз, пополняют ручей. Стоит остаться всего лишь на месяц в этом городе, чтобы насладиться разнообразием дождей. Иногда неизвестно почему капли увеличиваются в размерах, оказываясь немного больше обычных. Вероятно, им становится одиноко, и поэтому две капли объединяются в одну. Жадные тучи, до последнего мгновения скрывают сокровище в своем плену, не хотят отпускать частички воды. Те же в свою очередь неминуемо тяжелеют и сил удержать их, уже нет. Тучи безуспешно пытаются вернуть беглецов обратно, тем самым, замедляя их падение. И вот, словно снег, крупные капли, вопреки ожиданиям, неторопливо спускаются вниз. Но бывает другой дождь. Теплый ветер, уподобляясь дыханию моря, волнами гонит мельчайшие брызги воды, пока те не оказываются на земле. В иной раз дождевые нити просто лениво свисают сверху. Или же прячутся, играя на пару с солнечными лучами. Так или иначе, как бы ни проявляла себя стихия, надолго она не задерживается. Обрываясь вовремя, небесные реки дают дорогу свету ясных звезд либо яркого солнца.

Но вернемся на дорогу. Спускаясь с возвышенности, она минует мост и прежде чем отправится дальше, образует за ним небольшую площадку весьма подходящую для короткого отдыха и разговора. Ее возможностями и уединенность воспользовались двое молодых людей, облаченных в легкие воинские доспехи. Они отпустили лошадей, те чуть в стороне неспешно пощипывали сочную, зеленую траву.

– "Там бесподобно, Кристи. В тех краях чувствуется мир таким, каким он был в самые первые дни своего рождения. Там первородное дыхание земли. Холодное и суровое, но чистое. Там властвует тишина и мудрость. Всяка птица и зверь внимают ей. Я полюбил те места, оттого выпросил у отца дозволения на княженье нашими северо-восточными владениями. Изумрудные башни крепости Эльффарм уже устремились к небу. Алые стены Эльфанель возведены наполовину. Совсем скоро настанет время для небесно-голубой Эльфтемиль. И вот тогда третья цитадель замкнет кольцо и сохранится тот край таким, какой он есть сейчас"

– "Дмитрий, брат мой, тебе как старшему положено быть государем. Но ты уходишь на княжение. Почему?"

– "Я не рожден быть королем. Я скуп на слова и всем удобствам дворца предпочитаю суровый быт и свой бревенчатый терем. Я не терплю приемы и балы. В милых моему сердцу краях обитает белоснежное племя гордых и прекрасных волков. Они свободны и я тоже. Вместо меня останешься ты. Твои речи убедительны, а благородный лик вдохновляет. Тебе к лицу быть правителем. Но не переживай, я приму участие в твоем путешествии и лишь потом, отправлюсь в свои края. Так ты говоришь, она тебе знакома, но имя ее и образ для тебя сокрыты?"

– "Верно"

– "Что ж, мне это весьма и весьма нравится. Славный поход за прекрасной принцессой, нашей будущей королевой. Ты убедил меня и отца. Собрались лучшие воины и мастеровые. Я был сегодня на верфи, там во всю идет работа. Тук-тук, тук-тук, словно молодое сердце резво стучат молотки. Никогда прежде не видел столь много ремесленников одновременно занятых одним делом. Ты так торопишься, словно боишься не успеть"

– "Очень боюсь. Я всей сутью своей устремлен к той, чья душа мне бесконечно знакома. Безумно хочу найти эту девушку. Все мои дела, мечты не возможны без неё. Она моя душа, судьба, наваждение, мой свет и воздух, моя вода. Выбирай любое из этих слов, и ты попадёшь в точку. И если я прав, то нужно торопиться иначе… Я видел только часть, всего мгновение. Но его достаточно, для того чтобы делать определенные выводы. Я не рассказал всего отцу. Иначе он бы запретил мне отправляться в путь. Но от тебя не могу скрывать. Тьма, что сулит лишь беды и страдания, нависла над ее королевством. Меня это будоражит и тревожит. Грозит ей опасность страшная и испытания суровые. Я готов буду сразиться, вступить в любой неравный бой с каким угодно противником. Лишь бы только доблесть и храбрость не оставили меня"

– "Мы найдем ее, брат мой. И будут враги, и холод, и пламя, и туман. Не знаю только, насколько будет сурово, горячо и обманчиво. Но мы справимся точно. Мы непременно найдем твое сокровище, будь уверен. Увидимся вечером", – Дмитрий взобрался на лошадь: "А сейчас твой путь в Лидию. Там уже давно ждут тебя. Поспеши"

"Непременно! Иду, спешу, лечу на крыльях", – произносит Кристиан вслед удаляющемуся всаднику: "Ах, Лидия, там начинается моя история, моя сказка"

Пришедший в Заоблачную страну, родную для Мии, день позволяет в полной мере разглядеть столицу, город Навалу. Форпостом, впереди стоит круглая башня из серо-желтого камня. От нее в стороны расходятся стены. Постепенно теряя свою высоту, они заканчиваются двумя строениями, увенчанными высокими шпилями. За этой охранной преградой, совсем вплотную разместилось интересное здание с голубыми куполами, сложенными из маленьких плиток. Самые большие, опираясь на несчетное число колонн, кроме внутренних помещений укрывают собой еще и галереи, идущие по кругу и открытые ветру и небу за чередой арок. Меньшие в нижней части имеют узкие, сводчатые проемы, так называемые окна-бойницы. Друг с другом купола соединяются многоярусными галереями – переходами. В промежутках между постройками вздымаются вверх пики. Совсем по-другому смотрятся городские дома утопающие своими основаниями в облаках. Кое-где туман расступается, открывая взору коричневую мостовую, наполненную голосами жителей. Над ними возвышаются стены зданий. Они похожи и в то же время разные. Их роднит присутствие рисунков в виде больших панно выполненных из камня с множеством оттенков бирюзового цвета. Отличает же, кроме архитектуры, тематика своеобразных картин. Где-то этот своеобразный камень повествует о природе и крае, где-то рассказывает о людях населяющих королевство. Укрывают жилища темно-голубые крыши. Так что сверху для птиц кажется будто туман, плывущий по улицам это облака идущие по небу. На самой окраине города белая дымка обрывается, уступая место степной, бледно-желтой равнине. И только ближе к горизонту мы замечаем цепочку гор. Дожди здесь, в царстве ветров редкое явление, зато издалека, от каменных массивов текут тоненькие реки. В водах своих они несут с гор минералы и соль, делая ее непригодной для питья.

Совсем недавно поднявшееся в небо озорное солнце забавно поигрывает лучами на серебристых водосточных трубах. Их так много, даже больше чем музыкальных инструментов в Сафинии. И когда-нибудь они тоже запоют звонко и пронзительно до самых звезд. Яркие, солнечные блики легко проникают в коридор круговых галерей замка и далее, сквозь множество раскрытых дверей в огромный зал. Сила их велика. Они даруют надежду каждому. Но, прежде всего Мие, занявшей место по правую руку от трона короля. Благодатный свет коснулся ее и двух мужчин в центре вычерченного в полу круга. В здешних краях большое значение придается тому, почему ступает человек. В городе есть множество троп исчерченных ажурными письменами. Одни гласят о радости и для прохода открываются во времена празднеств. В других содержится прошение о плодородии, они ведут на поля. В-третьих, печаль, надежда и сила. По ним уходят на войну. Небольшой отряд совсем недавно проследовал на север и на счастье вернулся без потерь по той дороге. Вел их Георгий. Тот самый человек, что стоял сейчас напротив государя. Опытный и искусный, могучий воин, повидавший многое. Года убелили его голову, но не посмели коснуться благородного лица. Теперь он занял место на знаке, сулящем выбор. Король же был меж двух символов. Один гласил: "война, сраженье". Другой же, молвил: "оборона, ожидание".

"Наш последний северный путь отныне закрыт", – начал разговор Георгий: "Теперь даже самый отчаянный караванщик не рискнет отправиться в наши края. Армия его огромна, она на порядок превосходит наше воинство. Они гонят прочь всякого купца следующего северными тропами. Те бегут, в страхе бросая свой товар. Но даже брошенные вещи солдаты не трогают, а беглецов не преследуют"

"Так как зовут они своего главаря?" – спросил король: "Ты видел его?"

– "Разбойники нарекли его песчаным лисом, государь. Воины же зовут повелителем. Примет мало, лицо его, было скрыто темно-синим палантином. Но, несомненно, это Даланддин, больше некому. Безумец, везде и всюду он повторяет древнее предсказание. В его же устах оно звучит как проклятье, грозящее гибелью всему живому. Он также не побоялся начертать роковой знак смерти на своем серебряном щите. Поговаривают, что этот знак ныне он избрал своим гербом. Мечу, Даланддин дал имя Ката – что означает на языке племен пустыни освободитель. Ковали его тайные мастера и среди других сияет он будто посох колдуна бирюзовым цветом. От чего и от кого и самое главное, какие народы он собрался освобождать известно одному только создателю"

– "Что уготовил нам этот выживший из ума человек? Изоляцию от всего мира? Или же он решил собрать силы и смести нас одним взмахом? И что делать нам? Нужно делать выбор. Мы обречем себя на верную гибель, если открыто выступим против него. Но и выжидать в отсутствии караванов мы долго не сможем. Запасов воды в городе только на три месяца. Верно ты сказал Георгий, он трижды безумен. Но ко всему прочему умен и могуч. Он посвященный не только в древние тайны, но и в хитросплетения духовной энергии этого мира.

В двух душах живущих,
Сердце мира сокрыто.
В руках лучезарных,
Земля не будет забыта.

Пройдёт вмиг печаль,
И сгинет вся боль.
Воин с девой во сне,
Условятся между собой.

Дочь славных семи королевств,
Сын вольных драконовых мест.
Друг от друга жить долго будут вдали,
Но встретятся вскоре под солнцем они.

Мы так всевластно, едино решили,
Даром великим две души наделили.
Быть сердцем единым огромной земли, От тьмы защитят все живое они.

Строки легенд, кочующие из края в край, передающиеся из поколения в поколение веками. Для себя он назвал их проклятьем, добавив следующее.

Все потому, что,
Сердце мира одно.
Когда станет зримо,
Уязвимо будет оно.

В мире огромном,
Души две ничто.
Погибель и омут,
Обрести так легко.

Король, королева,
Две тростинки всего.
Тела их в болоте,
Лежат уж давно.

Сумасшедший, проклятье Даланддин навлек только на себя. Рок будет преследовать его везде и всюду до тех пор, пока не отречется он от дел своих. А нет, то гибель и забвение будут уготованы некогда прославленному и благородному воину"

Миа, до того внимательно слушавшая диалог, поднялась и заняла место по правую руку от отца. Она выбрала знак обороны.