Разведёнка

– С мэром, – тихо хихикнул Гоша.

– Что вы хотите найти в нашем шоу? – спросил за кадром режиссёр.

– Ой, ну хочу мужа найти, приличного человека, родить ему ребёнка.

– А не поздновато?

– Нет, ну что вы, я была у врача, ещё есть шанс, только надо, чтобы человек был надёжный, обеспеченный, мог содержать меня и ребёнка, с квартирой, а то будет в моей жить, а если вдруг что не так, это ж надо будет делить, а я не люблю суды, вот, – она замолчала, поднесла красиво мундштук к губам и эротично выпустила колечко дыма.

При свете софита лицо вспотело и макияж поплыл:

– Ой, извините, не снимайте, пожалуйста, я сейчас, – она суетливо вскочила, закрывая ладонью лицо и выскочила из комнаты.

– Так, ну это на полчаса, не меньше, – сказал Гоша, – она со мной в одном классе училась, ей в туалет сходить перемены не хватало.

– Хорошо, давайте мужчину, – сказал Васисуарий. – Кстати, мне идея пришла в голову, шоу и ток-шоу будут вести Лев и Серж. А что, оденем их элегантно, думаю, будет хорошо.

– Авоськин, заходите, – крикнула в фойе Ираида.

В комнату ввалился здоровый мужик в костюме, брюки были заправлены почему-то в кирзовые сапоги, начищенные до блеска, если можно так начистить кирзу. Конечно, под пиджаком явно неглаженная рубашка. Телосложением мужик был похож на медведя. Большая голова с рыжими, колечками волосами, густая борода и усы, тоже мелкими колечками, крупный мясистый нос на широком веснушчатом лице, при этом большие зелёные глаза. Если бы не цвет волос и глаз, то мужик был бы похож на цыгана.

– Куды садиться? – спросил он густым басом. – А-а-а вот куды.

Он сел на стул. К нему подбежала Тоня и хлопнула перед носом хлопушкой:

– Кандидат на шоу «Разведёнка» номер один, – прокричала она.

– Ты это, девка, не балуй тут, – прогудел рыжий медведь.

– Представьтесь, пожалуйста, – сказал Васисуарий.

– А, ну это, зовут меня Фёдор Авоськин, по батюшке, значит Иваныч. Живу в Сосновке, кто не знает, километров пятнадцать от города. Хочу найти жену, хозяйку в дом, маму детишкам, у меня их двое. Мне давече Кум Федот бумажку привёз, ездил, значица он в город по делам, а там, говорит, везде эти бумажки поклеены, что, мол, жену можно найти. Ну, я в пять утра встал, детей на хозяйстве оставил, у меня корова, телят семь штук, куры, гуси, за всем пригляд нужен, понимаешь. Вот, значица, я трактор свой завёл и в город, по адресу. Мне 40 лет, жена умерла пять лет как, вот и живу бобылём, а без хозяйки-то никак, да и детей поднимать надо, учить. Я баб-то посмотрел, там, в коридоре. Так это, фифы все, а вот та, которая в маках вся, хороша. Бюст, фигура, всё при ней. Мне ведь такая нужна, чтоб пошла по селу, а мужики чтоб слюни пускали, говорили б: «Вот, Фёдора Авоськина жена пошла!». Так, правду говорят, что вы ещё и приоденете, а то я костюм у кума взял. Он у нас один на двоих, мы, если в город надо ехать, одеваем его, а так у нас у каждого свой будет, чтоб было в чём в старости в гроб положить, а то ведь кто ещё из нас первый загнётся, второго что, голого похоронят, да и денег неплохо было бы подзаработать, а то у нас на селе с деньгами туго…

– Правду, правду, приоденем, если кастинг пройдёте, на швейке.

– А, может, что и детишкам пошить?

– Губу-то не раскатывайте, – сказал Ираида, – вы сначала кастинг пройдите.

– А кастин – это что? Лекарство?

– Идите уж, телефон у вас есть?

– Да, в сельсовете, если что, там секретарша или председатель, так вы им скажите, они передадут.

– Всё, идите, вас дети ждут.

Фёдор вышел в фойе, но домой не поехал, а стал ходить кругами, потихоньку приближаясь к плотной, ненакрашенной женщине в плохо сидящем черном платье, с огромными, аляповатыми, бесвкусными маками.

– Так, перекур, – возопил Васисуарий, – окна открываются, если нет, то идите на улицу. Гена, на тебе 200 рублей, метнись в палатку, принеси упаковку воды, что-то жарко сегодня. Да, если остальные кандидаты такие же, то шоу можно закрывать сейчас, не начиная.

– Да нет, есть там пара приличных мужичков и тёток, – сказал Ираида. – В конце концов нам нужны 1 женщина и 4 мужика, из пятерых уж четырёх выберем.

После перекура продолжлили работу:

– Светлякова, заходите, – крикнула в дверь Ираида.

В дверь влетела статная, высокая блондинка с ярким макияжем, каким-то кукольным личиком, с силиконовыми губами. На ней была короткая красная юбка и белая блузка с глубоким декольте, из которого торчали аппетитно налитые дыньки и кружева лифчика. Волосы были убраны в высокую причёску. Из юбки торчали длинные, чуть полноватые, загорелые ноги.

– Здравствуйте, здравствуйте, – защебетала она приторно-ласковым голоском.

Гоша и Гена шумно сглотнули слюну. Каждый из них в мечтах видел её голую, на кружевном белье, но не у того, ни у другого не было кружевного постельного белья, да и кровати такой не было, чтобы можно было такое бельё постелить, разве что продавленный диван или узкая тахта, а такое тело требует другого подхода.

– Садитесь сюда, – сказал Васисуарий, которого совсем не взволновали женские прелести девушки.

Она села на стул, закинула ногу за ногу, отчего юбка задралась и стали видны кружевные трусики. Гоша сразу же сделал увеличение, и снял ноги и трусики. Потом вырежет себе на память.

Вскочила Тоня, громко хлопнула перед носом девушки хлопушкой:

– Кандидатка в шоу «Разведёнка» номер два,– и отбежала на своё место.

– Что привело вас в наш проект? – спросил режиссёр.

– Ну, если честно, то хочу найти мужа, чтобы был порядочным и обеспеченным. Я уже была замужем за турком, когда мне исполнилось 16 лет, он так красиво ухаживал, дарил цветы, возил кушать в ресторан, правда, один раз, но там так вкусно готовят, а потом сделал предложение. Сказал, что кольцо подарит, когда мы приедем в его замок в Анталии. Мама с папой были против, поэтому я убежала с ним, а там, представляете, этот мерзавец хотел продать меня в бордель. Я вырвалась, убежала, прибежала в посольство, и мне оформили развод, а через два года вернулась на Родину и вот живу в Сливске. А мне ведь уже 35, и я хочу детей, нормальную семью, мужа, с которым можно ездить отдыхать за границу…, – затараторила она.

– Понятно, представьтесь, пожалуйста, – прервал её Васисуарий.

– Ой, извините, Светлякова Светлана Николаевна.

– Хорошо, Светлана Николаевна, по результатам мы вам позвоним.

– Спасибо, – она выпорхнула за дверь.

– Ну вот, ничего себе типажик, – сказал Васисуарий, когда за ней захлопнулась дверь.

– Ага, нынешняя любовница мэра знает, что он со своей женой не разведётся никогда, решила его позлить.

– Давайте посмотрим мужчину.

– Сакин, заходите.

В дверь ввалился невысокий, плечистый пацан, в малиновом пиджаке, чёрной водолазке, с толстой золотой цепью на бычьей шее, в чёрных брюках и туфлях с такими длинными носами, что казалось у него на ногах лыжи. Коротко стриженная голова, похожая на бультерьера. Он оглядел всех маленькими глазками из складок на толстом лице. Вздёрнутый нос, еле видный из-за толстых щёк, и вывернутые губы, казалось, что он тебя укусит сразу, если скажешь что-то не так, короче пацан.

– Здорова, братва, здесь на шоу записывают?

– Да, проходите, садитесь на стул, – сказал Васисуарий, мысленно поёжившись.

– Я лучше присяду, сесть всегда успеем, – засмеялся «бультерьер» давно избитой шутке.