Город разведённых женщин

– Очень, минет великолепен.

– Я в ванную, потом приготовлю завтрак, лежи пока.

Мы завтракали.

– Я на работу через два часа, ты иди домой, сам понимаешь, мы с тобой не настолько знакомы, чтобы ключ тебе оставлять, – сказала она.

– Понимаю, а где ты работаешь?

– Официанткой в пиццерии возле вокзала, без образования и с маленькими детьми – хоть так устроиться.

– Во сколько заканчиваешь?

– В полдвенадцатого, пока смену сдам.

– Проводить тебя?

– Проводи, если не занят.

– Так суббота же, выходной. Ты мне очень понравилась, хочу продолжения.

Умылся, оделся, она чмокнула меня на пороге и я пошёл домой досыпать.

Ждал вечера с нетерпением. Достал и погладил парадную рубашку, чувство эйфории переполняло меня, хотелось петь, летать. Так уже было, когда ухаживал за бывшей женой, потом это всё превратилось в нудные будни с постоянными упрёками, что мало зарабатываю, всё не устроено в жизни…, а сейчас всё это ушло куда-то.

Вышел в половину одиннадцатого, заглянул в палатку «Цветы 24». Сначала хотел купить готовый букет, но мелькнула мысль, а вдруг не придёт, поэтому ограничился пятью нежно розовыми розами с крупными бутонами. В одиннадцать двадцать стоял у служебного входа в пиццерию с простым и звучным названием «Кафе Пицца». Она вышла с пожилой женщиной, они перекинулись парой слов, и разошлись в разные стороны. Я догнал её на перекрёстке у светофора:

– Привет.

– А это ты, привет.

– Вот, это тебе, – протянул ей букет.

– Спасибо, я люблю тёмные, но эти тоже красивые.

Меня это как-то немного задело. Я взял пакет из её рук.

– Тяжёлый.

– Вечером остаётся не проданная пицца и салаты, нам разрешают забирать домой. Бармен Кеша кинул сегодня, обычно мы ему чаевые отдаём, а он потом делит их на всех. Чаевых много сегодня было, а он нам копейки дал, сказал, что мало. Допрыгается, сучонок.

Я понял, что настроение у неё не очень.

– Может, в магазин заскочим, шампанского возьмём, вечер тёплый сегодня.

– Возьми водки, устала я, хочу спать.

Мы зашли в магазин. Я купил бутылку водки. Пришли домой, выпили, закусили холодной, невкусной, резиновой пиццей. Она пошла в душ, я подошёл к окну. Внизу под фонарём стоял явно нетрезвый мужик в кепке и смотрел вверх. Увидев меня в окне, как-то обречённо вздохнул, повернулся и побрёл в темноту.

Когда я вышел из душа, она уже спала. Лунный свет падал на её лицо из окна. Лицо расслабилось, стало каким-то хищным, рот полуоткрыт, обнажились мелкие острые зубы, брови нахмурены, меня передёрнуло – что же ей снится? Я лег, приобнял её, она щёлкнула зубами и отвернулась. Я попробовал погладить её по голове, она что-то пробормотала злое и отодвинулась подальше.

Утром проснулся от тихих голосов на кухне. И, хотя кухня через комнату от спальни, слух у меня хороший.

– Ты чего припёрся? – услышал я Ирин голос.

– Так, денег принёс, на Алинку, как обещал, – мужской хриплый голос.

– Это не деньги, а слёзы. Её в садик надо вести скоро, у дочери одежды нет, а ты, сволочь, всё пропиваешь, – очень злой голос.

– Так ведь, где я возьму, работы нет совсем.

– Тебя с работы через месяц выгоняют за пьянку или воровство.

– Я всё продал на родине, деньги тебе отдал, где они?

– Сам же и пропил, а теперь с меня спрашиваешь. Ладно, доедай, оставь рубашку, я постираю и уходи, а то Денис проснётся.

– Новый хахаль твой, хоть при бабках?

– Посмотрим, второй день знакомы.

– Ладно, Ир, я, если что, зайду потом, с Алинкой погулять, может этого… накапаешь мне, здоровье поправить?

– Иди, а то накапаю, на тебя в органы. А насчёт Алинки – помню я, как ты в прошлый раз с ней погулял. Вы с Сёмой пьяные валялись, а ребёнок вокруг вас ходил и плакал, хорошо соседка привела, мудаки.

– Да ладно, больше не буду.

– Иди уж, скотина.

Тихо стукнула дверь в коридоре. Она тихонько вошла в спальню, я прикинулся спящим. Почувствовал, как она достала из трусов моё достоинство и стала облизывать. Непроизвольно член встал, кончил я ей в рот, она всё проглотила, потом сказала:

– Вставай, пойдём, я завтрак приготовила.

Когда я вышел на кухню, то заметил в раковине грязную тарелку и вилку:

– Ты уже позавтракала?

– Нет, тебя жду, – ответила она.

– А это? – указал я на тарелку.

– А, это со вчерашнего вечера, – соврала она, хотя я всё вечером помыл.

Так прошёл месяц. Я приезжал после работы, шёл к ней, если у неё был выходной, либо встречал её после работы. Однажды познакомился с её детьми. Пришёл после работы, во второй комнате, которая оказалась детской (просто она всегда была закрыта, когда мы встречались), сидел за детским столиком на маленьком стульчике мальчик и что-то рисовал, в углу с куклой играла маленькая светловолосая девочка с косичками.

– Привет, – сказал я.

Мальчик оторвал от рисунка глаза, посмотрел на меня серьёзными серыми глазами, и сказал: