Мертвый лес

– Того, кто сможет помочь, – сказал крестный.

Ива в задумчивости прикусила мизинец. Ей не хотелось идти за ограду, ее мучили дурные предчувствия.

– Ты знаешь, – сказала она, – что иногда лисы притворяются ранеными и даже мертвыми, чтобы приманить глупых ворон? Те думают, что это пожива, а в итоге сами оказываются добычей.

Разумеется, Охотник знал. Когда-то давно он сам рассказал ей об этой лисьей уловке. Но сейчас крестный лишь одернул ремень своего длинного ружья.

– Может, и так, вороненок, а может, кому-то и в самом деле нужна наша помощь. Так что… Просто будь начеку.

Не дожидаясь, что она на это скажет, он шагнул за ворота. Под ногами захрустело битое стекло.

На вершине

– Еще долго? – спросила Ива, вслед за Охотником забираясь на остов разобранного автомобиля на склоне одной из мусорных гор.

От машины сохранился ржавый корпус, но стекла были выбиты, двери сняты, а в крыше зияла дыра. Она напомнила Иве высохшую змеиную кожу, сброшенную по весне, но даже думать не хотелось о том, какая тварь выбралась из нее наружу. Когда Ива встала на провалившийся капот, машина опасно закачалась, сильно накренилась… Ива тут же напряглась, в любой момент готовая спрыгнуть в сторону, но что-то внутри мусорной кучи удержало автомобиль на месте. Тогда она перелезла на крышу.

Охотник уже перебрался выше, карабкаясь по осыпающемуся склону к вершине.

– Скоро, – сказал он. – Почти пришли.

Полиэтиленовый мешок лопнул у него под ногой, и наружу вывалились гниющие картофельные очистки. Охотник замахал руками и едва устоял на ногах.

Они уже час штурмовали мусорные горы, но за все это время так никого и не встретили. Ни людей, ни зверей, ни уж тем более деревьев. Ива вообще не верила, что здесь может что-то расти, разве что плесень. Компанию им составляли только птицы, с дикими криками кружащие над головой. Будь они в лесу, Ива бы решила, что они нашли хорошую добычу, например косулю, задранную волками. Но в этом жутком месте для ворон и прочих падальщиков все являлось поживой.

Ива осторожно перебралась с машины на склон и двинулась дальше, внимательно смотря под ноги. Выверять приходилось каждый шаг. Если не повезет поскользнуться, катиться вниз придется очень долго. К тому же, и Ива прекрасно это понимала, подобное падение могло обернуться мусорной лавиной. А она не собиралась заканчивать свои дни под грудой отбросов.

Только через четверть часа они наконец добрались до вершины. Ива остановилась, упершись руками в колени и тяжело дыша – подъем отнял у нее последние силы. А ведь в Большом Лесу ей приходилось взбираться на куда более высокие холмы и залезать на высоченные деревья, и там она так не уставала. Лишь десять вдохов спустя она смогла выпрямиться и оглядеться.

Сверху Преисподняя все же оказалась не такой огромной. Не до самого края земли, как ей представлялось. Но и не маленькой: Ива насчитала двенадцать мусорных холмов, наползающих друг на друга. Между ними колесили оранжевые грузовики, похожие издалека на деловитых жуков, перевозя мусор с места на место. Другие машины с огромными железными бревнами вместо колес крутились на одном месте, утрамбовывая отбросы. Были и третьи – с крепившейся на кабине механической рукой, которой они рыли ямы на склонах… Несмотря на ранний час, работа в Преисподней кипела вовсю. А на дальнем ее краю Ива увидела Черный Замок.

Черный Замок… Так это место назвала Ива, хотя на настоящие замки, картинки которых она видела в книгах и развалины которых находила в лесу, это место походило мало. Вместо крепостных стен возвышалась неказистая бетонная коробка, а вместо башен – две кирпичные трубы, укутанные густым черным дымом. К Замку подъехал один из грузовиков и исчез внутри коробки.

– Нам туда? – спросила Ива и подернула плечами. В замках из сказок, которые ей рассказывала Матушка, всегда жили злодеи – людоеды, разбойники, великаны. Связываться с ними не хотелось.

Охотник замотал головой.

– Нет. Это где-то здесь. Совсем близко…

И вдруг он сорвался с места и за пару прыжков оказался рядом с белым металлическим ящиком, торчащим из мусора.

– Помоги мне, – прохрипел он, а сам принялся ногами разгребать отбросы, чтобы освободить зажатую дверцу, украшенную картинками неестественно большеглазых зверей в человеческой одежде – и кому такое могло прийти в голову? На одной из стенок красовалась глубокая вмятина от сильного удара.

Белый ящик едва держался, и чем больше они раскапывали, тем сильнее он кренился набок. В любой момент он мог скатиться вниз по склону, и для Ивы осталось загадкой, как он вообще оказался так высоко.

В итоге Охотник не выдержал. Обхватив ящик двумя руками, он попросту выдернул его, как старый трухлявый пень. Часть мусорного склона сползла вниз, но большого оползня не случилось. Ива тут же подскочила к ящику и распахнула перекошенную дверцу. И отпрянула, когда к ее ногам выкатилось тело.

Это была маленькая и худая девушка в белых одеждах и с белыми как молоко волосами. Руки и ноги – тонкие, как веточки; узкие кисти с длинными пальцами… Ива сразу поняла, что она не человек. Черты лица вроде похожи, но все равно другие. Слишком правильные и красивые, слишком симметричные. И кожа – такая ровная и гладкая и такая белая, что Ива невольно вспомнила статуэтку пастушки из костяного фарфора, которую видела в комнате у кого-то из жильцов. При этом у девушки оказались абсолютно черные губы, чернее самых густых чернил.

Не успела Ива испугаться, что девушка мертва, как та распахнула глаза. С черных губ сорвался долгий стон, больше похожий на горестный всхлип. Охотник уже стоял рядом. Легко подхватив девушку на руки, он перенес ее в сторону от осыпающегося склона и осторожно положил на лист толстого голубого пластика – самую ровную поверхность, которая оказалась поблизости. Именно тогда Ива заметила на боку девушки расплывшееся пятно, словно кто-то плеснул грязной краской на белоснежные одежды. Глаза девушки снова закрылись.

– Ты знаешь, кто это?

Охотник кивнул.

– Одна из Белых Дев, я тебе про них рассказывал. Из тех, что танцевали в колокольчиках…

Ива поджала губы. Присев рядом с девушкой на корточки, она убрала волосы с красивого лица. Белая кожа оказалась странной на ощупь – не теплой и не холодной, очень гладкой. Ива как будто дотронулась до полированного дерева, а не до живой плоти.

Девушка вздрогнула и опять застонала. Ива отстегнула с пояса фляжку – там еще оставалось достаточно воды, которую она набрала в лесном ручье. Настоящей чистой воды, а не той ядовитой дряни, что текла через отравленный лес на краю Преисподней. Смочив водой палец, Ива провела по сухим губам, потом еще раз и еще. Охотник стоял рядом и не вмешивался, но краем глаза Ива видела, как он сжимает и разжимает кулаки, как перекатываются желваки на скулах. Наконец девушка открыла глаза – темные и полные слез.

– Кто ты? – спросила Ива, осторожно поддерживая ее голову. – У тебя есть имя?

Девушка посмотрела на нее так, будто не поняла вопроса. Ива прижала к ее губам фляжку и заставила сделать пару глотков.

– Меня зовут Ива, – представилась она. – А ты?..

Девушка вздрогнула.

– Ива? Ты тоже? Нет! Ты не из нашего племени, я вижу. Внутри тебя течет кровь, а не сок. – Голос ее шелестел, как шепот ветра в густой листве.

– Сок? – удивилась Ива. Она покосилась на темное пятно на одежде девушки. Конечно, выглядело оно точь-в-точь как спекшаяся кровь, но все же… – Ты ранена, да? Нужно осмотреть рану, погоди. Мы тебе поможем.

Девушка ничего не сказала. Взгляд поплыл, и она отключилась.

– У тебя есть мандрагора? – спросила Ива у крестного. – Я знаю, у тебя всегда есть в запасе пара листьев…

– Есть, – сказал Охотник. – Но мандрагора здесь не поможет.

Впервые в жизни Иве захотелось его ударить. Она испугалась этой внезапной мысли.

– Ты что, не видишь?! Ей нужна помощь!

– Мандрагора останавливает кровь, – сказал Охотник. – А ей нужно иное средство.

Ива беззвучно выругалась.

– Помоги снять с нее платье, – велела она, едва сдерживая злость. – Надо осмотреть рану.

На этот раз крестный не стал перечить. Он поддержал девушку, пока Ива через голову стягивала с нее платье, точнее, нечто вроде балахона из ломкой, бумажной на ощупь ткани. Другой одежды у девушки не оказалось, и когда она предстала перед ними обнаженной, Ива поняла, насколько же это существо отличается от людей. Охотник был прав, когда сказал, что мандрагора не поможет. Что ж, выглядеть и являться – это разные вещи.

У девушки была высокая грудь, но без сосков; не оказалось у нее и пупка, и никаких волос на теле. Из-под гладкой кожи не проступали очертания костей. Как если бы человеческий облик служил оболочкой, призванной скрыть нечто совершенно иное. И эта оболочка порвалась.

По правому боку девушки протянулся разрез длиной в две ладони. Не совсем рана, скорее просто дыра. И то, что открылось за ней, не имело никакого отношения к плоти – плотная на вид губчатая масса, вроде пористой внутренности древесного гриба. Кожа – если это и в самом деле была кожа, а не то, о чем подумала Ива, – сползала с нее полосками, а те закручивались в трубочки, местами уже высохшие и пожелтевшие.

Ива глянула на Охотника, но тот пожал плечами. Судя по всему, он ни капли не удивился.

– Она… – начала Ива, но не договорила.