Финики. Рассказы и повести

– А достопримечательности на Ленина, есть?

– Да, музей государственный Новосибирский, дальше собор Александра Невского, вокзал речной, на Оби,…

«Я уже отключился, и не слышал приветливую девушку. Мой мозг отказывался воспринимать информацию. Наверно, это сон. Ведь бывало раньше, ещё в детстве, что я, будучи во сне, понимал это, и легко мог дразнить дракона, зная о его беспомощности и своей безнаказанности. Это должно быть сном, ведь иначе, я – чокнулся!? Так, или иначе, на Оби, мне действительно бывать не приходилось. Этим надо воспользоваться, хотя бы даже во сне, или в чём я ещё там пребываю…» Девушка закончила говорить, может, и говорила, я не заметил, как мои ноги медленно спускали одурманенное тело в метро. «Площадь Ленина», так площадь Ленина».

Двери закрылись. Вокруг зашумело, замерцало, покатило. Пустой взгляд уткнулся в надпись «Не прислоняться». Я зажмурился. «Не хочу ничего видеть. Может, открою глаза, и всё встанет на свои места»? Слух поймал информацию, о площади Ленина. Я вышел на платформу. Открыл глаза. Большая, яркая станция, вот только от меня удалялся не вагон метро, а вагон трамвая. Лавочка, вот она, не упасть бы на мраморный пол. Тепло, даже жарко. Где я? То, что не в Новосибирске, я даже уже, и не сомневался. Пойти перекурить надо, это дело. Лёгкая тошнота подкралась к горлу. «Значит, до Оби я, тоже не добрался. Однако…» Выйдя, я стал осматриваться. Река есть. Повернулся вокруг себя. «Э-э! Да здесь и спрашивать не надо! – глупо обрадовался я, – во всяком случае, уж не буду выглядеть пьяным идиотом, в глазах прохожих. Монумент „Родина – мать“, возвышающийся над рекой, сообщил мне точное географическое местоположение. И река – Волга. Пора, кажется перекусить. Прикольный сон, где вдруг, так сильно, до тошноты, захотелось есть». Я заглянул в один из близлежащих магазинов, купил себе съестного, и бутылочку хереса. Выпить всё-таки решил. «Крепкие напитки, – навредят, а так – смазать остатки сознания в голове, – необходимо»! Было совсем тепло, почти жарко, и я спустился к Волге. Нашёл укромное местечко, где можно спокойно закусить, и выпить хересу, глядя на накатывающуюся волну. Кто-то купается. «Интересный денёк сегодня выдался… Мне надо снова посильнее зажмуриться в этом трамвае. Только бы с выбором станции не промахнуться. Всё, допивать не буду. Закуска, тоже осталась, – много купил от волнения. Ладно, кто знает, куда меня ещё занесёт? Уеду, в какую-нибудь…»

Вернулся на станцию. Смело шагнул, в прибывшую сцепку трамваев. Зажмурился, что было сил. «Алкоголь, в умеренных дозах, не может навредить нормальному человеку. Следующая станция: „Комсомольская“, такая, и в Москве тоже есть. Туда! „Комсомольская“».

Вышел. Стою, боясь открыть глаза. Слышу: «Осторожно двери закрываются. Следующая станция…» и шум уходящего поезда. «Ну, это точно не Волгоград. Но кажется, и не Москва. Там на «Комсомольской», сразу три вокзала. Народу должно быть немерено, а тут затишье. Надо открыть глаза. Страшно. Открываю. Станция метро, колонны, не Москва! И где я? Что ж мне, ещё стакан хереса, и в Петушки, за Венечкой?

 Хотя, для этого, в Москву бы сначала попасть нужно». Смотрю: не Париж, не Лондон, там «Комсомольских» станций, пока нет! Пойдём знакомиться с этим городом, или сразу в другой вагон? Нет, надо на улицу, перекурить очередное перемещение, может быть в этом, и есть магия моих скитаний»? Вышел на улицу. Промзона какая-то…

– Товарищ! А что, река тут близко есть?

– Ока, километра два – три будет.

– Понятно. Значит, город на Оке?

– Скорее, – на Волге.

– А я был уже сегодня, на Волге! – глупо улыбнулся я.

– А я, ещё нет, – ответил прохожий.

– Я, в Самаре был!

– Молодец!

Я понял, где нахожусь, и это меня даже позабавило. Во всяком случае, отсюда до Москвы, – одна ночь поездом. Как-то я, уже приезжал в этот город, на Ярмарку, Нижегородскую Ярмарку. «Ну, что теперь, пешком, по проспекту Ленина, напрямик к Московскому вокзалу? Или может допить, и покуражиться, – снова в подземку? Ну, в монастырь, я уже точно сегодня не попаду. Фрески, и могильные надгробия знаменитостей останутся не осмотренными, в очередной раз. Будь, что будет, – решил я, – устраиваясь на приглянувшейся лавочке». Покончил с остатками съестного, и напитком. В пачке оставалась последняя сигарета. «Налегке, так налегке»! Я аккуратно сложил весь мусор в урну, докурил, и пошёл к метро. Спустился вниз, читаю: «Автозаводская», «Пролетарская»,…

«Вот, – „Пролетарская“ подходит. Такая, и в Москве есть, и в Питере. Поехали…»

«Осторожно, двери закрываются! Следующая станция:…»

1. – Все названия и облик станций метрополитенов разных городов, улицы и расположение городских объектов – подлинные.

2. – Венедикт Ерофеев, «Москва – Петушки», поэма в прозе.

Красная река

Стены длинного больничного коридора проносились мимо её глаз. Каталка дребезжала, отзываясь на каждый стык кафельного пола, аккомпанируя встревоженным голосам врачей. Боль становиться нестерпимой.

– Скорее! Готовьте родовую!

Катрин была подобрана на улице бригадой врачей. Неизвестные сообщили о беременной женщине, сидящей в луже околоплодных вод. Её незамедлительно доставили в ближайшую больницу. На вопросы врачей женщина почти не реагировала. Раздевали её прямо в коридоре на ходу по-пути в палату. Каталка стремительно заехала в родовую, и Катрин переложили. Скупые переговоры медиков периодически заглушались неистовыми криками роженицы. Натянутые жилы с вздутыми венами превращали лицо и шею женщины в нечто страшное.

– Большой ребёночек…

– Что тут у неё?

– Выпадение пуповины!

– Анестезиолога, срочно! Общий наркоз! Готовить к операции! Будем делать кесарево сечение.

Сознание Катрин стало постепенно мутнеть. Боль отступала… Перед её глазами стали появляться цветные картинки, словно обрывки старой киноплёнки. Старой, потому, что этот фильм она уже видела. Только прежде, Катрин смотрела на происходящее как участница и исполнительница главной роли. Она и сейчас исполняла в этом фильме свою главную роль, но только теперь смотрела на всё происходящее с ней со стороны, как бы из зрительного зала. Странное, необъяснимое чувство – видеть себя со стороны, все свои поступки и действия, но абсолютно ничего не ощущать при этом и не иметь никакой возможности хоть как-то вмешаться в происходящее, повлиять на ход событий. Зритель, только зритель…

Как, почему она вдруг вновь оказалась в Андалусии? Всё здесь было узнаваемо для Катрин. Леса, земля, изрытая множеством карьеров и шахт. А вот и река со своими изгибами. Её отмели и глубоководные участки карьерных разработок. Открытая и потаённая в пещерах от посторонних глаз. Странная, удивительная, манящая, но очень опасная река Рио Тинто.

Более трёх тысячелетий несёт она свои тёмно-красные воды из глубины Испании к Атлантическому океану. Иберы и тартесианцы когда-то обнаружили здесь железо и медь. Финикийцы, мавры, греки, римляне и вестготы также не давали покоя этой земле. Впоследствии на берегах Рио Тинто кроме руды, добывали золото и серебро.

Эти сложные по химическому составу воды кажутся безжизненными. Высокая кислотность, казалось бы, препятствует любой форме существования живых организмов в этой реке. Действительно, рыба здесь не водится, в ней так же нельзя купаться, как бы не было жарко, в этих водах нельзя мочить даже ноги.

Но Катрин знала, что река не безжизненна. Она чувствовала эту жизнь так, как никто другой. Недаром красная река привлекает к себе множество туристов. Здесь кажется, что пред глазами предстают не испанские пейзажи, а панорамы неизведанных инопланетных уголков. И почему-то именно здесь несколько лет тому назад был найден минерал, аналогичный добытому на Марсе. Может быть неспроста ландшафты Рио Тинто столь схожи с марсианской поверхностью, или другой, пока ещё неизвестной планеты? О таких местах всегда говорят что-нибудь связанное со злыми духами или нечистой силой. Даже когда можно найти логическое объяснение того или иного явления, от подобных мест неизменно советуют держаться подальше. Однако, для некоторых людей, это лишь дополнительный стимул посетить таинственный уголок.

Катрин, тоже поддавшись искушению неизвестной опасности, решила непременно побывать на берегах красной реки.

– Пусть это будет нашим свадебным путешествием, – неожиданно заявила она Полю.

– Но мы хотели провести медовый месяц в Барселоне, – попытался он возразить своей невесте.

– А я не хочу медовый. Я хочу терпкий, или даже с перчиком, – загадочно-вкрадчиво произнесла Катрин, заключив своего жениха в сладостном объятии.

Против такого аргумента Поль не мог возражать. Настойчивая и волевая Катрин, практически все касающиеся их обоих решения принимала самостоятельно.

Совершить этот свадебно-туристический вояж они решили только вдвоём. Ей не хотелось ходить гуськом за проводником экскурсионной группы – теряется кураж, недостаточно адреналина, тем более что «у молодожёнов могут возникать всякие нескромные желания, которым лишние зрители не нужны». Этот довод окончательно решил все сомнения Поля.

Они приехали в провинцию Уэльва с рюкзаками и палаткой, надеясь самостоятельно спуститься вдоль Рио Тинто до её сливания с рекой Одьель. За свои двадцать семь лет девушка неоднократно совершала туристические походы. Поль был почти новичком. То есть, когда-то в детстве он выбирался на природу с рюкзаком и палаткой, но столь длительных и серьёзных походов в его жизненном опыте ещё не было. К этому они готовились вместе. Катрин взяла на себя все технические вопросы, а Поль изучал литературу по данному региону.

И вот они в Испании, на берегу самой необычной реки во всём мире.

Катрин из больницы хотелось остановить их, – себя и Поля, тех на «экране» своего видения. Она смотрела на происходящее, кричала, плакала, в своем наркотическом сне, но всё было тщетно. Её действия никак не могли повлиять на события недавнего прошлого. Та Катрин и Поль её не видели и не слышали.

Молодожёны поставили палатку. Перекусили, разогрев воду для кофе на газовой горелке. Катрин достала из полевой сумки карту с заранее намеченным маршрутом, стоянками с источниками питьевой воды. Поль проверял объективы для фотоаппарата. Удовлетворённая правильностью своих действий, она достала сапоги.

– А купальник? Или ты будешь в одних сапожках? – поинтересовался новоиспечённый муж.

– Я не собираюсь там купаться. Ты не забыл, что это за река, или сразу решил овдоветь? У меня нет наследства, не надейся…

– Нет. Просто решил сделать несколько художественно-эротических снимков. Ты сама мне обещала, помнишь?

– Я не это тебе обещала, извращенец, – она игриво улыбнулась, обняла Поля, повалив его на траву.

– Что извращённого в фотографиях прекрасной девы? – вымолвил он по окончании сладостного поцелуя.

– Девы?! Что ж, я подумаю, – она села, кокетливо поведя плечом, – пока пойдём с речкой поздороваться.

Картина, представшая их взору, буквально околдовала молодых. В голове стало проноситься множество мыслей, словно врывающихся в сознание вместе с увиденными пейзажами. Такого скопления сказочных сюжетов, собранных кем-то в одном месте, поражало. Здесь можно было увидеть и волшебную речушку из фруктового компота, мирно струящуюся по низине и нежно омывающую округлые камешки. Но, повернув голову в сторону, какой-то необъяснимый ужас вдруг начинал сдавливать внутренности. Сковывающее оцепенение рисовало совсем иные картинки. Перед глазами появлялся кровавый поток. Глубина водоёма делала воду густого багрового цвета. А неспешность течения создавала иллюзию вытекающей крови из огромной раны.