Форпост «Земля»

– Салют, Ромео!

– Привет, – буркнул я, возвращаясь обратно на землю.

– Я тебе на соту звонила, но ты не отвечаешь, – бодро протараторила Верка Живоглядова. – Ты что, спишь? Голос какой-то странный.

– Почти, – нехотя отозвался я.

– А мы у Смолова зависаем, у него хата на весь вечер свободна, – прыснула Верка. – Его предки на фазенду свалили, ураган парники с огурцами повалил и электричество вырубил, вот они и забеспокоились.

Живоглядова вновь хихикнула.

– Подваливай, а? Мы тут уже почти час колбасимся.

– И кто именно там колбасится?

За этим невинным вопросом скрывался настоящий: а нет ли у Смолова Лары? Но Верка поняла меня буквально и принялась загибать пальцы:

– Вилейкина с Рубинчик, Серега, Вовчик, Ксюха с Димоном обещали подгрести через полчасика.

– Спасибо, я подумаю.

– Чего тут думать? – фыркнула Верка. – Только мороженое по пути захвати. Шоколадное с миндалем. И побольше.

Живоглядова отключилась, отправившись колбаситься дальше, а я откинулся на подушки и задумался. Пойти или не пойти – вот в чем вопрос.

Непременно пойти! – фальцетом выкрикнул внутренний голос. – Вдруг там будет Лара и тебе удастся с ней поговорить?

Я сел.

Но тут внутренний голос тоном опереточного злодея вкрадчиво прошептал: а вдруг она опять прогонит тебя? Да еще и высмеет? Перед моими глазами вновь промелькнула картина недельной давности: растерянная Лара, совсем не ожидавшая меня встретить, и я сам с идиотской улыбкой на физиономии. Хоть я тогда себя и не видел, но думаю, улыбка была идиотской. А еще хихикающие незнакомые девчонки и этот пижон. На полголовы выше меня и на пару лет старше. С новенькой «Хондой» и самоуверенностью размером с Питерский «Лахта-центр». А у меня не то что мотоцикла, у меня даже велосипеда нет.

Я улегся обратно. Но сомнения не давали мне покоя. Поворочавшись немного, я опять сел. Может, действительно пойти?

Поднявшись с кровати, я направился к шкафу.

Новые джинсы. К сожалению, вовсе не «Кельвин Кляйн», а произведение безымянного портного из пригорода Стамбула. Новая, но дешевая футболка без заветного зеленого крокодильчика на груди. Да уж, в такой футболке не на вечеринку отправляться, а на даче картошку окучивать. Я кое-как пригладил волосы, нашел старенькую ветровку и глянул на себя в зеркало. Увиденное не слишком порадовало: из зеркала на меня смотрел пятнадцатилетний подросток среднего роста и средней внешности. В поношенной ветровке и с тоской в глазах.

«Я пошел к друзьям, вернусь поздно», – скороговоркой выпалил я в направлении кухни и шагнул за порог квартиры.

Район, в котором я живу, может служить наглядным пособием на тему «как строился мой родной город». Здесь есть старые, дореволюционные здания, от половины которых остались лишь фасады. Часть этих домов внутри перестроена новыми жильцами, зато другая продолжает ветшать и разрушаться. Есть основательные кирпичные «сталинки» и скромные, одинаковые, словно близнецы, панельные многоэтажки времен застоя, над которыми горделиво возвышаются элитные новостройки. И жители нашего района тоже разные. К примеру, в нашей школе встречаются хулиганы и полные балбесы, которым, по словам нашего завуча, дорога в тюрьму. Есть тихони и зубрилы-ботаники, эти уже в девятом классе думают о поступлении на бюджет, а еще есть крутые чуваки, родившиеся с серебряной ложкой во рту. Я находился где-то посередине этой иерархической лестницы. К сожалению, гораздо ближе к ее нижним ступеням, чем мне хотелось бы.

Я решил срезать дорогу через пустырь. Какой смысл обходить целый квартал, когда вот он, Смоловский дом, – сверкает впереди новеньким стеклопакетом.

Пустырь – весьма необычное место в нашем городе. Даже загадочное. Сколько себя помню, он всегда был здесь. С теми же тропинками, проложенными пешеходами, зарослями полыни и полуразрушенным зданием с вечно заколоченными окнами. Странно, не правда ли? Все мало-мальски свободные пятачки района давным-давно застроены новыми домами, а пустырь строители почему-то обходили стороной. Как будто он заколдованный. Кроме прохожих, вроде меня срезающих путь, здесь любили гулять собачники. Вот и сейчас ко мне подбежала симпатичная лайка и, высунув язык, завиляла хвостом. Я потрепал псину по загривку, и она умчалась к хозяину. Хотел бы я, чтобы и у меня жил такой пес, но мама всегда была против животных. По вечерам на пустыре почти всегда собирались компании. Сегодняшний вечер исключением не был. Неподалеку толклась шпана во главе с грозой района – братьями Гавс.

Прозвище к местным хулиганам братьям Гаврюшкиным прилипло довольно давно. Уж очень они напоминали персонажей преступной собачьей группировки из диснеевского мультфильма. И вели себя так же. Старший из братьев второй год отбывал срок в местах не столь отдаленных. Средний в этом году заканчивал школу, и я был немного с ним знаком. Во время отсутствия старшего Гавса именно средний Гаврюшкин – закаленные в дворовых баталиях сто девяносто сантиметров, помноженные на дефицит извилин, – являлся главным исполнителем злодеяний. Мозгом банды был младший из Гавсов – тощий семиклассник с длинными сальными волосами, задира и провокатор. Впрочем, Гаврюшкиных я не боялся – жителей своего квартала они не трогали.

Я кивнул братьям и взял курс на Смоловский дом, но тут мое внимание привлекла неизвестно откуда появившаяся девушка. Вот только что через заросли крапивы пролегала абсолютно пустая тропинка, а теперь на ней нетерпеливо оглядывалась по сторонам незнакомка.

Девушка выглядела необычно. Темно-синий комбинезон со странной эмблемой на груди и мягкие сапожки почему-то навевали мысли о военных или спецслужбах. Но ничего похожего на ее униформу я в нашем городе не видел. Симпатичное в другой ситуации личико с плотно сжатыми губами было донельзя серьезным.

Несколько секунд незнакомка внимательно вглядывалась в гогочущую компанию под предводительством братьев, потом сделала пару шагов в сторону хозяина лайки. А затем ее взгляд уперся прямо в меня. Мгновение она раздумывала, с неприкрытым сомнением разглядывая мою персону, потом ее лицо прояснилось. Девушка улыбнулась и к моему удивлению быстрым шагом направилась ко мне. Моего запястья коснулись теплые пальцы, и срывающийся от волнения голос прошептал:

– Помощь близка, тебе надо продержаться всего три дня.

– Что? – опешил я.

– Три дня, – повторила она. – Ничего не бойся, только не активируй терминал, иначе тебя засекут.

– Засекут? Кто?

Я чувствовал себя полным идиотом, попавшим в фантастический фильм.

– Э-э-э, – протянул я, не зная, что бы такое спросить, но девушка, через силу улыбнувшись, развернулась и бросилась прочь.

Через пару шагов ее силуэт побледнел, подернулся рябью и пропал.

Я застыл на месте, недоуменно оглядываясь по сторонам – таинственной незнакомки нигде не было. Пропала, как будто и не появлялась. Вдалеке по-прежнему гоготали братья Гавс, лайка несла в зубах палку, редкие прохожие торопливо срезали путь. Ничего не изменилось, лишь на моем левом запястье появился матовый серебристый браслет. Я повертел рукой. Ни застежки, ни кнопок с циферблатом. Просто украшение? Но зачем? И как его снять?

Ладно, разберусь потом, решил я. Пора топать по своим делам, а то компания Гавсов уже начала на меня подозрительно коситься.

– Принес? – поинтересовался Смолов, когда я протянул ему пакет с мороженым.

Подавив желание буркнуть «а что, разве не видно?», я кивнул.

– Ботинки сними, – скомандовал хозяин дома, забирая пакет.

Откуда-то из недр квартиры доносилась тягучая мелодия, и я направился туда, где подразумевалось веселье.

Плотные шторы не пропускали дневной свет, и комната тонула в полумраке. Несколько свечей, засунутых в пустые жестяные банки, безуспешно пытались создать романтическую или, наоборот, готическую атмосферу. Дерганное, неверное пламя выхватывало из полутьмы силуэты трех девчонок, секретничавших стайкой у окна. Я жадно вглядывался в их фигуры. Нет, Лары среди них не было. В центре комнаты под мяуканье и томные перешептывания, доносящиеся из музыкального центра, запрокинув голову и широко раскинув руки, в одиночестве кружилась Живоглядова.

Подавив вздох то ли разочарования, то ли наоборот облегчения, я потоптался, решая, не составить ли компанию Живоглядовой. Все-таки, она Ларина подруга, может, подскажет чего. Но затем передумал и направился к дивану, где возле ноутбука сгрудилась сильная половина сегодняшней вечеринки. Окружив лихо орудовавшего игровым джойстиком Вовчика, пацаны не отрываясь смотрели на экран.

– Давай, ну давай же! – сквозь зубы рычал Вовчик, остервенело давя на консоль.

На экране дергались, сменяя друг друга залы и коридоры, что-то взрывалось, мельтешили какие-то отвратительные рожи. А потом действие перенеслось в космос. Маленький легкий крейсер пытался атаковать огромный инопланетный линкор, но выпущенные им ракеты даже не поцарапали мощную броню. Зато линкору хватило одного выстрела. Крейсер эффектно взорвался, и по экрану расплылась чернота.

На диване разочарованно выдохнули. Вовчик с досадой оттолкнул джойстик и откинулся на спинку.

– Это невозможно пройти! – воскликнул он.

– Возможно, – хмыкнул Смолов. – Ну что, сдаешься?

– Нет, – покачал головой Вовчик. Упрямства ему было не занимать. – Давай еще раз.

На этот раз он действовал аккуратнее. Крейсер успешно маневрировал. Какое-то время ему удавалось уворачиваться от ракет линкора, и он даже смог сделать пробоину в его корпусе, найдя неприкрытое щитами место… но итог оказался тем же.

– Смотри и учись.