Тот, которого нет

– Хорошо. Едем.

Недолгие сборы и они с Томом помчатся на другой конец города, где будет куча незнакомых лиц, целая ватага разновозрастных детей Уилксов, дешевое вино и множество несъедобных блюд, постоянно нахваливаемых хозяйкой и гостями. Энн с восхищением примет купленную Эммой безделушку, прихваченный букет соседских сальвий и, смахнув то ли случайно, то ли намеренно набежавшую слезинку заверещит на весь дом:

– Рэй! Дети! Скорее идите сюда! Посмотрите, какую прелесть подарила нам тетя Эмма и дядя Том! Спасибо, дорогая! Я давно мечтала о таком подарке. Но все не решалась купить. Это ведь недешево. И большое спасибо за цветы. Красные сальвии это так трогательно. Рэй, поставь цветы в вазу! И не разбей там ничего! Проходите в гостиную. Эмма. Том. Чувствуйте себя как дома. Рэй! Посмотри курицу. Как бы она не пригорела. Ну, что вы стоите у порога? Проходите. Знакомьтесь. А я сейчас!

Энн исчезнет на кухне, а Эмма и Том будут страдать от скуки, слушая нудные разговоры гостей, натянуто улыбаясь и согласительно кивая головами, даже не пытаясь вникнуть в суть сказанного.

Потом будет ужин. Нудный и бестолковый, как и беседы за столом, как и вся обстановка их убогого дома как и их сопливые и вездесущие дети, как и сами Уилксы.

И будет только одно желание – поскорее избавиться от всего этого и убежать куда-нибудь подальше от прокисшего вина, подгоревшей курицы, несносно визжащих детей и томно вздыхающей Энн.

И снова перед Эммой возникнет эта бессмысленная улыбка нового соседа. И снова размышления о нем будут изводить мозг до головной боли. Кто он? Откуда он? Откуда он знает ее имя? Почему он постоянно ищет с ней встреч? Почему при виде его Эмма холодеет и теряет самообладание. Почему в его манере говорить, в его походке, в его жестах улавливается что-то до боли знакомое, но давно позабытое? Почему ей все время кажется, что они встречались с ним раньше? Но где? Когда и при каких обстоятельствах? И почему она постоянно думает об этом сумасшедшем? Конечно сумасшедшем! Ведь только сумасшедший может заявиться в гости рано утром, да еще с букетом красных сальвий.

– Скучаешь? – откуда-то сверху послышался приглушенный голос Тома.

Эмма оторвалась от своих раздумий и подняла голову. Том примостился на ручке кресла.

– Скучаешь? – повторил Том.

– Страдаю, – Эмма тяжело вздохнула.

– Тогда у меня есть одно предложение, – Том заговорщицки зашептал жене на ухо. – Правда, я не знаю, как ты к нему отнесешься. Возможно, мое предложение покажется тебе немного странным…

– Не тяни, – Эмма уже не была способна чему-либо удивляться. – После этого убийственного вечера я согласна на все.

– Давай сбежим, – предложил Том.

– Давай, – безропотно согласилась Эмма.

И они, не прощаясь, незаметно ускользнут из дома Уилксов.

И Эмма облегченно вздохнет, предвкушая, что через каких-то полчаса этот бесконечный и сумбурный день закончится. Все будет как раньше. Они с Томом приготовят себе по бутерброду, сядут к телевизору и, потягивая горячий кофе, будут смотреть какой-нибудь фильм. Потом они отправятся спать. Нежный поцелуй, пожелание спокойной ночи и будильник снова начнет монотонно стучать над ухом в ожидании того момента, когда устав дребезжать, он запнется, вздрогнет, и опять уныло продолжит отсчитывать время. А беспечные хозяева так и не оценят его старания и рвения. И будут безмятежно спать до последнего. Эмма прильнет головой к плечу мужа, Том бережно обнимет ее, и они будут наслаждаться этим необыкновенным утром, этим безмятежным покоем и ощущением чрезмерного и такого желанного счастья.