Вирус Зоны. Фактор человечности

Еще минус один. С точки я смылся грамотно – никто меня не засек. Так я думал вчера. Сегодня уже сомневаюсь, потому что меня нашли. И загнали в угол.

* * *

Теперь уже я их чувствовал. Еще один маленький подарок от крови Глушилки. Оно и логично – если можешь глушить определенные цели, должен уметь их распознавать и чувствовать, где они. Для меня эти новые возможности оказались настоящим откровением и пришлись удивительно кстати. К моему скромному обиталищу неподалеку от станции «Аннино» приближались пятеро. Никаких фризеров, пиромантов или псиоников: урок был усвоен, все теперь в курсе, что воздействовать на меня ментально или энергетически не получится. Глушилка – чтобы подавить мою способность к сверхускорению. Два кинетика – чтобы швыряться в меня различными тяжелыми и острыми предметами, раз уж меня самого они швырнуть не могут. Щитовик (так я называл тех, кто умеет ставить экраны от пуль) – это если мне пострелять захочется. А на десерт – сверхшустрый собрат по способностям.

Драчка будет еще та. Как меня нашли, думать не время. Хотя скорее всего я просто недооценил противника. Да, их «лояльные» меня отыскать не могли, но в распоряжении заговорщиков – огромные ресурсы АПБР, а может, и не только. Простая оперативная работа: моя физиономия на ориентировке, кто-то мог увидеть, узнать и позвонить… Да, лоханулся я, что и говорить, – лучше прятаться надо, и не только от паранормального поиска, но и от самого обычного. Вполне возможно, меня уже и в федеральный розыск объявили, а я до сих пор ни сном ни духом.

Ладно, об этом после побеспокоимся. Сначала тут выкрутиться надо. А с тем, чтобы выкрутиться, похоже, намечается проблема. Тут не частный дом на природе, а городской район. Квартира на третьем этаже. Подходы не заминируешь и подземным ходом не сбежишь. А в прямой схватке мне, боюсь, придется туго: преимущество не на моей стороне.

Впрочем, один козырь у меня все же есть: раннее обнаружение. Их Глушилка засечет меня уже только в непосредственной близости, потому что ее дистанционное чутье с меня соскальзывает, а вот я ее прекрасно чувствую на расстоянии, как и всех остальных. Выходит, ее надо глушить первой…

Я осторожно выглянул из кухонного окна. Вон они, как раз во двор входят. Великолепная пятерка, мать их! Щитовик предусмотрительно уже держит пулеотражающий экран. План сформировался мгновенно, однако с одной поправкой: пока у меня еще есть запас по времени до того, как меня обнаружат, глушить надо его, но сначала…

Вхожу в сверхскоростной режим, извлекаю свою СВД-С, ловлю щитовика в прицел через кухонное окно… Теперь, уже в обычном режиме, «отключаю» его способность и плавно нажимаю на спуск… С удовлетворением вижу, как пуля попадает прямо в лоб Измененному, и тут же упреждающим ударом гашу уже почти встрепенувшуюся силу Глушилки. Пробую застрелить ее тоже…

Не успеваю: кинетики не спят, и мне прямо в окно летит парочка подарков. Да не просто тяжелых или острых предметов, а самых настоящих гранат! Ни один человек не добросил бы их на такое расстояние, но кинетики могут и круче. В последний момент вхожу в сверхскоростной режим и пулей вылетаю из комнаты. Звон разбитого стекла и грохот двойного взрыва остаются далеко позади.

На автомате продолжаю блокировать Глушилку «лояльных», прячу винтовку в вещмешок, закидываю его на спину и бросаюсь к выходу из квартиры… Какое интуитивное прозрение заставляет меня, распахивая дверь, на всякий случай дернуться в сторону с уклонением? Именно оно, а не реакция: тут никакая реакция не спасла бы, потому что противник ничуть не уступает мне в скорости. Похоже, он ждал меня за дверью, чтобы ударить ножом. Не вышло.

Дальнейшее со стороны, наверное, напоминает схватку двух теней – не видно ничего, кроме размазанных мелькающих силуэтов. Оба работаем на сверхскорости, и никто из нас не имеет преимущества. С тем же успехом могли бы не насиловать свой организм экстрарежимом, а драться в обычном. Но тот, кто первый перейдет на него, неизбежно проиграет. К тому же при обычном режиме в бой могут вмешаться два кинетика, чьи жутко медленные шаги я слышу на лестнице. На третий этаж таким темпом они поднимутся минут через десять по нашему, бегущему как лань, времени. За эти десять минут все должно закончиться.

Мой противник, как и я, свое дело знает. Видимо, до изменения он был матерым профессионалом, обученным рукопашному бою как с холодным оружием, так и без. Начало схватки равное. Пара неглубоких порезов на руках у каждого – вот и весь результат. Эх, если б я только мог полностью сосредоточиться на поединке! Если б мне не приходилось постоянно давить способности Глушилки! Но стоит мне ее отпустить, как она заглушит меня. И тогда все, финиш. Стрелецкая казнь без шума и помпы, и не на площади при большом скоплении народа, а в подъезде в банальной поножовщине.

Время работает против меня, так что я рискую. Чуть-чуть раскрываюсь. Так, чтобы противник заметил, но ничего не заподозрил. Замечает. Играю я, видимо, натурально, так что «лояльный» принимает все за чистую монету и атакует. Почти удачно: я в последний момент дергаюсь в сторону, и его нож, вместо того чтобы войти мне под ребра по самую рукоять, просто вспарывает бок. Глубоко, но не смертельно. Однако порадоваться этому локальному успеху «лояльный» уже не успевает: лезвие его ножа не застревает в теле, а проходит навылет, так что инерция атакующего движения погашена не полностью, и он чуть проваливается вперед, открывая шею, в которую я и наношу колющий удар. Мгновение – и он падает к моим ногам, хрипя и пуская кровь изо рта.

Этот готов. Но из сверхскоростного режима надо выходить, иначе я кровью тут истеку. Выхожу. Боль в боку сильная, кровь течет неостановимо, и проклятые кинетики, судя по шагам, уже совсем близко… Наверняка у них есть еще гранаты. Перевязать себя я не успею, а для повышенной регенерации времени слишком мало. Плюсом к этим проблемам – Глушилка… Держать ее, чего бы мне это ни стоило, иначе последнего преимущества лишусь! Нет, ждать нельзя. Так меня просто прикончат. Атаковать сейчас, пока я хоть на что-то еще способен!

Вновь ускоряюсь и рву что есть сил вниз по лестнице. Навстречу летит граната. Очень медленно летит, небрежно отбиваю ее в сторону. Взорвется она примерно через полминуты по моему ускоренному времени, когда я буду уже далеко от места взрыва. Вот и кинетики – двигаются еле-еле и меня, похоже, не видят. Скорее покончить с ними, пока меня не вырубила повышенная кровопотеря! Подныриваю под руку одного из «лояльных» и всаживаю нож ему в живот, резким диагональным движением наношу длинную резаную рану и выдергиваю оружие. После такого не выживают. Второго бью снизу вверх под кадык. Длинное лезвие пробивает гортань и достает до мозга. Смерть мгновенная.

Брызги крови летят томительно медленно, и меня они не заденут – я уже несколькими ступеньками ниже постепенно оседающих на лестницу трупов «лояльных». И тут меня вырубает. Вернее, для начала вышибает в обычный режим. Рана, кровопотеря, схватка, слабость – все это нарушает мою концентрацию, и я не удерживаю Глушилку под блоком способностей. Зато теперь она удерживает меня. Все, теперь, кроме иммунитета к энерговоздействию, я, по большому счету, – обычный человек. Причем в очень поганом состоянии. Если у Глушилки есть оружие…

Эта мысль, мягко говоря, не вдохновляет. Спотыкаюсь на ступеньках, и только быстрые семенящие шаги спасают меня от того, чтобы кубарем покатиться по лестничному пролету. Прислоняюсь к стене. Пусть я уже не в сверхскоростном режиме, кровь бежит довольно интенсивно, отнимая силы, и, несмотря на всю мою крутость, я такими темпами вскоре стану трупом. Перевязать… Расстегиваю куртку и пытаюсь оторвать лоскут от рубашки. Не получается – слабость. Делаю вторую попытку, но слышу осторожные шаги по лестнице. Это может быть только Глушилка, больше некому – после взрывов и стрельбы вряд ли кто из жильцов рискнет высунуть нос в подъезд. Судорожно тяну из кармана пистолет, но из-за этого усилия все же теряю равновесие и падаю. Прямо на раненый бок. Аж искры из глаз – так больно! Но не качусь вниз по ступенькам – левой рукой успеваю схватиться за стойку перил.

А падение, оказывается, спасает мне жизнь: негромкий хлопок пистолета с глушителем – и пуля бьет в стену точно в том месте, где я только что стоял. Да, Глушилка вооружена не хуже заправского киллера. И это понятно: когда у тебя нет боевых способностей, приходится полагаться на оружие. Только у меня в правой руке тоже пистолет, и мой выстрел на секунду опережает ее повторный… Стреляет она, к счастью, плохо, и ее пуля лишь задевает мое левое плечо, в то время как моя прошивает ее лицо, попав в скулу.

Она падает. Мертва? Скорее всего, хотя гарантии нет – не в лоб же попал. Но давление, гасящее мои способности, исчезает. Хороший знак в принципе, только сейчас они мне ничем не помогут: к бою я все равно не способен. Надо быстренько сделать перевязку и убираться отсюда.

С трудом встаю, опираясь на перила. Шипеть от боли получается хорошо – не хуже заправской змеи. Делаю шаг вниз по лестнице, второй, третий… Движение скорее чувствую, чем замечаю, но реагирую мгновенно – выстрелом навскидку. На этот раз прямо в лоб, и пистолет со звяканьем вываливается из разжавшихся пальцев теперь уже гарантированно мертвой Глушилки.

Уходить! Но сначала перевязка, а то меня уже ноги не держат. Теперь без экстрима. Черт с ней, с надорванной рубашкой – в рюкзаке есть перевязочный комплект. Неловкими движениями снимаю его со спины и начинаю заниматься самолечением, молясь про себя, чтобы больше никто не появился. Успел. Перевязал. Туговато немного, но это даже лучше – кровь быстрее остановится.

Теперь прочь отсюда, и поскорее! Вполне возможно, что у них на подходе второй эшелон атаки… Вот только со скоростью у меня проблемы: чертова рана в боку идти здорово мешает – чуть пошире шаг, и сразу боль адская всю левую сторону туловища простреливает. А про то, чтобы бежать, можно смело забыть – сдохну на первом же десятке метров. Ковыляю, как намозолившая ногу черепаха. Ладно хоть за собой кровавый след не оставляю: кровь, конечно, еще продолжает течь, но уже не так сильно и остается в повязке. Пока остается. А вот с силами швах – «бензин» мой почти на нуле и может закончиться в любой момент. Тогда свалюсь прямо на улице. А чем это может для меня закончиться, ясно как божий день.

Тут не Екатеринбург, и тайных убежищ у меня не имеется. Куда податься, где пересидеть, оправиться, раны зализать? Номер даже в самой затрапезной гостинице мне не снять: вид у меня наверняка – краше в гроб кладут, а проблемы никому не нужны. На улице в укромном уголке тоже не переночуешь – так как зима на дворе. Хотя мороз-то – одно название. Что-то около минус пяти. Может, все-таки рискнуть? У меня организм модернизированный, и неоднократно. А у Измененных, помнится, стойкость к температурам входит в базовую комплектацию любой разновидности. Стало быть, она и мне должна достаться через кровь. Теоретически.

Так ничего толкового и не придумав, я добрел до арки, соединяющей мой двор с Варшавским шоссе… Интересно, а в кинотеатрах еще есть ночные нон-стопы? Если есть, можно купить билет, засесть на задний ряд и вырубиться. А за ночь регенерация, глядишь, свое дело сделает… Только сначала надо добраться до стоянки, где я держал свой мотоцикл. Но до нее шкандыбать и шкандыбать еще. Причем народу вокруг полно, неровен час кто-нибудь может вызвать «Скорую» или полицию. Второе вероятнее, особенно если на меня уже есть розыскная ориентировка…

Додумать очередную порцию печальных мыслей я не успел, так как в этот момент как раз вышел из арки, а в нескольких метрах от меня лихо затормозил коричневый «Лендровер». Я инстинктивно отшатнулся и полез в карман за пистолетом, но тут открылась задняя дверца, и оттуда высунулась женщина. Очень мне знакомая.

– Садись быстрее!

– Люда?! Ты как здесь?

– По дороге объясню. Садись же, Миха, время – деньги!

Я колебался несколько секунд. Если за свою кочевую жизнь я и успел завести в АПБР друзей, то это были Шмаковы – Павел и его жена Людмила. И пусть многие мои коллеги, работающие на заговорщиков, теперь на меня охотятся, трудно поверить, что эти двое принадлежат к их числу. А ситуация у меня аховая…

Доковылять до машины и рухнуть рядом с Людмилой на заднее сиденье было делом несколько секунд…

– Здорово, друг! – Обернувшийся с переднего сиденья Павел пожал мою вялую руку. – Паршиво выглядишь.

– Догадываюсь! Может, поедем, а?

– Это можно. Куда вас отвезти, сэр?

– Куда угодно! Лишь бы подальше отсюда и чтобы там можно было поспать.

– Понял.

Больше вопросов Павел задавать не стал, и махина «Лендровера» аккуратно тронулась с места.

* * *

– Куда вы меня везете?

– Куда угодно! – фыркнул с переднего сиденья Павел. – Есть одно место. Там безопасно.

– Вы в курсе, что меня ищут?

– А то! – Людмила даже головой покачала. – Натворил ты дел, Миха! Для начала воскрес из мертвых. Было объявлено, что тебя Новые убили на какой-то заимке у Щучьего озера… А тут – раз, и воскрес, да еще такого шума наделал! Если хотя бы половина того, что про тебя рассказывают, правда…

– Это смотря что рассказывают. Хотя дел я и впрямь натворил… Как вы меня нашли?

– Сам-то не догадываешься? – прищурилась Людмила.

– Первое покушение на Одинцова?

– Бинго! – усмехнулась она. – Умный мальчик: с первой попытки!

– Соображает! – пробасил Павел с водительского сиденья.

– Внутри АПБР в розыск тебя объявили сразу же, – пояснила Людмила. – Мы с Пашей как услышали, сначала просто в осадок выпали: говорю же – успели тебя оплакать и помянуть… А как оправились от шока, сразу взяли отпуск и рванули в Москву.

– После смерти АСа, – добавил Павел, – в нашем секторе полный бардак творится. Почти полтора года прошло, а ничего не меняется. Хорошо еще, в нашей зоне ответственности последнее время тревожных сигналов почти не поступает. Поэтому отпустили нас без разговоров.

– Мы, конечно, сперва не поверили, что ты вдруг с ума сошел и начал охотиться на руководство, – продолжала Людмила. – Но на всякий случай решили понаблюдать за Одинцовым. Подумали, что, кто бы на него ни покушался, попытку свою он повторит. Обстоятельств первого покушения мы не знали. Только сам факт. Зато мы знаем тебя. Твои фишки-козыри все нам известны. То, что ты с СВДшкой вытворяешь, мало кому вообще доступно. Вот и подумали: если это ты, будет снайперский выстрел.

– А так как я в этом деле тоже не совсем чайник, – подхватил Павел, – то стал думать и прикидывать, где бы я сам засел на обычном маршруте Одинцова, если б хотел его грохнуть.