Возвращение

– Ты совсем оборзела, гадина старая, вы что задумали? Вспомнили, что у вас дети есть, а ты что, мамаша, стоишь? Вспомнила про детей? Что-то двое суток тебя не волновало, что с ними, что они покушали, что они делали, ты же развлекалась, тварь ты поганая, никто никуда не поедет, валите отсюда обе!!!

– Я тебя еще спрашивать буду, когда мне внуков можно взять, ты здесь никто, это мой дом, и ты сейчас свалишь отсюда, не по-хорошему, так по-плохому… – вопила старуха.

– Ты, гнида, это мои дети, поняла? И еще посмотрим после того, что я расскажу на суде, кто будет опекуном, такой шмаре вряд ли оставят детей, которая может себе позволить двое суток шляться неизвестно где, ни разу не выходить на связь, и даже не сообщить, где находится. Поверь мне, любимая, тебя ждет грандиозный провал.

– Ты совсем больной, я тебе еще раз повторяю: я была с подругами, а на связь я выходила, писала тебе сообщения, что со мной все в порядке. А разговаривать я не хотела только потому, что не желала выслушивать твои маты и оскорбления, и детей я не бросала на произвол, а оставила их с отцом. И не двое суток я была, вчера я тебе звонила, ты сам не взял трубку.

– Что значит звонила, ты адрес забыла, где ты детей бросила, а ты, наверное, боялась тирана, а чего ж ты детей с тираном не боялась на двое суток оставить?

– Я правда боялась, что опять нажрешься и руки начнешь распускать, ты забыл, что мне писал в сообщениях?

– Жалко, что не сделал, и ни разу за всю нашу жизнь не дал тебе хоть раз по-настоящему, но еще подожди, придет твое время.

Словесная перепалка между супругами продолжалась какое-то время, пока теща не начала снова пугать полицией, и тогда Сергей схватил детей на руки и в игровой форме потащил их наверх. Примерно пятнадцать минут они провели играя, веселясь, ни на секунду не отходя от папаши, пока в дверь на зашла Марина:

– Дети, ну что, пора собираться к бабушке, помните, что она вам обещала?

И каково было удивление папаши, как за секунду они вскочили и молниеносно выбежали за дверь, не сказав ни слова отцу, лишь выкрикивая свое любимое «ура-ура». Они так быстро приняли решение, что показалось, отец для них был как что-то наоборот, не нужное, что-то или кто-то, не имеющий никакого значения, как помеха, преграда от радости и счастья, что они за секунду с бешеными криками восторга, радости бежали не к нему, а от него, хотя только что веселились и играли с ним так, что казалось, они любят его больше всего на свете. Это был настоящий удар для папаши, он так и остался стоять, держа в руках над собой огромную игрушку-медведя, которую перед приходом благоверной хотел запулить в детей. Это был еще один мощный удар по и без того уничтоженному самолюбию.

Сергей опустил руки с игрушкой и присел на кресло, на котором провел прошлую ночь рядом со своими детьми. Он смотрел на комнату, которую строил когда-то для них, вспоминал, как чуть не погиб, когда поднимал огромную балку в одиночку и случайно поскользнулся и свалился с этажа, и балка летела за ним, но повезло, чудом все обошлось. И никто и никогда не помогал ему, все один, для семьи, для жены и детей, а теперь все вот так убежали от него ради каких-то дешевых подарков от старухи, которая и дня не помогла им с детьми. «Или везите через весь город ко мне, или сами справляйтесь», – вспоминал слова своей тещи. В этот момент он услышал шум подъезжающей машины за окном и голоса детей во дворе, и звуки открывающихся дверей…

– Боже мой, даже не попрощались, ни жена не сказала: «Скажите папе «пока»», ни сами не поднялись, да хотя бы крикнули снизу возле лестницы.

От этого слезы хлынули просто градом из глаз, несколько секунд Сергей ревел, уткнувшись в ту самую игрушку, которая до сих пор была в руках горе-муженька, потом он немного успокоился и, вставая с кресла, от боли и гнева швырнул ее так о стену, что она чуть не разлетелась на части, несмотря на то, что была мягкой. Спустившись вниз, он какое-то время ходил по кухне, наматывая круги и прокручивая в голове, что произошло с ним за эти несколько дней, как все было хорошо и беззаботно, и как все изменилось за эти несколько дней, и сколько – за это утро, все поменялось и что теперь будет дальше, что будет дальше? Сколько раз задавал себе этот вопрос и столько же пытался найти ответ, но ответа не было никакого, только предположения, только знаки вопроса. Спустя час или больше Сергей уже не мог ни о чем думать, он понимал, что без алкоголя ему не обойтись сегодня, и, глянув на часы, которые показывали 14:42, решил отправиться за лекарством.

Вернувшись примерно через сорок минут, муженек расставил приобретенные бутылки на стол и принялся жадно хлебать все вперемешку, надеясь побыстрее захмелеть. Он первым делом набирал Жене, но тот был недоступен. А после начал периодически звонить друзьям и приятелям, кому просто так, кому пытался рассказать, что с ним произошло, но сделать это так и не решился, то забывал про все и врубал музыку на полную, плясал как сумасшедший, то снова впадал в тоску и ревел от жуткой боли, которая даже сквозь алкоголь пробивалась наружу и била изо всех сил. Потом все эти состояния менялись на ненависть к жене, что какой бы он ни был плохой, ведь держалось на нем, что она со своими копейками и то, которые начала зарабатывать полгода назад, могла решить в их жизни, когда одна ипотека была шестьдесят тысяч, и вот так она решила отблагодарить мужа за долгие годы заботы, труда и стараний. Все это веселье продолжалось до тех пор, пока ноги не начали валиться, и на часах было уже давно за полночь, и паренек, допив последнюю порцию, не отправился в царство алкогольного Морфея.

Проснувшись по нужде и удачно ее справив, Сергей, пройдясь по кухне, в надежде найти, чем бы опохмелиться, быстро разочаровался, так как все, что было куплено на три дня, поглощено было беспощадно за один вечер. В итоге насладившись лишь полбутылкой кефира, отправился обратно в кровать. Проспав почти до 15 часов, он долго ворочался и пытался заснуть снова. Теперь боль душевная добавила себе еще и физическую. Похмелье было таким жутким, что хотелось просто лезть на стену, рука болела в двух местах. Так валяясь в кровати еще несколько часов, он все-таки решил подняться и попытаться позавтракать в 17:00. Спустившись на кухню, он пошарился в холодильнике, решил приготовить себе омлет, достал нужные продукты, принялся все организовывать. Закончил готовить довольно быстро, все смяв, получил облегчение, но ненадолго, буквально дожевав последний набитый рот, раздался звонок, подойдя к телефону, Сергей во все горло прокричал:

– Твою мать, какие люди!!! – и проведя пальцем по экрану, прокричал то же самое, только уже своему собеседнику.

– Ты че орешь, как сумасшедший, нажрался, как всегда?

– Не твое собачье дело, шалава, че звонишь?

– А ты как будто не знаешь, что я звоню, ты не забыл, что за садик пора платить? Уже все заплатили, ты же знаешь, что у меня деньги только в конце месяца, тем более я тебя уже давно прошу. Не откладывай с оплатой, потом будет сложнее большую сумму собрать, а тебе как об стенку горохом. Да и так деньги мне нужны – на еду и ботинки хочу малой купить…

Сергей слушал внимательно и не верил своим ушам, сколько наглости, оказывается, в этом человеке, как же так резко он изменился. После того, что они устроили со своей мамашей, да еще в таком тоне, ей хватает наглости на следующий день звонить и требовать деньги. Он какое-то время не слушал, что продолжала говорить ему жена, до тех пор, пока та совсем не перешла черту:

– Ты, наверное, ради этого, чтобы опять все деньги вложить в свое барахло, и раздул такую трагедию из-за этой гулянки моей, а корчишь тут из себя обиженного.

В этот момент у мужа волосы встали дыбом, да что там волосы – все стало дыбом: нос, уши, глаза просто упали и покатились по комнате в разные направления, и одновременно с этим пропал на какое-то время и дар речи. Но, немного помычав в трубку, от сказанного женой Сергей все-таки смог собраться, пригладил волосы, поставил глаза на место с ушами и принялся жестко и беспощадно клясть свою благоверную, восхищаясь ее наглостью и хамством:

– Ты что, вообще конченая, у меня просто дар речи реально пропал. Что-то ты, когда жрешь деньги, которые приносит «барахло», не особо возмущаешься, ну ты отмороженная, я еще и виноват остался!!! Ну браво, пять баллов, ты просто профессионал, как ты разыграла эту партию, прошлялась двое суток неизвестно где, ни разу не ответила на звонок и меня в чем то обвиняет! Ты ведьма просто, лучше тебя никого нет, но вот что я тебе скажу: пусть платит теперь за все тот, с кем ты была в эти дни, шалава ты вонючая! А я готовлюсь к суду и поверь мне, дорогая, для тебя он закончится не так хорошо, как ты думаешь, и если еще раз мне позвонишь и, не дай бог, потребуешь деньги, я твою башку засуну твоему любовнику в задницу, и вы так с ним и пойдете по жизни, поняла?

– Ты не забыл, что это твои дети, или ты хочешь, чтобы их в садике позорили, или твоя дочь ходила в рваных ботинках? – как ни в чем не бывало продолжала Марина.

– Ты че вообще, больная, что с тобой? Я такого хамства и наглости даже от цыганок на вокзале в Крыму не видел!!! Теперь я все понял, ты просто держишь меня за идиота, за лоха тупорылого, это, наверное, так и есть, только ты забыла, что мы семья, были семьей, и я тебе не тот, кого ты разводишь на пиво в дешевом баре. В общем, милая…

Сергей послал жену на всем известные буквы и, не желая слушать откровенную мерзость, бросил трубку. После звонка состояние муженька резко ухудшилось. Он метался по кухне снова и снова, наматывая круги и проклиная тот день, когда вообще встретил свою жену, он рассуждал, как его жестоко унизили и так грамотно провели вокруг пальца. Казалось, что это было каким-то продуманным планом по избавлению от него, как от отработанного робота, который свою миссию выполнил, и пора бы заменить на более свежий экземпляр. Так продолжалось, пока телефон снова не зазвонил. Сергей подлетел к нему и уже хотел было выместить все, что накопилось, как увидел на экране другого абонента.

– Да, мам, – успокоился парень.

– Сынок, ну как там у тебя дела? Мне опять неспокойно, звонила Марине, она говорит, что вы поссорились.

– Мам, все супер, все отлично. Ты, пожалуйста, не волнуйся и не накручивай себя, а Марине просто в своей злобе, не переживай, поссорились несерьезно.

– Думаешь, это от меня зависит, я просто чувствую и все. Но ладно, не хочешь рассказывать, не надо, потом. Ты покушал? Детей что-то не слышно, ты уже отвез их на квартиру? – без остановки взволнованная женщина задавала вопросы.

– Что же она тебе рассказывала? – вдруг дошло до него.

– Ну она звонила за детские вещи, которые я стирала, а потом в процессе разговора сказала, что ты выпивал опять на даче и вы поссорились…

– Вот мразь, какая же мразь! – не удержался Сергей.

– Что это, значит, вы все-таки поссорились?

– Мам, хватит уже, разберемся сами…

– Хорошо, разбирайтесь на здоровье. Так ты отвез детей?

– Да, мам, сегодня же понедельник, в садик нужно, Марине на работу, все как всегда.

Еще около десяти минут продолжался разговор мамы и сына, женщина пыталась несколько раз выудить, что случилось, но сынок стоял на своем и, договорившись, что она приедет в конце недели, попрощались.

«Да как же она чувствует все, бедная мамка, что с ней будет, когда она узнает правду, боюсь себе представить», – возмущался Сергей вслух сам с собой. Положив телефон на стол, он снова начал метаться по кухне, наматывая всё те же круги, не зная, куда себя деть от безысходности. В голове снова появились различные мысли про жену, где и с кем она была, кто он, что будет с ним, и как он будет жить с тем, если узнает, что была все-таки измена. А потом эти мысли меняли другие, потом снова эти же возвращались обратно, и так продолжалось почти до часу ночи, пока муженек не решил пойти прилечь с надеждой заснуть…

Проснувшись от ненавистного звонка будильника, который доносился с кухни, Сергей спустился, отключил, сходил по нужде и снова отправился в кровать, но заснуть не получилось и, провалявшись до полудня, вдруг резко подскочил и с навязчивой идеей пойти куда-нибудь развеяться схватил телефон и начал листать контакты, при этом приговаривая вслух:

– Вещи собирать!!! Да хрен тебе, тварь ты гулящая, буду жить здесь и в своей квартире, а ты вали туда, где шлялась, только менты меня отсюда могут выставить. Да, мать твою! – прокричав последнюю фразу, Сергей приложил телефон к уху.

– Здорово, братан, как ты, как жизнь?

– Привет, ну надо же, какие люди.

– Да, дружище, прости меня, что так долго не звонил, все корчил из себя делового мена, да и ты особо не интересовался, как у меня.

– Ага, я, значит, виноват.

– Нет, нет, забудь. Слушай, скажи, что делаешь сегодня? У меня такая задница случилась, мне без тебя сегодня просто не выжить!

– Тебе повезло, я сейчас собираюсь в баню, правда, в общественную, но там классно, поверь.

– Твою мать, Гарик, ты просто ангел спасения, это первая хорошая новость за три этих прекрасных дня.

– А что случилось, не расскажешь? С детьми все в порядке?

– Да, дружище, с детьми все, слава богу, хорошо. Давай уже при встрече, а то по телефону неохота все это мусолить.